Тамерлан. Железный Хромец против русского чуда

С кого налоги брать? А деньги ох как нужны! Дань Олегу Рязанскому платить, свою дружину содержать – да мало ли расходов? Вон, ходил вчера с ключником, тын смотрели. Некоторые бревна замены требуют – опять расходы. Да железо надо покупать, потому как наконечников для стрел мало, случись набег – не отобьешься.

В горницу вошел сын Иван, молодой темноволосый парень в красной шелковой рубахе и синих шелковых штанах, заправленных, как у казаков, в мягкие юфтевые полусапожки.

– Здрав буди, княже! – поприветствовал он отца. – Дружинники твои человечка интересного заприметили. Прибыл вчера, как купец, с обозом. Только другие купцы время на торгу проводят, свои товары предлагают да наши, елецкие, берут. А этот больше по городу шастает. Все бы ничего, да заприметили его, когда он вдоль стен Кремля прошелся. Спрашивается – что за купец такой любопытный?

– Обличьем татарин?

– На татарина не похож, но по-русски говорит плохо, едва понять можно.

– Откуда обоз купеческий идет?

– Купцы говорят – с самой Кафы.

– Говорить много чего можно. А одеты как?

– Да как все они – по-восточному. В халатах теплых, тюбетейках.

– Раньше его здесь не видели? На постоялых дворах или на торгу?

– Не выяснил еще. Так что с ним делать?

Федор Иванович задумался. Взять бы купчину да допросить с пристрастием – уж больно поведением своим на лазутчика похож. Так ведь купцов обижать нельзя, о том все знают. Купцы – это хорошо, они товары разные везут и зело полезны быть могут. От них серебро да золото в виде налога в казну идет.

Но и отпускать восвояси не в меру любопытного тоже не хочется. Мало ли чего он увидеть успел? Наверняка татарский приспешник, а что на татарина не похож, так Кафа – город многоплеменной, там и генуэзцев полно, и греков. Да ведь они с войной на Русь не пойдут. У Руси только два сильных врага – Великое Княжество Литовское и Орда. Учитывая, что Елец с полуденной стороны расположен, на границе с Диким Полем, то, скорее всего, лазутчик – именно Тохтамыша.

Явно набег замышляется – лазутчики перед набегом обычно появляются. В других случаях правителям чужих земель достаточно рассказов купцов – богаты ли жители, много ли врагов у князя и прочно ли он сидит на троне. Ох, не к добру!

Князь с досады сплюнул на пол. Только город отстроить успел, посад еще не весь застроили, дома да клети с сараями еще бревнами свежеокрашенными желтеют.

– Вот что, Иване! Ты Митрофана, охотника с Александровской слободы, знаешь?

– Кто же его не знает? Он белке стрелой в глаз попадает.

– Вот и я о том. Без шума, без пыли, без свиты съезди к нему домой, а лучше – вызови через доверенного человека. Покажи ему этого любопытного купчишку.

– И что? – Сын пока не понял замысла князя.

– Экий ты недогадливый! А ведь тебе после меня Ельцом править. Думаю, они из Ельца к Москве по Новосильскому шляху пойдут – там и брод удобный есть. Лес там, дубрава.

– Это ты про Хомутов лес говоришь?

– Именно. Так пусть Митрофан засаду в лесу сделает и купчишку этого… – Князь выразительно посмотрел на сына.

– Понял, княже, – поспешил поклониться тот.

– Только пусть стрелу не охотничью возьмет, а с татарским наконечником. Ежели купцы с обоза ко мне с жалобой вернутся – так стрела-то татарская, не наша.

– Слушаюсь, отче.

Сын снова поклонился и вышел.

Одной проблемой меньше. Сын исполнителен, все сделает как надо, и все сведения, что купец собрать успел, умрут вместе с ним. Но знак неприятный, к войне готовиться надо.

Князь вызвал слугу.

– Позови-ка мне ключника.

Когда тот появился и отбил поклон, князь сказал:

– Наконечников для стрел маловато. Возьми серебро, купи железа. Пусть кузнецы отложат всем дела да наконечники куют. Мальчишкам медяки дай, пусть древки для стрел делают.

– Почем брать будем? – сразу деловито поинтересовался Агей.

– Ногату – за пучок из трех десятков.

– Будет исполнено, князь. – Помолчал мгновение и спросил вкрадчиво: – Никак, татары опять к набегу готовятся?

– Похоже на то. Может, даст бог, пронесет.

Князь повернулся к иконам в красном углу, перекрестился. Вновь обернулся к ключнику, вперился взглядом:

– А почему спросил?

– Дык, княже, казну получше спрятать надо, семью подготовить, а может, и в Рязань к Олегу переправить, сродственники у меня там.

– Ты панику не поднимай. На тебя глядючи и другие побегут.

– Нешто я не понимаю, нешто я дите неразумное? Жену вроде как рожать отправлю и дочерей с нею. А прислуга здесь останется.

– Ну ступай, Агей.

Ключник поклонился и вышел.

Князь накинул ферязь, вышел из дома и в сопровождении двух дружинников прошелся вдоль крепостного тына. Дубовые – в обхват, а то и более – бревна стояли неколебимо. А вот где сосновые бревна были, поработали жучки-древоточцы. Думал, постоят еще – ан нет, менять надо.

Заглянул через бойницу вниз, на посад. Весна, тепло, зеленеет кругом. Стучат топоры да весело плотники перекрикиваются, пила визжит. Строятся людишки… А того не знают, что туча черная над Ельцом, а может, и над всей Русью нависла.

Город стоял на высоком берегу, а река являлась естественной преградой для незваных гостей. А самый Кремль возвышался над городом, далеко с него видно было окрест. Единственно, что упустил князь при строительстве Кремля, – башни строить надобно было, хотя бы парочку. А сейчас вокруг стен с внутренней стороны лишь галерея крытая шла – для лучников. Дружинник по ней ноне ходит, поглядывая зорко в сторону Дикого Поля – не видно ли облаков пыли вдалеке.

Зимой татары в набеги не ходят – холодно, для лошадей бескормица. Они учинять набеги любят летом, к осени поближе – когда урожай собран, чтобы не только людишек в полон взять, но и телеги трофейные добром нагрузить. Видел уже князь, как один татарин за своей лошадью по четыре десятка связанных веревкой пленных ведет, да за ними обоз с добром тащится, у пленных же взятым.

Князь поднялся наверх, на галерею – к дружиннику. Тот нес службу, как и положено – в кольчуге, со щитом, с мечом на боку, в шлеме-шишаке. Он поприветствовал князя легким поклоном. Князь узнал дружинника. Хороший воин Митях, опытный.

– Как служба идет?

– Спокойно, князь. Купеческий обоз недавно на Данков вышел.

– Не к Новосилю?