Ступени на эшафот

Интересен состав боевой организации эсеров. Созданная в 1902 году она насчитывала 13 женщин и 51 мужчину, среди них 13 выходцев из потомственных дворян, 3 почётных граждан империи, 5 – из семей священнослужителей, 10 из купеческих семей. Высшее образование имели 6, студентами университетов 28, 24 имели среднее образование и 6 начальное. То есть – все люди грамотные и молодые, от 20 до 30 лет.

Когда раненые смогли говорить, подлечившись в тюремной больнице, начались допросы. К удивлению Матвея, боевики не молчали. Зная, что пойманы на месте преступления и улик и свидетелей достаточно, что ожидает их суд скорый и суровый, товарищей своих сдавали. Знали немногих, ибо в боевой организации действовали «пятёрками» во избежание провалов. Четыре рядовых члена знали и получали указания от пятого, старшего. Тот входил в свою «пятёрку». Так выстраивалась пирамида. Из этой «пятёрки» один убит и трое захвачено, назвать исполнители смогли только старшего. Но, узнав о провале акции, он исчез с места жительства. Долго ли при поддержке руководства обзавестись поддельными документами и сменить съёмную квартиру? Боевики не работали, не обзаводились семьями, не имели своей недвижимости, этих якорей в мирской жизни.

На допросах боевики держались спокойно, без истерик, не каждый на такое способен. Знали, на что шли, чем рисковали. Приговор и в самом деле оказался ожидаемым. Оба боевика были приговорены к повешению и их вздёрнули в Шлиссельбургской крепости, а ездового приговорили к десяти годам каторги, потому как он ни взрывчатку, ни оружие в руках не держал, был пособником.

После царского указа об образовании Государственной Думы и Государственного Совета массовые выступления народа – митинги, демонстрации, стачки, сошли на нет. Общество выжидало, как изменится жизнь. Вторая половина 1906 года прошла для Охранного отделения в относительном спокойствии. Матвей даже возвращался со службы вовремя. Мало того, по выходным стал брать уроки игры на гитаре. Тогда знали только гитару-семиструнку, а не появившуюся в средине века шестиструнку. Слух музыкальный имелся, голос приятный. Радовал Матвей иногда своих сослуживцев на посиделках.

Песню под гитару спеть, завести, иной раз даже на танец спровоцировать. Такие посиделки сослуживцев сближали. Служба опасная, те же боевики не останавливаются перед применением оружия. Убить жандарма, сатрапа, как они называли, для боевика – честь. И жандарм должен знать, быть уверенным, что сослуживец в трудную минуту не бросит, не подведёт.

Боевики некоторых партий составляли списки тех, кого приговаривали к смерти. Например – священника Гапона, который вывел людей на демонстрацию 9 января, а потом скрывался. И боевики всё же убили его на даче в Озерках, исполнителями были Рутенберг и Дикгоф-Деренталь. И в то же время к смерти был приговорён другой участник «кровавого воскресенья», генерал Мин, отдавший приказ солдатам стрелять по толпе. И этот приговор привели в исполнение в августе 1906 года. Так что большевикам было с кого брать пример. Азеф, возглавлявший боевую организацию эсеров, попал у соратников под подозрение в сотрудничестве с охранкой и в декабре 1905 года уехал в Москву, а сменивший его Борис Савинков был поистине злым гением. Быстро сумел организовать в Петербурге две динамитных мастерских, активизировать боевиков на теракты против царских чиновников.

Случайным свидетелем и участником попытки ограбления почтовой конторы стал Матвей. Зашёл уже после службы на почту, что на Литейном проспекте. Отец попросил купить конвертов с марками. Был в цивильной одежде, на голове – шляпа. Момент важный, ибо шляпа скрывала короткую стрижку, какая была по уставу у служивых людей. Уже конверты купил, служащий почты отсчитывал сдачу монетами, как в контору ворвались трое молодчиков. Один сразу выхватил из-за пояса револьвер и выстрелил в потолок. Завизжали испуганные женщины, запахло порохом. Матвей бочком-бочком, как краб, в сторонку с линии вероятного огня. А стрелявший зычным голосом приказывает:

– Это экспроприация! Деньги в мешке на стойку!

И револьвером на почтового служащего показывает. А на того ступор напал, стоит соляным столбом. Люди в необычных или опасных обстоятельствах ведут себя по-разному. Одни в шоке и не могут пошевелиться, другие в обморок падают. И только у меньшей части выброс адреналина бешеный, им надо действовать. Один из террористов распахнул дверцу в стойке, прошёл на служебную территорию. Сам пожелал деньги изъять из хранилища. В каких-то отделениях это глухая, без окон, каморка, в других отсек, огороженный от общего помещения железной решёткой с толстыми прутьями. Молодчик подошёл к начальнику почты, сидевшему за столом, протянул руку.

– Ключи!

Начальник помедлил, начал подниматься со стула, террористу медлительность не понравилась, и он выстрелил мужчине в грудь. Пока происходили эти события, Матвей медленно отошёл к стене, оказавшись у нападавших сзади. Внимание нападавших было сосредоточено на сотрудниках почты. Угрозы в гражданского вида посетителях они не видели. Матвей вздохнул. Вроде уже пообтёрся на службе, а всё равно начинать бойню в закрытом помещении, где десяток мирных граждан, страшновато. А ну как будут жертвы? Как жить с таким грузом на душе? Но и позволить уйти с деньгами нельзя, тем более начальник почты убит или тяжело ранен. Выхватил Матвей револьвер и выстрелил в того, что стрелял в почтовика. Потом в плечо второму налётчику и спину третьему, который уже вытягивал из-за пояса пистолет. Грохот выстрелов в небольшом помещении оглушил. Все трое налётчиков на полу валяются. Матвей поднял руку с револьвером вверх.

– Всем стоять на месте! Я из жандармерии! На ваших глазах произошло убийство и попытка ограбления. Никому не покидать почтовую контору, будете свидетелями!

А сам к двери. Налётчики не пришли пешком. Для того, чтобы быстро скрыться, всегда приезжают в пролётке. И ездовой – сообщник. Пролётка в самом деле стояла у входа. Извозчик на козлах, нервничает, крутит кнут в руках. Выстрелы-то ему были слышны. Матвей револьвер на него навёл.

– Слазь!

– Чего?

– Слазь, пока не застрелил!

Извозчик начал медленно слазить. Явно тянул время, соображая, что предпринять.

– Бежать не вздумай, я из жандармерии. Пуля всё равно быстрее, догонит.

Извозчик встал на мостовую и неожиданно кинулся на него. Выстрел произошёл как-то сам собою. Палец на спусковом крючке был, дёрнулся. Почти в упор, дистанция в пол-аршина была, промахнуться невозможно.

Извозчик рухнул. Матвею его жалко не было, каждый человек сам выбирает свою дорогу в жизни. Один учительствует, грамоте детишек учит. Другой в дымном цеху молотком заклёпки расклёпывает в листах обшивки строящегося судна. Третий хлебушек в печи печёт. А кто-то деньжат по-лёгкому срубить хочет и убийство его не останавливает. Все заповеди христовы нарушает – не укради, не убий. И путь на эшафот для таких справедливая награда.

Уже слышны трели полицейского свистка, выстрелы слышали городовые, с минуты на минуту будут здесь. Матвей вернулся на почту. Начальник был жив, дышал тяжело. Возле него какой-то господин на коленях стоит, прижимает к окровавленному форменному сюртуку раненого платок.

Надо вызвать врача, жандармов. Матвей подошёл к телефону на стене, снял трубку, покрутил ручку.

– Алло, барышня! Барышня! Дайте мне любое отделение полиции, поближе к Литейному двадцать девять.

– Ждите.

В трубке щелчки, шорохи, потом мужской голос:

– Полиция на проводе.

– У аппарата Кулишников из Охранного отделения. Срочно нужен врач и полиция в почтовое отделение на Литейном двадцать девять. Теракт, есть убитые и раненые.

– Слушаюсь!

При полицейских участках были дежурные полицейские врачи, но не при всех участках. На происшествия выезжали вместе с нарядами полиции. А вообще-то раненых доставляли сердобольные прохожие попутным транспортом в ближайшие больницы. В Российской империи первая станция «скорой помощи» появилась в Варшаве в 1897 году.

В Москве купчиха первой гильдии Анна Ивановна Кузнецова на свои деньги наняла и содержала фельдшера, санитара и извозчика, крытую повозку и лошадь при Сретенском и Сущёвском полицейских участках. Случилось это 28 апреля 1898 года. Карета выезжала только на уличные происшествия и по сообщению полицейского (не потому ли до сих пор по традиции машины «скорой» называют каретами?). В Санкт-Петербурге первая «скорая помощь» открылась в 1899 году, затем ещё пять. Возглавил их известный доктор Г. Турнер. А первая машина на службе скорой помощи появилась в 1908 году.

Первыми подкатили к почте полицейские, следом медики. Матвей уже за столом сидел, записывал фамилии и адреса людей, находившихся в помещении. Важно зафиксировать свидетелей, пока никто не ушёл.

Сразу к делу подключился полицейский следователь, а медики погрузили раненого начальника почты на носилки, в карету и уехали. Раненого террориста увезли полицейские в тюремную больницу.

Видимо, из полицейского участка сообщили в Охранное отделение. Что уж там сказал дежурный полиции, неизвестно, но к почтовому отделению подкатил на служебной пролётке сам Александр Васильевич Герасимов, полковник его императорского величества Охранного отделения при Отдельном корпусе жандармов. Быстрым шагом вошёл в помещение почты. При виде начальника Матвей вскочил.

– Доложите кратко о происшествии, – приказал начальник.

Отошли в угол, Матвей доложил негромко.

– Так это вы их всех из револьвера?

– Начальника почты ранил боевик, остальных я.

– Пострадавших среди посетителей или прохожих нет?

– Никак нет!

– Молодец! Продолжайте.

Стрельба в центре города всегда событие чрезвычайное. И до министерств и до двора слухи быстро доходят. А уж ушлые газетчики сразу примчатся. В каждой газете есть раздел «происшествия», репортёры зачастую получают информацию от полицейских, за малую мзду.

Непременно информируется министр внутренних дел, на усмотрение которого доклад императору.

И снова на службе до позднего вечера. А под суд в итоге пошли двое – раненный в плечо боевик и извозчик. Повезло ему, выжил после ранения в живот. Но кончили жизнь оба печально. Не дома, в постели и в окружении родственников, а на виселице, в присутствии палача и его помощника, тюремного врача, прокурора и начальника тюрьмы. Не самая лучшая кампания, чтобы уйти в мир иной. За всё в жизни надо платить. Если человек идёт забрать чужую жизнь, он должен быть готов, что заберут и его жизнь.

Прошло Рождество. Наступил Новый год, а 13 февраля крупное ограбление банка в Гельсингфорсе (нынешний Хельсинки), Финляндия тогда входила в состав Российской империи. В Петербург пришло донесение о совершённом преступлении, сразу в полицию и жандармерию. Тамошние спецслужбы активно поработали со свидетелями, составили подробное описание грабителей. В те времена преступники лица под масками не скрывали, даже бравировали. Вот моё лицо, попробуйте меня поймать! Между Петербургом и Гельсингфорсом всего 380 километров. И поезда ходят, и паровые суда, потому как оба города на берегу Балтийского моря стоят. Преступники зачастую после своих злоумышлений сбегали отсиживаться из России в Финляндию и наоборот.

Столичные полицейские и жандармы насторожились. Судя по почерку ограбления, действовали не уголовники, а боевики какой-то из партий. И не исключено, что они объявятся в столице. Как позже оказалось на допросах, экспроприацию организовали эсеры-максималисты. Эта фракция откололась от эсеров и заявила о себе с началом 1906 года грабежом банка в Москве. С эсерами они разошлись идеологически, эсеры хотели изменить государственный строй парламентским путём, а максималисты свержением самодержавия насильственным путём. Из всех боевых организаций – большевистской фракции РСДРП или анархистов или эсеров, максималисты оказались самыми воинственными и безбашенными.

Чего стоит неудавшееся покушение на премьер-министра Петра Столыпина 12 августа 1906 года, когда пострадали более ста человек, из них 27 погибли, 33 тяжело ранены и несколько скончались позже в больницах.

Организатором был Михаил Иванович Соколов, партийный псевдоним «Медведь». Максималисты решили устроить взрыв на казённой даче Столыпина. По субботам он вёл там приём чиновников и граждан. Продумывать акт терроризма начали заранее. Владимир Лихтенштадт в динамитной мастерской Леонида Красина из большевистской фракции РСДРП изготовил динамит. Мастерская располагалась в Москве, в квартире Алексея Пешкова (писатель, взявший затем псевдоним Горький). Охраной квартиры-мастерской занимался Симон Тер-Петросян, более известный под псевдонимом Камо. Динамит с предосторожностями, по частям, перевезли в Санкт-Петербург. Максималисты, обладая солидными деньгами из награбленных, имели до полутора десятков арендованных конспиративных квартир, поселили на них наиболее активных и подготовленных боевиков. Боевая организация имела два своих конных выезда и два автомобиля, редкость по тем временам. Определили трёх исполнителей – Ивана Тикунова (псевдоним Гриша), Илью Забельшанского (псевдоним Француз) и Никиту Седова (псевдоним Федя).

Стали думать, как проникнуть на дачу. Охрану несли несколько полицейских снаружи и несколько армейских офицеров внутри. И пройти под видом посетителей, да ещё с грузом взрывчатки, не получится. У кого-то родился дьявольский план. Исполнителей нарядить в жандармскую форму, подъехать на автомобиле. Динамит уложить в солидный кожаный портфель, чтобы ни у кого не вызвать подозрений. Исполнители понимали, что при взрыве могут погибнуть сами. А в случае удачи, после взрыва, могут быть застрелены полицейскими. Но от затеи не отказались, решили пожертвовать собой во имя высокой цели.

Один комплект формы сняли с жандармского офицера, ударив его сзади по голове кистенём, чтобы не запачкать мундир кровью. По этому образцу женщины из боевой организации пошили ещё два комплекта. Купили портфель. Хорошей выделки кожа, и вместилось в него динамитных шашек почти на семнадцать фунтов. Однако начинки в виде железных шариков или болтов не применяли, просто не знали об их поражающей силе. Одна из женщин вызнала о дате приёма просителей на даче, что располагалась на Аптекарском острове, в самом центре столицы.

Приём начался в четырнадцать часов. В четырнадцать тридцать к даче подъехала пролётка. Машину пришлось заменить, не смогли завести, всё-таки техника была ещё ненадёжной. Из ландо вышли двое в жандармской форме. Полицейские их не посмели остановить. Расчёт террористов оказался верным, маскарад удался.