В Белое море впадает много рек, речушек и ручьев. Из тех, что поменьше, – Мегра, Золотица, Кулой. А потом и вовсе большая, судоходная – Северная Двина. В устье этих рек поселки стоят, а на Двине и вовсе Архангельск.
Илья вдруг вспомнил о родителях – уже несколько дней он им не звонил. Нехорошо, волнуются за него.
Он запустил дизелек. Эх, маху дал, поторопился. Надо было слить в бочку солярку из топливных баков «Любови Орловой», сейчас бы голова не болела. Маломощный дизель топлива расходовал мало, но и топливный бак мал.
Задача спасательной шлюпки – отойти от тонущего или терпящего бедствия судна, сообщить по рации координаты, дождаться прибытия спасателей или самим дойти до близкой суши. Одним словом – спасти, а не совершать длительные переходы, это задачи разные.
У Ильи оставались еще две пятилитровые емкости топлива. С учетом расхода солярки хватит часа на четыре хода плюс топливо в баке. Итого – можно рассчитывать на семь-восемь часов хода, потом все. Грешным делом Илья уже подумывал: а не бросить ли лодку и не пойти ли пешком? Но по воде, под мотором у него должно получиться быстрее, и силы экономятся.
Периодически он взбирался на пластиковый верх полки, вставал во весь рост и осматривал берег – не мелькнут ли вдали избы?
Через несколько часов хода на душе его стало тревожно. То, что изб не видно, это еще ладно, селения на Севере далеко друг от друга. Но почему не видно других признаков цивилизации: бочек на берегу, мусора в виде пластиковых бутылок, самолетов в небе? Это настораживало. Неужели судно отдрейфовало к Гренландии или к островам вроде Новой Земли или Колгуева? Хотя нет, Новая Земля идет с севера на юг, а этот берег, вдоль которого он идет, тянется с запада на восток.
Слева попалась речушка, потом река побольше. Илью угнетала пустынность – где поселения, где люди? И в море никого – ни рыбацких посудин, ни военных или грузовых судов. Ладно, отсутствие кораблей можно списать на то, что морские пути пролегают в стороне. Но сегодня хорошая погода – рыбаки где?
Берег стал уходить влево и отдаляться. Илья повернул румпель: он не собирался отдаляться от берега дальше сотни метров. Да и что увидишь издалека? И в случае усиления ветра можно быстро пристать к берегу.
Уже к вечеру, когда он подумывал о ночевке, наконец-то увидел полноводную реку – в этих местах это могла быть только Северная Двина. Но Илья засомневался. Где город? Архангельск – город крупный, старый, и не увидеть его здания может только слепой. Но домов, как и следов пребывания людей, не было.
Илья направил шлюпку в реку – ее движение тут же замедлилось из-за встречного течения. Вот балда! Шлюпка идет по самой середине, по стремнине, где течение наиболее сильное. Илья отругал себя: уж коли он, учившийся в морском вузе, сделал такую ошибку, то что можно взять с обычного человека – учителя, водителя, сталевара? Илья направил шлюпку к берегу, и ход ее явно вырос.
Через несколько километров он увидел на берегу кучу камней, сложенных правильной пирамидой. Природа такого сделать не могла, явно человеческих рук дело.
Илья обрадовался – где-то недалеко цивилизация. А пирамидка из камней могла быть сложена рыбаками как знак, сигнал – вместо бакена.
Он бы двигался дальше – радость от увиденной пирамидки толкала вперед, звала дальше, но стало смеркаться. Чтобы не разбить шлюпку или случайно не войти в какой-нибудь приток, Илья ошвартовался у берега, перескочил на землю и привязал шлюпку к камню – теперь можно и отдыхать.
Дизель потрескивал, остывая. В закрытой шлюпке было сухо, от двигателя шло тепло.
Илья подкрепился сухим пайком и улегся на ковры. Однако сон не шел, все время вспоминался кузнец и его невероятное исчезновение – как и самой кузницы. Глюки или реальность?
Илья достал из кармана фигурку древней языческой богини и потер ее. Помнится, на «Любови Орловой» он именно после этого жеста услышал в своей голове ее голос. Но на этот раз ничего не произошло. Ах да, тогда было полнолуние… Старики говорили, что именно в полнолуние происходит разная небывальщина вроде сборища чертей и ведьм на Лысой горе. Но какое отношение к нечисти имеет Макошь?
И все-таки Илья уснул. Шлюпку покачивало на речных волнах, в ней было тепло, сухо и уютно.
Утром он умылся речной водой, похрустел галетами. Надоела ему сухомятка, но сварить нечего и не в чем.
Заработал дизель, и Илья тронулся в путь.
Через пару десятков километров он увидел идущую навстречу весельную лодку и очень этому обрадовался. Только как бы сигнал подать, чтобы остановить ее?
Однако на воде его приметили, гребец уложил весла на борт.
Памятуя о встрече с кузнецом, Илья сунул за пояс пожарный топор и прикрыл его полой куртки.
Лодки встретились, слегка столкнулись бортами, и лодочник ухватился за поручень спасательной шлюпки. Одет он был бедно, но чисто.
– Это что за диво дивное? Откель такая красота?
Спасательная шлюпка была оранжевого цвета, из гладкой пластмассы.
Лодочник погладил верх шлюпки:
– Сроду такой красоты не видал!
– Скажи, мил-человек, селения поблизости есть?
– Как не быть? Есть! Село большое, Холмогоры называется.
Илья замер: выше по течению Двины от Архангельска действительно было село с таким названием, известное на Руси – здесь жил Ломоносов и отсюда пешком пришел в Москву. Но где тогда Архангельск?
Глава 2. «Книга судеб»
Лодочник шевелил губами и говорил что-то, но оглушенный такой новостью Илья его не слышал. В Холмогорах он бывал однажды – провинциальный, большей частью деревянный городок. Раньше на его месте была Чудь Заволоцкая, куда приходили викинги для мирной торговли с поморами.
Илья тряхнул головой:
– Что говоришь?
– Где сделали такую лодку? А весел почему не видать?
Лодочник попался любопытный. Понятное дело, в первый раз видел такую шлюпку.
– Подожди, – перебил его Илья – он не мог поверить в происходящее. Двина есть, Холмогоры есть – а где Архангельск? Куда делся огромный город? – Скажи-ка, какой сейчас год?
– Говоришь ты странно, сразу видно, что не помор. Так шесть тысяч пятьсот семьдесят девятый.
Илья был ошарашен: какие шесть тысяч с копейками, когда сейчас на дворе две тысячи четырнадцатый год? Стоп, да ведь лодочник назвал дату от Сотворения мира! Получается, что если отнять от нее 5508, то он в 1071 году? Ну, Макошь! Устроила спасение!
Все это выглядело нелепо, недостоверно. Но он сейчас на воде Северной Двины, а Архангельска нет, и сказанное лодочником очень похоже на правду.
Лодочник обратил внимание на его расстроенное лицо.
– Да ты, никак, запамятовал? Либо крещеный? В бога распятого веруешь?
– При чем здесь вера?
– Так они же считают не по-людски, от Рождества Иисуса Навина. У них и год другой.
– Тогда прямо спрошу – ты кому поклоняешься?
– Перуну. Все поморы только ему жертвуют.
Илья вытащил из кармана фигурку Макоши.
Лодочник сразу ее узнал:
– Ага, из наших. Главная богиня на земле русской. Однако поморы больше чтут Перуна. Бог – покровитель воинов, повелитель грома и молнии. Княжеская дружина когда-то только его и признавала… – Лодочник наклонился к Илье: —…да святотатство совершили. В реку скинули, хулили, новому богу поклоняться стали. Однако раздоры пошли, князь на князя войной ходит. Эх, судьба-кручина! – Лодочник с досадой махнул рукой. – Однако пора мне. С новым человеком повидался, удача будет. У тебя на обмен нет ли чего?