Витязь в изгнании. Продолжение книги «Витязь специального назначения»

Рядом с Акелой оказалась Ласка, «загримированная» пылью и грязью так, что он не сразу её узнал.

– Быстро собирай баб и уводи, – приказал он. – Отвечаешь за них, не хрен тут крутиться. Своё дело ты сделала на «отлично».

– Борисыч, ты где? – появился из-за огромной сосны Барс.

Щит он, как всегда, где-то оставил. Шлем был сдвинут на затылок, в руке дымился окровавленный меч.

– Здесь я. Удачи, Ласка!

И друзья двинулись по дороге в сторону границы, смешавшись с берендеями и гоблинами. Зрелище небывалое – плечом к плечу, словно братья, шли извечные враги, сплочённые одной бедой. Да, господа, меняются времена.

Картинка было не для слабонервных. Куски лошадиных и человеческих тел были разбросаны вокруг огромных воронок, сапоги скользили на ещё парящих внутренностях. Гоблины, двигаясь по лесу параллельно дороге, добивали случайно уцелевших. Отдельные её участки напоминали лунный пейзаж, усеянный останками. Один вид этого «натюрморта», нормального человека наградил бы стойким психическим расстройством. Между тем, день стоял солнечный и даже сквозь едкую вонь сгоревшей человеческой плоти и взрывчатки пробивался запах хвои и нагретой солнцем смолы. Кто-то тронул Акелу за плечо, он повернулся и увидел Барса.

– Оттуда вестей не было? – он мотнул головой в ту сторону, где находилась горная дорога.

– Василич, ты что? Мы же вместе шли всё время.

– Я в лес раза два отлучался.

– Зачем? А-а… Ну и как, есть результаты?

– Один сказал, что хан шёл с ними.

– Значит, он где-то здесь шастает, если его не порвало.

– Тоже возможно. Отсюда он назад выйти не мог – заслон был плотный.

– Это да, – нога скользнула на какой-то серо-розовой пакости. Витязь чуть не упал и с чувством выругался, – если только не просочится через лес.

– Как говаривал товарищ Сухов, эт-вряд ли. Все птички Феногена на него сориентированы.

– Будем надеяться, – мечтательно сказал Акела, обходя воронку. – Что высшая справедливость, всё-таки, существует.

– Я догадываюсь, что ты подразумеваешь под высшей справедливостью.

– Уверен, то же, что и ты.

Уловив движение вверху, Акела вздёрнул голову. Ковёр-самолёт, стремительно зайдя на посадку, приземлился на обочине дороги. Бывшей дороги, если уж быть точным. Слава Богу, хоть пожара не случилось, перед Девой краснеть не придётся. Да-а, видок у мужиков, что называется, краше в гроб кладут…

Лица Толстого и Васьки были перемазаны копотью, особенно ярко выделявшейся на белых лицах. Лицо Соловья вдруг приобрело зеленоватый оттенок, зажав ладонью рот, он бросился в кусты. Вышел, вытирая рукавом рот, взгляд его беспокойно метнулся – не смеётся ли кто? Никто и не улыбнулся, понятно всё, чего уж там.

Судя по двум пустым кассетам от гранат на ковре, мужики на горной дороге тоже времени даром не теряли.

– Ты в норме? – спросил он Клима.

– Тоже тошнит, но держусь пока. Противно.

– Ещё бы.

– Как там? – спросил Барс, кивнув в сторону гор. Слава помолчал, собираясь с мыслями.

– Они просто напролом пёрли всей толпой. Дорога была битком забита, крайние чуть ли не в пропасть падали. Ну, мосты рванули и давай их утюжить. Мы с ковра, гвардейцы со скал, – он тяжело сглотнул. – Мясорубка… Иначе назвать нельзя. В общем, хана тому отряду… дороге тоже.

– Здесь как, сверху смотрели? – коротко, по-деловому спросил Акела.

– Хрен ли смотреть? – сгоряча отмахнулся Клим. – Такое же месиво. Мы уже облёт сделали. Там наши, кто ближе был подтянулись и выставили кордон. Все вместе – и люди, и гномы, и берендеи, даже орки. От границы кызбеки отступили, вряд ли ещё сунутся.

– Далеко? – остро глянул Барс.

– Далеко, Василич, – устало ответил Слава. – Куда-то вглубь зорастанской территории. Вблизи никого не осталось.

– Финогеныч говорил, – вмешался Соловей. – Они как грохот услышали, сначала тормознулись, а потом увидели, как людей и коней в клочья разрывает, тут-то их проняло. Развернули коней и дали гари.

– Джура-хана не встречали?

– Нет, Борисыч, – снова откликнулся Василий. – Юрту его поваленную видели и только. А ведь Каркуш к нам прилетал, передал, что он по этой дороге наступает.

– Это мы знаем, – вздохнул Акела. – Пока не попался.

– Арраст! – повернулся он к гоблину. – Оставайся со своими и прочешите ещё раз лесу. Кого найдёте… по законам военного времени.

Соловья, видимо, посетила какая-то мимолётная мысль, он шумно сглотнул, но промолчал.

– Только, если Джура-хан попадётся, постарайся его живым взять.

Гоблин кивнул.

– А этот фарш, – Акела показал на останки агрессоров. – Отряди своих, пусть соберут и сожгут, чтобы лес не поганить. Дров от засек должно хватить.

Гоблин спокойно кивнул и закинув на плечо свою секиру, ушёл в чащу в сопровождении соплеменников.

– Серж, поставь кордоны на выходе с дорог, чтобы мышь не проскочила. Связь через голубей, – Барс потёр усталое лицо. – Ну, что, по домам? Кого куда подвезти?

– Всех гномов на ковёр не посадишь, – улыбнулся Дорин. – А один я не полечу, не гоже своих бросать. Сами дотопаем, гнома ходьбой не заморишь. Счастливо, братья.

– Я тоже с берендеями, – крепко пожимая руки на прощанье, ответил Царь. – По той же самой причине. Не забывайте меня надолго, не люблю дома сидеть.

Они помахали руками на прощанье и растаяли среди стволов. На обочине дороги остались четверо друзей и Викинг со своими гвардейцами. Попрощавшись с ними, друзья тронулись в обратный путь.

В Светлоградском тереме их (вот сюрприз!) ждали Великий Кнез Волод с Главой Русского Собора. Войдя, друзья увидели роскошно накрытый стол. В распахнутые окошки свежий ветерок заносил ликующие крики жителей града, славивших победу своего кнеза над лютым врагом.

Как угорелые, мотались слуги. Друзья переглянулись. Как-то не получалось после этой мясорубки радоваться. Трудно соответствовать всеобщему ликованию, не состыковывались они в одну плоскость. Есть тоже почему-то не хотелось. Наскоро приняв поздравления руководства, они попросили прощения и отправились в баню.

…Парились долго и с ожесточением. Не было, конечно, никаких фобий, никому не казалось, что он в крови. Только вот запах внутренностей и дерьма пополам с кровью долго не отставал. Полуживые, они выползли в громадный, как приёмный зал предбанник и с ходу окатились ледяной водой. Только тогда жизнь начала возвращаться. Зверски захотелось есть и не только…

– Соловей, у тебя нигде бутылка не заначена?

– А, правда, – подхватил Акела. – Я бы сейчас стакашек на грудь принял.