Метро 2033: Смерть октановых богов

Спасс лишь сделал руками неопределенный жест – мол, спрашивай.

– Я слышал, Черномор умер. Это правда?

Спасский застыл на целую минуту, и вместе с ним, казалось, застыл и ветер, швыряющий в людей снег. Буран словно остановился, споткнулся о слова мальчика, воздух наэлектризовался, а Вит приподнял биту, почувствовав, как в Константине поднимается гнев.

– Откуда ты его знаешь? – не то прошептал, не то прошипел «правая рука атамана», наклоняя лицо к мальчику. В разноцветных очках Константина Вит отразился в полный рост.

– Откуда, щенок, ты знаешь об этом? – голос Спасса дрогнул, перешел в злобное рычание, словно из мужчины готов был выпрыгнуть зверь. Константин хотел схватить Вита за плечо, но мальчик отбил руку дубинкой и крикнул:

– Отвали, урод! – Он отпрянул назад и хотел отбежать от опасного взрослого, но тот уже сделал знак, и его бойцы присоединились ко всеобщей неразберихе.

Мужчина, помогавший перетащить и погрузить в кунг бочки с мазутом, стоял рядом с Вовком и успел сцапать его за шкирку. Константин поднял вверх автомат и выстрелил, а боец на «Тойоте» резко развернул «Корд», и снежные фонтанчики от страшных пуль прошли в считаных сантиметрах от ног Вита. Демонически захихикала испуганная Зорька, отчего малыши-присоски затряслись на животе. Вовк жалобно и испуганно завыл, а Вит застыл, боясь пошевелиться и спровоцировать пулеметчика на еще одну очередь.

Спасский опустил автомат, подошел к Виту и грозно навис над ним.

– И откуда вы, ушлепки, знаете о смерти Черномора? Откуда вы его вообще знаете? – вновь зарычал мужик. Он поднял руку и положил ее на плечо мальчика, крепко сжав. От боли из глаз Вита брызнули слезы, но он не позволил ни одному жалобному звуку сорваться с губ. Это был бы признак слабости.

– Видели однажды… – пролепетал Соколов.

– А может… – Спасс еще сильнее сжал ладонь, и Виту показалось, что кости где-то в плече очень правдоподобно затрещали. – А может, вы участвовали в его убийстве, а? Вместе с теми ушлепками из Переславля-Залесского, что устроили восстание, а? А как еще объяснить, что вы знаете то, что произошло три дня назад? А?!

– Слышали… – попытался объяснить Вит, но сам понимал, как нелепо звучат его слова. – Нам сказали!

– Чушь! – рявкнул Константин. – Ты меня за идиота держишь?

– Нет, дяденька! Нет же!

– А ну-ка, зови отца! – вновь рявкнул Спасский. – Я хочу видеть вашего отца, щенок! Зови!

– Он болеет!

– Я так и знал! – самодовольно кивнул Константин. – Нет никакого отца! А вы – сбежавшие беспризорники!

– Нет! – крикнул Вит. – Нет! Это не так! Мы ниоткуда не сбегали! Откуда тогда все эти запасы? – мальчик был в отчаянии. Вовк сидел на коленях, опустив голову и раскачиваясь, а Спасский требовал показать отца, которого убили три месяца назад звери. И когда отца не окажется в кунге, выяснится, что мальчики врут. Получится, что либо они и правда сбежавшие убийцы Черномора, либо без взрослого их можно просто обмануть, пленить, даже убить, завладев имуществом.

В этом страшном мире, если рядом с ребенком нет взрослого, то никто не будет жалеть этого ребенка и сюсюкаться с ним. Выживет сильнейший, а это, к сожалению, не братья Соколовы. Вит уже тысячу раз успел пожалеть о неосмотрительном, глупом поступке, когда Спасс начал поднимать вверх автомат, направляя его парню в лицо.

– Я так и думал, ушлепок! – рявкнул мужчина и хотел уже вдавить спусковой крючок, но почему-то не сделал этого. Мальчик почти минуту ожидал, когда раздастся смертельная трель автомата или застучит убийственный «Корд», разрывая его на куски, но так и не дождался. Он поднял глаза и с удивлением понял, что нефтяники застыли. Да не просто застыли, а трепетали и сотрясались мелкой дрожью. Неведомая сила удерживала на месте трех здоровых мужиков!

Они внезапно и синхронно рухнули в снег, словно ватные куклы, и остались лежать неподвижно, бледные и дрожащие, с вытаращенными стеклянными глазами. Вит удивленно посмотрел на свою дубинку, но в случившемся не она была виновата. Мальчик знал причину внезапного обморока мужиков. Вовк поднялся с колен, сжимая кулаки. По его щекам текли слезы, а в глазах плескалась черная ярость. Ведь только очень сильно разозлившись, он мог свалить трех здоровых мужиков. И нефтяники сами были тому виной, разъярив Вовка на свою голову.

– Заберем мясо, шкуры и мазут, – сказал Вовк, хлюпая носом, – и уйдем. Бросим их, пусть помирают.

– Нельзя, – помотал головой Вит, вглядываясь в серьезные глаза брата. – Тогда нефтяники объявят нас в розыск и начнут охоту. Нас никто не сможет прикрыть. Всем важно хрупкое торговое перемирие.

– Но как узнают?

– Посредник, – пожал плечами Вит. – Который свел нас с нефтяниками.

– Что же делать?

– Заберем мазут, а мясо со шкурами оставим им, – уверенно сказал Вит. – И уедем. Они очухаются и вернутся к себе с товаром. Получится, что сделка состоялась. Они постыдятся рассказывать, что их уделали два пацана.

– Хорошая мысль! Пойдем уже? – попросил Вовк. – Мне хочется побыстрее уйти отсюда.

– Да, брат, – кивнул Вит. Он смотрел на близнеца с некой смесью жалости и благодарности. Брат определенно был странным, если не сказать – чуждым, но он спасал Вита уже в который раз. В самый ответственный момент Вовк вдруг понимал, какая опасность грозит братьям, и активизировал свои способности, коих у Вита не было совершенно. Тот немного завидовал брату, но понимал, что будь и он таким, то тоже забывал бы свою прошлую жизнь. Свое детство и братьев, убитых самым жестоким образом Кизляком в Переславле-Залесском восемь лет назад. Вит смирился, что у него нет каких-то необычных способностей и, таким образом, он тоже особенный в их с братом тандеме и помогает брату помнить, когда тот помогает Виту выжить. Получался обоюдовыгодный симбиоз, от которого и Вит и Вовк только выигрывали. – Сейчас закину остатки шкур им в кузов машины – и поедем.

Зорька лишь одобрительно и зло захохотала, когда мальчики погрузились в кунг и тронули поводья. Снег скроет их следы, да и нефтяники не дураки: в самое сердце чужих территорий не полезут. Правая рука атамана – Спасс – тоже вроде умный. Не попрет на рожон, когда сделка так или иначе завершилась. Скорее всего, он поедет домой, в Ярославль, где будет долгими зимними вечерами в одиночестве размышлять, что это за мальчики и как они уложили в глубокий обморок трех здоровых мужиков?

Так, собственно, и случилось. Константин очухался от лютого холода, сковавшего члены. Еще немного, и он больше никогда бы проснулся. Мужчина поднялся, стряхнул с себя снег, растолкал бесчувственных подчиненных и приказал убираться восвояси. Благо, мясо и шкуры оказались в кузове. Мальчишки, может, и имели какую-то тайну, но оказались честными и условия сделки выполнили. Что ж, Спасс порычал-порычал в шарф, но вынужден был одобрительно ухмыльнуться. Эти шкеты точно могли позаботиться о себе. А вот вопрос, откуда они узнали о смерти Черномора, а значит, и о падении «Приюта забытых душ» – особой школы нефтяников закрытого типа для малолеток, – оставался открытым. Необходимо будет подумать об этом на досуге.

Глава 4. Кое-что странное

– Красиво! – восторженно протянул Руслан, вглядываясь сквозь лобовое стекло «Хаммера» в заснеженное поле. Только это было совсем не поле. Справа от Ярославского шоссе раскинулось озеро Неро (так указывала в километре позади табличка). За неделю обильных снегопадов и сезонных скачков температуры озеро успело покрыться льдом, после чего буря взломала его, а холод вновь остудил. И теперь оно представляло из себя поле ледяных торосов, торчащих, словно клыки неведомого зверя, в разные стороны из снега.

Дорога огибала Неро слева и чуть дальше плавно уходила в пустые промышленные постройки, а у озера уже лежала набережная с белой стеной и храмами, из которых торчали разнокалиберные купола. Тот самый Ростовский кремль, куда, по словам Луки, попал страшный снаряд и куда Сова с Русланом заезжать не собирались.

– Ага, красиво, – согласилась Софья, плавно поворачивая руль, чтобы объехать автомобильные заторы. От воспоминаний об этом жутком месте ничего, кроме мурашек на спине, не возникало. – Ты это… Руслан. Прости, что не хотела брать с собой.

Мальчишка повернул лицо к девушке и улыбнулся.

– Да не за что. Я знаю, что обуза, но… – Руслан замялся, улыбка его погасла, и Макаренко все поняла.

– Нет желания видеть место, где убили дорогого человека? – тихо продолжила за него она и положила руку на плечо ребенка. – И никак не можешь успокоиться? Терзает что-то внутри?

– Точно, – так же тихо сказал мальчик и отвернулся. Но Сова знала, что на его глазах сейчас блестят микроскопические бусинки, готовые вот-вот собраться воедино и пролиться. И Макаренко не стала замечать мальчишеской слабости.

– Так значит, это ты – один из зачинщиков маленького детского восстания против Черномора?

– Ну… да, – Руслан встрепенулся. Мысли мальчика потекли по иному руслу. Теперь он готов был рассказывать о своей сообразительности и о том, как подговорил детей на бунт, очень долго. Но что-то ему мешало.

– Ой, Сова, – обеспокоенно заговорил Руслан. – Давай я потом расскажу, как пытался перехитрить рыжего клоуна?

– Ну, конечно. – Девушка пожала плечами, продолжая следить за дорогой.

– А сейчас… я это… – Мальчик замялся, пытаясь найти слова, чтобы объяснить девушке масштаб вставшей перед ним в полный рост проблемы. – Вышел бы на улицу, в общем.

– Не-а, – Сова отрицательно покачала головой. – Ты слыхал Луку? Нам нельзя выходить из машины.

– В городе. Он сказал – «в городе». А сейчас еще не город. Ну, Сова! Ну, пожа-а-а-а-лу-у-уйста! Мне надо выйти…

– Да зачем? – нетерпеливо переспросила девушка. Посмотрела на пацана, и, увидев, как он залился краской, все поняла. – Черт! А здесь справить нужду нельзя? В бутылочку там?..

Мальчик посмотрел на Макаренко, как на дуру. Ну в самом деле! Она что? Не понимает? Она никогда не была маленькой?

– А! Ладно! – махнула рукой Сова и затормозила. – Все равно до города еще не доехали! В самом деле… Только, Руслан, ты там куда хочешь прячь свою гордость и достоинство, но чтобы я тебя видела!

– Что? – удивился мальчик и залился краской еще сильнее.