Прогулка по карнизу

– Не понял! Ты кости хочешь размять или седалище? – заржал Бугор.

– Чёрствый ты человек! Никакого у тебя сочувствия к товарищу! – горько упрекнул его Денис и сокрушённо махнул рукой, – ладно, веди нас… Сусанин!

Бугор отобрал у Алёны рюкзак и пошёл куда-то в темноту, подсвечивая себе фонариком. Мы двинулись за ним следом. Дядя тоже включил фонарь и пошёл замыкающим. За пределами селения почуяли аромат только что сваренной гречневой каши с тушёнкой и, непроизвольно ускорив шаги, вышли к двум палаткам. У догорающего костра рядом с палатками сидели наши товарищи. Я повёл ноздрями. К аппетитному запаху примешался неприятный табачный дым.

– Ну, наконец-то! – вскочила Регина с сигаретой в зубах и посчитала нас по головам, – кажется, все. Заждались мы вас. Давайте быстрее к столу. Каша стынет!

Мы сняли рюкзаки и стали готовиться к трапезе. «Сейчас бы умыться с дороги, но это потом. Сперва – ужин. Грязь на роже в темноте не видно, и быстро её не отмоешь, а каша действительно остынет», – подумал я.

За ужином народ делился впечатлениями от поездки по горным дорогам, со смехом вспоминая весьма неприятные моменты.

– Ну что, друзья, завтра выходим на маршрут! – торжественно сказала после трапезы Регина. – Поэтому советую всем не засиживаться. Подъём в шесть часов. Дежурные встают полшестого.

Последняя фраза относилась к ней самой, так как по графику дежурили Регина с Семёном.

– А где тут вода? – спросил я, допивая чай. – Мы же далеко от реки! Не знаю, как другие, а я грязный, как чёрт! Умыться бы надо!

– Здесь неподалёку источник есть! – ответил Виктор. – Я покажу!

– Умоешься! – бесцеремонно встрял Денис. – Все умоются! Только давайте сначала палатку поставим!

– Давай! – согласился я с «железными» доводами Сафонова.

Обитатели двускатных палаток улеглись спать, а мы при свете фонарей стали устанавливать свою «Корову» и стелить постель. Когда все приготовления были завершены – появилась возможность и о себе подумать.

Прихватив туалетные принадлежности, пошли следом за Васюковым. Тот привёл нас к источнику и вернулся в лагерь, а мы начали отмывать от въевшейся грязи лицо и конечности. Холодная вода бодрила и освежала. Блондин заигрывал с Алёнкой, орошая её брызгами. Та взвизгивала и отвечала ему тем же. Я стал обрызгивать обоих, за что тут же получил с лихвой. Денис, оказавшийся между нами, ругался на всех.

В лагерь вернулись в приподнятом настроении, громко разговаривая и смеясь.

– Эй, молодёжь! – прозвучал из командирской палатки недовольный голос Агатова. – Нельзя ли потише! Не даёте спать приличным людям!

Алёнка весело фыркнула и нырнула в палатку.

– А-а-а! – раздался из «Коровы» сдавленный вопль Васюкова. Он уже задремал, а Готовская случайно в темноте надавила ему руками на причинное место.

– Ой, Витя, извини! – испуганно вскрикнула Алёна. – Я не хотела!

– У-у-у! – завыл Виктор, сжавшись в клубок.

– Да что у вас там за балаган! – громко возмутился Агатов.

– Наследства лишают! – истошно возопил Васюков.

Последнее известие вызвало в лагере нездоровый ажиотаж. Из соседних палаток в нашу сторону светили сразу несколько фонарей, видимо, всем захотелось посмотреть, как лишают наследства.

– Витя, ты как здесь оказался? – сочувствуя пострадавшему, спросил Сафонов. – Ты же должен был лечь с другого края!

– С какого, другого? Они что, промаркированы? – простонал Васюков.

– Я всегда ложусь так, чтобы выход был слева от меня. Значит, у тебя выход должен быть справа, – наставлял Виктора Денис.

– Мало того, что покалечили, так теперь ещё кантовать будут, – ворчал Васюков, понемногу отходя от болевого шока.

– Товарищи, представление окончено! С вас по рублю! – дурачился Блондин, обращаясь к обитателям соседних палаток. Но не встретил поддержки своим шуткам.

– Витя, ты как? В порядке? – проявила беспокойство Регина.

– Да хрен его знает! – выругался Виктор, всегда отличавшийся интеллигентностью.

Ругательства из уст Васюкова подействовали на всех магическим образом, вызвав приступ неудержимого смеха.

– Витя, ты прав! Он точно знает! – потешался Блондин.

– Орехи проверь! На месте? – глумился Бугор.

– Да ну вас, черти полосатые! – рассердился Виктор, чем только усилил хохот.

Обитатели «Коровы» улеглись в спальнике по своим законным местам. Всем было пора спать, но внезапное возбуждение от курьёзного случая прогнало сон. Ещё непривычная, твёрдая постель также не способствовала дрёме. Мы молча ворочались, пытаясь устроиться поудобнее. Виктор заснул первым. Его тихое посапывание под самым ухом подействовало на меня успокаивающе, и я постепенно погрузился в глубокий сон.

Ишачка

– Витя, проснись! Молоко свернулось! – услышал я сквозь сон громкий шёпот Агатова.

– Что за дурацкие шутки… – пробормотал спросонья Васюков.

– Какие тут шутки! Вставай! – настаивал Семён.

– Что, уже шесть часов? – проснулся Блондин.

– Нет ещё, спи! – ответил ему Дядя приглушённым голосом.

– Так какого чёрта! – свирепо ругнулся Олег. – Я только-только уснул!

– Граждане-товарищи, имейте совесть, дайте поспать! – простонал я умоляюще.

– Спите, спите! – успокаивал нас Семён полушёпотом, но продолжал теребить Васюкова, – а ты, Витя, завхоз, поэтому вставай!

Витя нехотя поднялся, бормоча под нос проклятия в адрес Агатова, и вывалился из палатки. Я тут же заснул.

***

Прозвучала команда «подъём». Я потянулся и открыл глаза. Васюкова рядом не было, значит, мне не приснилось, и Агатов всё-таки приходил. Но зачем? Про какое-то молоко наплёл…

– Слушай, Олег, что там у Дяди свернулось? – спросил я Евгеньева.

– Совесть у него свернулась! – нахмурился Блондин. – Под утро самый сладкий сон, а он всё испоганил.

– А что тебе такого сладкого снилось? – лукаво улыбнулась Алёна.