«Волкодав» из будущего

– А где он сейчас, не знаете?

– От нас его в Тулу перевели, да не его одного – десять человек забрали. Вы же знаете – работники путей сообщения на военном положении, куда прикажут, туда и переезжают.

Я достал из кармана фотографию Федотова, завернутую в листок бумаги.

– Посмотрите на эту фотографию.

Женщина взяла фото, всмотрелась, вернула мне.

– А кто это?

Я замер. Что это может значить? Фото плохое или человек на нем не Федотов?

– Вы уверены, что не знаете этого человека?

– В первый раз вижу.

Сердце подпрыгнуло – неужели вышли на след радиста?

– Евдокия Павловна, опишите, пожалуйста, внешность Федотова.

– Господи, да что он такого натворил? – забеспокоилась кадровичка.

– Пока ничего. Кража из вагона произошла, просто расследуем.

Инспекторша отдела кадров довольно ярко и образно описала внешность Федотова, начиная от украинского акцента и заканчивая походкой. Я все записал на бумагу.

– Спасибо, Евдокия Павловна, вы нам очень помогли. Не подскажете еще, где у вас комендатура?

– Если устроит, есть железнодорожная, на вокзале.

Я поблагодарил работников депо и вышел на улицу. Теперь мне срочно был нужен телефон – именно воинский, закрытой линии.

Я сел на мотоцикл и через железнодорожный переезд выехал на площадь перед вокзалом. В здании вокзала нашел военного коменданта.

На вытянутой руке показал коменданту удостоверение с тиснеными буквами СМЕРШ.

– Мне нужен телефон закрытой связи.

– Сейчас, это можно, мы со всем почтением, – засуетился тот.

Комендант был явно рад, что я не к нему лично.

– Вот – пожалуйста.

Сам застыл у двери.

– Я бы хотел остаться один, слишком важные сведения. Или у вас есть допуск к государственным секретам?

Комендант мгновенно испарился.

Я поднял трубку. До Сучкова дозванивался бесконечно долго, через сеть промежуточных коммутаторов. Наконец в трубке щелкнуло, и раздался знакомый голос:

– Але, на проводе.

– Товарищ полковник, это Колесников – я из Курска говорю.

– Накопал чего-нибудь?

– Фотографию фигуранта в депо не опознали.

– Тэ-э-экс…

Полковник явно не ожидал такого результата.

– Разрешите съездить в Тулу. Надо разобраться, где и когда произошла подмена.

– Действуй, разрешаю.

– Товарищ полковник, не упустить бы его там, в Конотопе, пока я здесь все проверю.

– Не учи начальство.

Сучков повесил трубку. А у меня уже азарт охотничий появился, как у собаки, что на след вышла. От Курска до Тулы поболее будет, чем я уже отмахал от Конотопа. Но делать нечего, инициатива – она не только хлопоты и проблемы несет, без нее успеха не добьешься.

В депо мне подсобили подзаправить мотоцикл. И – снова на мотоцикл, снова езда по разбитым дорогам.

Ночью проехал Орел.

В Тулу я приехал уже под утро. В желудке сосало. Я попытался вспомнить, когда ел последний раз. По-моему, завтракал с сослуживцами – еще в Конотопе…

Я подъехал на привокзальную площадь и прошел на продуктовый пункт – по продаттестату отоварился за три дня. Съел, все, что получил, и даже вкуса не почувствовал. Все мои мысли были поглощены делом. Я хотел – стремился, как никогда за последний год – успеть выявить радиста. Он – пока единственная наша ниточка к группе немецких агентов. Каждый день промедления, каждый его выход в эфир – это удар по нашим частям.

Голод отступил, но очень хотелось спать, голова была чугунной.

Я перекурил и, оставив мотоцикл на привокзальной площади, направился по путям в сторону вагонного депо. Что меня успокаивало и радовало – так это то, что все структуры железной дороги работали круглосуточно: не придется ждать утра.

«Схожу-ка я в депо – разузнаю все и завалюсь спать», – решил я. Иначе усну за рулем.

Здание вагонного депо в сравнении с тем, которое я видел в Курске, казалось почти не пострадавшим от бомбежек.

Снова опрос. «Да, работал Федотов, потом в Конотоп переведен был». Ничего плохого о нем сказать не могли. И уже ожидаемое – фотографию не опознали. На ней – не Федотов.

Мне стало ясно, что настоящего Федотова подменили немецким агентом где-то между Тулой и Конотопом. Настоящий, вероятнее всего, убит и гниет где-нибудь в безвестной речушке. Как работник Наркомата путей сообщения, Федотов должен был перемещаться по железной дороге. Опять все упиралось в железную дорогу!

На всякий случай я взял списки работников, переведенных из Тулы в Конотоп. Таких оказалось трое: машинист паровозной бригады, его помощник и главный кондуктор Федотов.

Созвонившись с Сучковым, я доложил о новостях. Собственно, нового только и было, что подмена произошла на участке Тула – Конотоп немногим более месяца назад. Стало быть, и группа немецких агентов действует в наших тылах примерно столько же.