Обладатель

«Оторвался. Позвони».

Ждать долго не пришлось, минут пять, не более. И теперь уже Кракен говорил жизнерадостно:

– Не сомневался, что ты эту шелупонь сбросишь с хвоста. Молодец! Прочитал твою записку. Кто тебя обокрал, и главное: что у тебя могли такого украсть? Ты ведь не миллионер, и в накоплении золота и бриллиантов замечен не был. Ну, разве что квартиры…

– Вот, вот! Их-то у меня и уволокли! – с мрачным восторгом подтвердил Загралов. – И машину с гаражом. И всё, что в квартирах!..

– Кто?! – рявкнули в трубке уже ошеломлённо.

– Догадаешься с первого раза? А?

После короткой паузы послышалось осторожное предположение:

– Неужели… жена?

– Ха! Видать, это твоё призвание: сразу различать сволочей! – похвалил Иван друга. – Прожжённый ты журналюга! Но вот поведай мне, почему ты эту стерву с первого взгляда невзлюбил?

– Эх… тут без поллитры всё не высветишь. Да и на пальцах надо слишком многое показывать. То есть дополнять речь и выпивку жестами для глухонемых… Но как же ты так лопухнулся-то? Ну, ладно там, одну бы при разводе квартиру отобрала, ну, машину в придачу, но чтобы всё разом?! Поражаюсь!

Пришлось ещё раз сжато пересказать все перипетии своего падения на дно столичного мегаполиса. После такого повествования Евгений не смог удержаться от профессионального восхищения:

– Вот это материал! Вот это она тебя выдоила! Ещё и на работе подставила. Ай да… …! – несколько совсем нелитературных слов, да ещё и составленных особенным образом, могли бы удивить любого лингвиста. – Правда, такое бывало, но там действовали люди с большим размахом. Вряд ли она сама со своим умишком такое провернуть додумалась.

– Не ты один так считаешь…

– Но не это главное. Ведь если её и отыщут, то, по сути, ничего противоправного ей инкриминировать не смогут. На бумаге-то всё сходится, всё пляшет и играет. Чем ты только ей и сможешь напакостить, так это в морду плюнуть. И то не факт, что после этого она тебя по судам не затаскает.

На это утверждение друга, который знал все законы не хуже целой своры адвокатов, Ивану ничего не оставалось, как только горестно вздохнуть.

А Кракен продолжал:

– Но в любом случае статейку я напишу такую, что твоя стервочка до конца жизни не отмоется. Только ещё со следователем, ведущим твоё дело, посоветуюсь да кое-какие законы почитаю. И через пару дней мы ей подкинем «сюрприз отката». Поверь, мало не покажется! – он мстительно рассмеялся и тут же сменил тон: – Но это всё проза! А в жизни и кушать хочется. Ты где? Мне ведь надо сориентироваться, куда тебя отправить на ночлег и где поставить на довольствие.

Загралов помолчал, пытаясь сообразить, что лучше в его теперешнем положении, и спросил вместо ответа:

– А ты куда перебрался?

– У одной своей знакомой притаился, но у неё двушка, и в соседней комнате отец старенький.

– Да я пока у Базальта поживу. Может, завтра к нему в НИИ сходим, хотелось бы одну идейку проверить, да и насчёт работы с его начальством потолковать. Ведь знания-то мои и умения у меня не своруешь. А вообще, не прочь бы в Индию вернуться…

– Ну, действуй. Но держи меня в курсе. Да я и сам звонить буду. И с жильём решим, пока ты ещё не в Индии. Сам знаешь, что у нас в Москве не принято на шею садиться приятелям. Только другу, и то такому, как я. Ха-ха! И подумай, как я тебе деньжат могу подбросить. Может, у этого Базальта номер счёта возьмёшь?

Иван что-то промычал.

– Только не строй из себя девственницу! – воскликнул Евгений. – Меня-то ещё никто не обокрал. Ха-ха! И наше издание заплатит тебе за интересное интервью.

– Ну, спасибо, друг!

Спрятав телефон, Загралов осмотрелся и продолжил путь к дому Базальта. Впервые за последнее время дышалось как-то свободнее, и будущее уже не казалось настолько мрачным и гнетущим, как ещё совсем недавно.

Глава пятая

Связи

В квартире было тихо, как в сонном царстве. Иван прошёл на кухню и стал соображать, что приготовить на ужин. Обнаружил в холодильнике мороженого хека, кусками, и вынул рыбу, чтобы разморозилась. Начал чистить картофель, и тут на кухню заявилась Елена.

– Ух ты! Опять у нас будет праздник желудка?

Одета она была в топик (бюстгальтер отсутствовал) и трикотажные шорты, обтягивавшие изумительную попку. Если бы Загралов был ещё тем, прежним, наверняка это бы его взволновало. А так только внутренне посмеялся над собой и спокойно ответил:

– Может, и будет, но для этого надо приложить совместные усилия. Тогда получается гораздо вкусней. Вон какие мы с Базальтом блинчики на пару сварганили, пальчики оближешь. Так что если будешь помогать…

– Но я ничего не умею, – призналась Лена. – Илья меня ничему не учит, да и сам толком готовить не умеет. – Завороженно глядя, как Иван ловко очищает картофелину, она высказала и опасения: – К тому же я порежусь обязательно, ногти поломаю, или ещё какое членовредительство сотворю. Меня мама никогда к кухне не подпускает.

– Ну и зря. Любой человек должен уметь приготовить вкусную еду, а женщине это самой природой определено.

– Нет на тебя феминисток! – заявила девушка. – Мы не рабыни на кухне!

Иван в недоумении пожал плечами:

– Как можно кормление отменными блюдами своих близких и любимых называть рабством? Феминистки, твердящие подобное – это обречённые на вымирание личности. Им нет места в эволюции вида, а создание и укрепление подобных движений за отчуждение женщин от кухни – прямая и целенаправленная деятельность тех уродов, которые хотят оставить на Земле не более одного миллиарда населения.

– А может, и правильно хотят? Еды-то на всех не хватает.

– Наглое вранье и оголтелая пропаганда! Уж поверь мне, я специально этими вопросами как-то интересовался. Наша планета легко может прокормить и сорок миллиардов. А если бы не тратить средства на производство оружия, то мы бы ещё в двадцатом веке стали заселять Луну и Марс.

– Фи! Пошла политика! – возмутилась будущая кинозвезда. – Ненавижу и не верю. Особенно когда речь идёт о таких огромных толпах народа. Они же пожрут друг друга без соли и без перца!

Иван понял, что продолжать диспут бесполезно, и, вручив красавице ножик, показал на три морковки:

– Чисти!

Елена посмотрела на него с сомнением.

– Мы с тобой готовим особенное блюдо: картофель с рыбой под красным соусом, – пояснил Иван. – Вкуснотища! И, между прочим, секрет приготовления известен в Москве единицам. Так что присоединяйся к священнодействию и хорошенько всё запоминай.

– А говорил, что можешь только яичницу и макароны…

– Ну, не хотел сразу все секреты раскрывать.

Потом он научил её резать морковку тонкой соломкой так, чтобы не мешали ноготки. Той же процедуре подверглись и три луковицы. Все это было обжарено до золотистой корочки, заправлено пассированной мукой, подверглось кипячению в томат-пасте и обильно присыпано специями и травками. Благо приправ в арсенале кухни имелось с переизбытком. Много времени ушло, чтобы обжарить картофель тонкими пластинками, а потом и рыбу до золотистой корочки на большом жару. В финальной фазе рыба, картофель и соус были уложены слоями в два этажа на глубокую прозрачную жаровню и поставлены в духовку на самый малый прогрев.

– Как только Илья придет, – сказал Иван, – включим духовку на максимум. Пока помоет руки и усядется на стол, блюдо получит должную красоту и законченность, и мы его подадим, полив каждую порцию сметаной. Сбоку наложим порцию салата из огурцов, помидор и лука, но на оливковом масле. Ни в коем случае не на сметане или майонезе. Запомнила?

– Запомнила…

Салат сделали быстро и даже успели довольно празднично оформить стол.