Ствол ручья. Стихи разных лет

Церковь загорожена лесами,
Древний парк раскопками изрыт, —
Небо вдруг затянет облаками
Вовсе не по правилам игры.

Что ты хочешь – царство иль полмира
На виду у здешней красоты?
Ешь банан и наслаждайся пиром,
Слушай звуки дивной чистоты,

Уносись душою без оглядки
Над тугой излучиной реки,
Мы еще с тобой играем в прятки,
Но метки небесные стрелки,

Мы уже повязаны сердцами,
Как бы ты не поднимала бровь,
И сидит на склоне рядом с нами
Крохотная девочка – Любовь.

Под пытливым взглядом этой крохи
Ощущаю привкус седины
И тебя.
Ты из другой эпохи,
Мы с тобой похожестью больны,

И каким-то непонятным чудом
Искривились, сжались времена
Я в тебя был занесен оттуда,
Как и ты занесена в меня.

Вечернее метро

Вечернее метро всегда одно —
В случайных встречах, будничных заботах.
А я смотрю задумчиво в окно,
Надеясь встретить близкого кого-то.
Еще нам можно малость пошалить:
Нечаянно отчаянно прижаться.
А тем, которым надо выходить,
Подсказывает дверь: «Не прислоняться».
На пластике – металла серебро
И станции размечены кружками,
И черное подземное нутро
Зелеными встречает огоньками.
Под городом проносится состав…
Еще немного – я тебя покину,
И ты, так мне ни слова не сказав,
На остановке вдруг посмотришь в спину…

Скрипач

В переходе играет мальчишка,
Под ногами футляр примостив,
И его одинокая скрипка
Незнакомый выводит мотив.

Вдруг под гулкими сводами тонко
Затрепещет она под смычком
От любви, как смешная девчонка,
На свиданье спеша с пареньком.

Мы пройдем и положим монеты,
Может быть, постоим у стены,
На душе сохраняя просветы
От живущей на грифе струны…

Церковь Большого Вознесения у Никитских ворот

Вот здесь венчался Пушкин с Гончаровой.
Венчались Александр и Натали.
Большого Вознесения основа
Спустилась к алтарю на твердь земли.

Горели свечи, платья дам шуршали,
И ладан отделялся от кадил…
Московскою красавицей Натальей
Господь поэта в жизни наградил.

И пусть потом суды и пересуды
Ее и обелят и очернят,
Но в ту минуту совершалось чудо —
Поэта с Музой свадебный обряд.

Я опять по усадьбам московским брожу…

А***

Я опять по усадьбам московским брожу,
Тихий шорох веков говорит под ногами,
Хороводится окон и арок ажур,
И кричит над бурьяном барочное пламя.

На руинах дворцов, в запустенье прудов
Есть какой-то невидимый привкус прощенья,
И, когда прихожу на кладбище годов,
То они надо мной совершают крещенье.

По тропинкам бреду, спотыкаюсь, и вновь