Куратор Истории

Не факт, что она вообще отзовётся, но первый звонок я сделал давней знакомой Николя Мэтрюса. И – о, чудо – Софийка откликнулась на звонок. Три минуты ничего не значащего трёпа, сожалений, что так долго не виделись и общих фраз про общих друзей, пролетели как миг. А потом я сразу перешёл к делу:

– Софи?, я тут с возлюбленной девушкой, но нам не хватает напарницы. Можешь ко мне приехать?

Пауза перед ответом длилась не более пяти секунд:

– Говори адрес! – Пока я наговаривал свой адрес, успел заметить гримасу неудовольствия на личике Моники. Кажется, моя новая любовница не ожидала от меня подобной прыти или рассчитывала на нечто другое. Может, дожидалась более продолжительных уговоров? Или вообще решила сбежать? Бывало и такое в моей биографии.

Ну вот, опять пялится в свой телефон, словно там для неё парни голые танцуют!

Ничего, разберусь. Главное, что вечер и предстоящие полночи не пропадут даром.

Глава 9

Работники ножа и топора…

Директор отдела спецопераций, Галиар Шенски, особо ценил двух человек из когорты своих подчинённых. И даже гордился, что учёные такого уровня работают в их лаборатории и выполняют его заказы. Причём постоянные прозвища этой парочки, употреблявшиеся в тайной документации и в быту, никак не соответствовали официальным знаниям, пристрастиям и умениям.

Первого звали Лестин Гук, его научная степень была доктор наук. К этой же учёной степени прилагалось помимо звания академика ещё десяток всяких членств, титулов и мудрёных званий в иных академиях и не только родной страны обитания. Тогда как в простом обращении этот гений охотно откликался на прозвище Лажа. Причём сам академик, обладая весьма извращённой фантазией, даже гордился таким уголовным прозвищем, иногда объясняя это с точки зрения собственной философии:

– Если я творю лажу – то кто, по сравнению со мной, остальные? Таких-то и слов в природе не существует. И собственное величие доказывается не именем, а делами.

В общем, дядька со своими тараканами в голове. Зато без принципов, крови не боялся, почти на любое научное преступление шёл с азартом малолетнего сицилианца, а забрать у ребёнка конфету считал нормальной воспитательной добродетелью. Единственное, что было для него неприемлемо – это пытать, орудовать ножом в подворотне или пользоваться огнестрельным оружием. Мол, до такого он, существо высокоинтеллектуальное, не опустится никогда. Тогда как процесс растворения тела человека в щёлочи проходил по категории «нормальный научный опыт».

Внешне Лестин Гук выглядел худощавым, подвижным мужчиной среднего роста, с лысой, как бильярдный шар, головой. Ну и недавно отметил свой пятидесятипятилетний юбилей.

Второго звали Бэрк Ганди, и отзывался он охотно на прозвище Магистр. Вот у этого гиганта, под два метра роста, руки были испачканы в крови уже по самые плечи. Натуральный зверь, которому прикажи вырезать просеку в любой толпе – не остановится, даже натолкнувшись на мать родную. Ну а прозвище своё он выбрал ещё в юности, когда подвизался помощником у факира в цирке. Кстати, любовь к трюкам и разным фокусам Магистр пронёс через всю свою жизнь, полную опасностей, смертей и лихого куража. И до сих пор любил учудить, ошарашить фокусом высшего класса, ставя этим в тупик своих противников.

И в то же время Бэрк Ганди не был лишён некоего благородства в общении, присущего здоровякам веселья и всегда твёрдо держал данное слово. Это помимо того, что являлся уникальным химиком.

Разное и полярное чаще всего притягивается друг к другу. Наверное, по этой причине оба «сотрудника» отдела в своё время очень близко сошлись между собой, предпочитали работать в паре и, без всяких сомнений, считались закадычными друзьями. Хотя академику уже исполнилось пятьдесят пять, а уголовнику с замашками фокусника и талантливого химика – сорок пять.

Сам Галиар Шенски относился к данному тандему с максимальными мерами предосторожности. Так холят, лелеют и подкармливают хищников типа белого медведя, крокодила или ядовитой кобры. Зевать возле таких подопечных нельзя, ибо враз напичкают кровь ядом, откусят пальцы, а потом ещё и голову голыми руками оторвут. В местах работы парочки, в местах их обитания и отдыха всегда располагались действующие камеры с микрофонами, ведущие круглосуточную запись. Так что Шенски знал, чем дышат его подопечные, и даже, что они думают, мог предугадать. Но всё равно изрядно осторожничал. Точнее: потому и осторожничал, что слишком хорошо знал этих типов.

Полученные от босса указания следовало выполнить немедленно, поэтому поздним вечером второго дня после покушения на Рому Грэйхемцена директор буквально не отходил от Лажи в его лаборатории, требуя только одного:

– Как можно скорей выясни местонахождение сбежавшего покойника!

Академик, метущийся между своими многочисленными приборами и осциллографами, в раздражении отмахивался:

– Не стой над душой, Гал! Быстрей всё равно не будет… Неужели не видишь, что медицинский контейнер до сих пор в движении?

– Допустим, вижу. Но хоть куда он движется? К какому монастырю? Хоть это определить можно?

– Не так всё просто… Да и к чему такая спешка-то?

– Надо немедленно слить эту информацию тем, кто мечется от бешенства после состоявшегося покаяния Ромы. Они готовы нашему боссу заплатить любые средства за указанную на карте точку.

– Любые, говоришь? – Это вмешался в разговор Магистр, восседающий возле вытяжного шкафа и обильно пыхтящий сигарой. – И нам что-то перепадёт?

– Академику точно достанется пай, а вот ты чего варежку разеваешь? – обозлился директор. Подчинённый нагло фыркнул, укутываясь дымным облаком:

– Есть и моя доля умственного труда в попытках усовершенствовать «троний-413». Так что заслужил. Хе-хе!

Крыть на такое было нечем. Фокусник и в самом деле благодаря своим связям среди факиров предоставил некие особые химикаты, о которые доктор наук только догадывался. Сопряжение разных векторов и в разных отраслях как раз и дало нужный результат. А уж выцарапать своё Магистр умел из глотки даже своего кормильца.

Поэтому Шенски только жестом показал уголовнику, что и ему достанется. Но в воспитательных целях следовало и пугнуть малость подчинённых. Вот он и заявил с хмурой озлобленностью:

– Босс выразил гигантское неудовольствие тем, что Вампир скрылся в неизвестном направлении. А вы оба знаете, чем чревато такое недовольство.

Странная парочка в самом деле хорошо знала. Потому что косвенно помогала устранять многие известные личности, перешедшие дорогу боссу. В том числе и родственников своих эта гнида не жалела. К тому же наиболее приближённые к верхнему эшелону власти концерна порой неожиданно исчезали. Да не просто исчезали, а перед своей долгой, мучительной смертью отдавали всё и вся. Один Галиар только удерживался на своём рабочем месте почти пять лет, многих удивляя живучестью, удачливостью и наглостью.

И теперь вот Шенски с удовлетворением наблюдал, как его подчинённые заметно сникли и побледнели. И решил их чуточку «успокоить»:

– Я вас постарался выгородить, но… Постарайтесь некоторое время о себе не напоминать, здоровей будете! – Хотя чего там было выгораживать? Обычная практика многих киллеров, уходящих с места преступления: сменить одежду и обувь. Но попугать-то надо! После чего вновь насел на Лажу: – Так что с координатами? Уже можно давать хотя бы примерные?

Академик ответил не сразу, всё сверяя, что-то высчитывая и тщательно просматривая. Только потом начал осторожно формулировать свои выводы:

– Если данные со спутников не дают погрешностей… И если нас монументально не разыграли… То контейнер сейчас вот на этой дороге! – Он вывел на большой настенный экран карту Непала. Затем увеличил нужный участок Гималаев и стал водить по нему указкой: – Они сейчас выехали вот на эту дорогу. А она – тупиковая. Ведёт к одному из древних жилищ, расположенному глубоко в недрах, внутри большой пещеры. По той информации, что уже собрана, – монастырь не действующий и шесть лет назад покинут монахами.

– С какой стати?

– Начались частые обвалы внутри пещеры, человек двадцать погибло, и разрушения продолжаются. Трещины растут, со свода регулярно обрушиваются глыбы.

– И это точные данные?

– Не ко мне вопрос, не был я в той пещере, – хихикнул Лажа.

– Я о точности координат и движении по дороге! – вспылил Шенски.

– А-а-а… Ну, в этом да, я уверен на все сто. Контейнер именно там и движется именно в том направлении.

– Давай данные! – приказал директор. И как только запоминающее устройство оказалось у него в руках, бегом вылетел из лаборатории. Ну разве что крикнуть успел:

– Скоро вернусь! Если что изменится, сразу мне сообщить!

Посмотрев ему вслед, а потом и сплюнув, академик апеллировал к приятелю:

– Что-то меня этот жиголо раздражать начал в последнее время.

– И меня, – признался Магистр. – Артист, а не директор. В цирк бы его… Запугивать нас решил тем фактом, что кто-то ботинки потерял…

– Ага, ага… Тьфу на него!

– Но меня поражает иная недалёкость. Ты ведь ему чётко высветил главное, но весьма возможное несоответствие. Я по поводу «монументального розыгрыша».

– Ну и повторно плевать! – хмыкнул академик. – Я сказал, он услышал. А что не принял во внимание возможное отсутствие Грэйхемцена в контейнере – это уже его проблема.

– Да и зачем умирающему человеку обувь? Ещё и распухшему?