Я его поблагодарил, а в последующие дни занялся вместе с Элен подготовкой новой коллекции экспонатов в салоне. Экспозиция имела успех, и многие экспонаты были проданы.
– Поедешь еще? – спросила Элен.
– Ну, уж нет. Так пришлют.
В один из дней я заметил метку, что для меня оставлена информация. Это огорчило. Я только что вернулся, и хотелось перевести дух. Записка была краткой. «Благодарим за проделанную работу. Представлены к награде».
Я прочитал её и сжег. И надо было меня дергать для этого? Что толку мне от этой информации. На какое имя выписан документ о награде? Или в графе кому, оставлен прочерк. Да и как она выглядит, эта награда?
Так прошло несколько дней в заботах, что я не мог выбраться на Монмартр. Но в теплый летний вечер, я, бросив всё, сидел в кафе на площади, где так давно вёл разговор со своим другом, держа стакан красного сухого вина.
– Скучаем? – услышал я знакомый голос, который очень меня порадовал.
– Скажем так, грущу,– ответил я, не поворачиваясь на голос. – Жду, когда ты придёшь и составишь компанию.
– Это я тебя жду почти год.
– Вот потому и грусть. Скука это более грубо. Бездеятельно, безнадежно, а грусть она всё-таки легче. Вот, вспоминаю тебя, как мы сидели. Садись старина, я рад, что с тобой всё в порядке, что ты жив и снова рядом.
Николя опустился на стул. Мимо шли туристы. Мы, молча, наблюдали за ними, просто отмечая про себя их вид. Одна женщина, смуглая, остановилась у лавки с сувенирами, напротив места, где мы расположились. Всё было, как год назад.
– Откуда она? – спросил Николя.
– Испанка, – был мой ответ.
– Пари? – предложил он.
– А давай, – оживился я, и поднялся со стула.
2014 г.
(фото Горюнов Ю.)