Властелин Подземелий

Пока я усиленно старался сбросить окутавшие мой разум оковы страха, монстр не терял времени даром и активно сокращал дистанцию между нами.

Пятьдесят метров. Словно почуяв, Червь ускорился и сократил почти половину расстояния, отделявшего его от меня, буквально за пару секунд. Понимание бездарно потраченного времени на банальную трусость накрыло меня с головой и подавило, заставив забыть обо всём.

Последняя логическая мысль о том, что покидать пусть не надёжное, но хоть какое-то укрытие, позволяющее спрятаться от взглядов гномов, потерялась в волнах ужаса.

А покидающая меня мысль была не менее опасна, чем нёсшийся на меня монстр – стоящие около Врат гномы, включая бугая-колдуна, не в носу ковыряются, а активно смотрят в сторону приближающегося Червя, и не заметить моего перемещения будут просто не в состоянии.

И напрасно надеяться на то, что коротышки не станут выяснять, кто это такой шустрый кузнечиком скачет вокруг. В лучшем случае меня сначала крепко упокоят чем-нибудь достаточно большим и крепким, а затем, возможно, и спросят, кто это был.

Вот только что-либо решать времени уже не было. Червь, набрав приличную скорость, находился в несчастных десяти метрах от моей тушки.

– Твою же… ма… – выдохнул я вслух, уже не особо скрываясь и понимая, что сейчас меня раскатают в один тонкий, местами кровавый блин.

Мой голос на секунду сбил концентрацию колдуна или его артефакта-сферы, и он ослабил магические путы, охватившие Червя. С последним особенно искренним пожеланием долгой жизни матери такого чудесного монстра, которое успел издать мой рот, Червь резко дёрнулся и затормозил.

В первую секунду такое мгновенное нарушение законов природы и в частности инерции обрадовало меня. Но оно, как показала следующая секунда, оказалось ошибочным. Расстояние между мною и монстром перестало сокращаться, вот только сам он словно стал расти, прибавляя по пять метров в секунду.

Частично сбросив гипнотические путы, окутавшие его примитивный мозг, Пещерный Червь мгновенно определил источник шума и, видимо решив, что это именно я повинен во всех земных грехах, выбрал в качестве цели возмездия меня.

Подобно гигантской змее, он стал подниматься ввысь, опираясь на свой хвост и используя набранную скорость как толкающую силу. И как только достаточная высота для титанического удара была набрана, Червь, на секунду замерев, используя вес своего громадного тела, ринулся вниз, решив вбить мелкую букашку буквально в преисподнюю.

– Пи… – не успел я закончить назидательную фразу для возможных своих потомков и последователей, как несущийся на меня Червь резко замедлился, а моя душа буквально покинула телесную оболочку.

Теперь, созерцая себя словно со стороны и в то же время видя своими глазами приближающуюся ко мне раскрытую пасть монстра, я был спокоен, словно могильная плита. Страх был смыт с моего сознания, как вечерняя косметика смывается двухфазным лосьоном.

Отстранённо наблюдая за всем со стороны, часть меня спокойно анализировала ситуацию. Вес, размеры Червя были промерены, сопоставлены и зафиксированы.

Мгновенно зачесался лоб, и спустя долю секунды я почувствовал, как третий глаз, исполняющий скорее декоративные функции на моей лобастой морде, стал раскрываться.

Второе моё «я», которое продолжало верещать на полу пещеры в ожидании неминуемой смерти, добавило пару истеричных ноток.

«Всё, баста… приплыл, раз уж все три глаза открылись, значит, мне нереально страшно», – зафиксировало моё спокойное, как арктический холод, второе «я».

В ту же секунду внутренний спазм скрутил моё тело. Ощущение того, что я стараюсь вывернуть самого себя наизнанку, только добавило пикантности ситуации.

«Главное не…» – додумать я не успел, так как не подчиняющийся мне организм взбунтовался и, подобно аризонскому торнадо, вдруг начал высасывать радиоактивные изотопы из всей системы Драго. Ощущения были крайне неприятными, словно мне в принудительном порядке делали клизму, вот только всё это отошло на второй план после того, как сконцентрированные в самом большом отделе системы Драго радиоактивные изотопы достигли критической массы и пошёл контролируемый процесс деления.

«Мама…» – успел подумать я, представляя, как за секунду превращаюсь в атомную бомбу. Вот только взрыва так и не последовало. Организм, словно перестраиваясь, впрыскивал в камеру сотни реактивов, которые видоизменяли распад изотопов, буквально преобразуя тяжёлые гамма– и бета-излучения в не известную мне энергию. А стабилизировавшийся поток тут же концентрировался непосредственно в небольшой костной полости, примыкающей к третьему глазу.

Нарастание накопленной энергии стало лавинообразно, и, достигнув предела, она полноводной рекой потекла по каналам в мой третий глаз.

На секунду в пещере запылало новое солнце. Из моего третьего глаза вырвался рубиновый луч, который в долю секунды достиг черепной кости Червя и в мгновение ока кровавой кляксой расползся по всей голове монстра.

«Кряк-к», – сильный сухой треск наполнил пещеру, заглушив на мгновение все остальные звуки.

«Позвонки…» – отстранённо фиксировал я, видя, как в одно мгновение, будто напоровшись на стену, туша Пещерного Червя стала собираться гармошкой вокруг рубиновой кляксы, набухшей на морде зверя.

Испускаемое моим третьим глазом рубиновое свечение немного увеличило интенсивность, словно в ответ на прикладываемое инерцией тела Червя усилие.

«Кряк-к», – очередной жуткий звук распространился пробивающей нутро волной.

Инерция, с которой тело мёртвого чудовища продолжало давить на возникшую рубиновую преграду, продолжала неуклонно возрастать. Вот только вектор прикладываемого усилия постепенно смещался, и по законам физики наступил момент, когда практически мёртвое тело Пещерного Червя, словно профессиональный акробат, совершило кульбит через сплющенную голову. Хвост монстра наконец-то оторвался от пола пещеры и ускоряясь пронёсся надо мной.

– Красиво пошёл… кхе… к дождю… – отметил я слегка придушенным голосом.

Время опять ускорило свой бег, и я смог в полной мере насладиться прошедшей мимо меня неминуемой смертью. Оканчивая вынужденные акробатические номера, тело Пещерного Червя, слегка подёргиваясь, приземлилось аккурат в Гномьи Ворота, своим хвостом буквально снеся дальний от меня источник света – жаровню.

Стоило отдать должное гномам, они постарались оперативно прыснуть в стороны, давая возможность телу монстра спокойно закончить свой эпический полёт. Последующий страшный треск и грохот, а также громкие и, скорее всего, матерные выкрики гномов свидетельствовали о том, что они тоже смогли по достоинству оценить невероятное «па» в исполнении этого исполина.

От соприкосновения такой исполинской туши с полом пещеры произошло небольшое землетрясение, баллов четыре-пять. Вот только близость ко мне эпицентра заставила меня припасть к полу пещеры.

Что-то мокрое шлёпнулось прямо мне на голову и полностью закрыло и так расплывающийся обзор. И как только земля перестала трястись, я провёл лапой по голове, стряхивая налипшее, и постарался оценить обстановку.

Картина была удручающей и могла носить гордое название «Развалины Помпеи». Основной удар приняли на себя Врата Гномов. Тело монстра полностью перекрыло выход в пещеру, наглухо закупорив его. Кроме того, на полу пещеры была чётко видна внушительная траншея метров десять в длину, которую хвост Червя пропахал перед тем как остановиться, снеся, а где и размазав в тонкий фарш часть гномов и жаровню.

Переведя свой взгляд на то, что сжимала моя рука, я брезгливо поморщился.

«Хм-м… что-то мне подсказывает, что владелец этих потрохов оценил пируэты Пещерного Червя буквально посмертно», – вынужден был признать я, рассматривая в своей лапе часть кишок, оставшихся от гнома-неудачника, который, судя по всему, не успел убраться с траектории полумёртвого многотонного снаряда.

Спустя секунду сверху, заляпывая всё вокруг, стали падать и остальные детали гномов-неудачников – перемолотые куски из костей, кожи и мяса, ранее бывшие едиными частями живых гномов.

Словно в глупом мультфильме, догоняя «лепёшку из гнома» сверху, прямо в раскрытую руку, в которой всё ещё покоились потроха неизвестного гнома, смачно шлепнулась сфера-артефакт.

– Да ладно… – неверяще перевёл я на неё взгляд, когда утёр второй лапой брызги крови с глаз.

И тут же, словно довершая картину, сверху на неё медленно спланировал кусок капюшона, ранее прикрывавший голову бугаю-колдуну.

Я перевёл ошарашенный взгляд на Врата и, быстро пробежавшись глазами, пересчитал оставшихся гномов.

– Раз, два, три… семь… – вынужден был констатировать я прискорбный факт. Встречу с принудительно осваивающим полёты Пещерным Червём не пережили пятеро гномов, включая колдуна.

Оставшиеся в живых коротышки спешно подымались с пола пещеры и раскрыв рты стояли напротив закупорившей Врата Гномов туши монстра. Часть гномов усиленно чесала затылок, видимо, пытаясь найти возможное решение возникшей проблемы.

– Хи-хи-хи, – от нервного напряжения я начал смеяться во весь голос. Меня била нервная дрожь, и вернувшийся инстинкт самосохранения красочно и в подробностях описывал мне, что могло произойти, если бы не стечение нелепых обстоятельств и случайностей.

– Ха-ха-ха… вот и сбылась мечта идиота – разжился артефактом… Ой не могу… – никак не мог остановиться я.

Слаженный лязг извлекаемых топоров быстро стёр подобие улыбки с моего лица, а также развеял иллюзию безмятежности.

Шумно сглотнув подступившую слюну, я осознал себя в перекрестии хмурых и не обещающих ничего хорошего взглядов нескольких гномов, которые резко обернулись на звуки моего голоса.

– Вечер становится томным, и поручику Ржевскому стоит удалиться, – остатки тумана ещё не окончательно развеялись в моей голове, и прозвучавшие слова выступили спусковым крючком для последующих действий.

Мои мозг и тело начали наконец действовать совместно, быстро и эффективно. Секунда – и я в перекате подхватываю валяющуюся неподалёку сумку бугая-колдуна. Следующая секунда – и я громадным прыжком ухожу за ближайший сталагмит.

«Вовремя», – пронеслось в голове, когда в стоящий за моей спиной камень врезалась умело брошенная ближайшим коротышкой секира. Войдя почти на половину своего лезвия, она продолжала пульсировать и погружаться в камень всё глубже и глубже.

Третья секунда – и я, петляя словно заяц-русак, ухожу от преследующих меня гномов почти на пятьдесят метров.