Наблюдение 102
Маша работает в зале заседаний депутатов над курсовой работой «Технология принятия решений».
– Не теряйся, здесь все свои, – говорит ей Сережа. Сережа – журналист, молодой человек, положивший на нее глаз. Она смотрит вокруг и улыбается в ответ.
– Не теряйся, здесь есть свои, – говорит ей папа Тимура в коридоре. Эта фраза почему-то беспокоит Машу. Во время заседаний она пытается определить – кто для журналиста, а кто для депутата, папы Тимура, свои. Судя по голубым вспышкам, которые видит Маша, в зале пасутся фотокорреспонденты. По залу ходит, виляя хвостом, талисман законодательного собрания – добродушный коккер-спаниель.
Наблюдение 122
Саша на кухне за компьютером. Смотрит, как в аквариумах над зелёным мхом клубится пепельного цвета дымок. Через вентиляцию на кухне хорошо слышна очередная ссора соседей.
– Чего людям не живется? Как раньше мама с папой жили?
Папа все время в делах. Сашу с рождения считал взрослым. Подгонял, ругал. Заставлял учиться всему – нужному, ненужному… Пугал, что среди чужих людей ему трудно будет. Саша не понимал. Какие чужие, когда вокруг одни любящие его дяди, тети, бабушки?
Саша пытается вспомнить маму. Хорошо помнит её только что вернувшейся с работы. В сумке всегда для него что-нибудь вкусненькое. Помнит, как она рассказывала сказки перед сном. Помнит, что боялся оборотней. Спрашивал:
– Мама, а оборотни здесь бывают?
– Нет только в кино…
На экране монитора рождается конструкция с холодильной камерой, системой вентиляции и поворотными колесами. Курсор летает по кнопкам инструментов. Если смотреть подольше, то в устройстве можно распознать мобильную тележку для продажи мороженого. А присмотревшись внимательнее, можно понять, что тележка предназначена не только для мороженого.
Наблюдение 120
Маша и Агния приходят домой почти одновременно. На кухне раковина забита грязной посудой. В комнате на полу валяются Машины колготки, грязные футболки, смятые газеты… Происходит стандартный разговор по теме №1.
– Маша, ты посуду хотя бы за собой мыла. К нам по нескольку раз в месяц приходят люди – то вентиляцию проверить, то снять показания счетчиков. Что они подумают? Я едва успеваю убрать этот бардак.
– Ну, мам, я и так ничего не успеваю с этой учёбой.
Агния успела только обозначить начало разговора по теме №2:
– Меньше времени проводи в подвале со своим молодым человеком…
Наблюдение 110
Очередной разговор с дочерью про Сашу на кухне не получился. Маша неожиданно нагрубила. Нагрубила так, что Агния растерялась и, широко открыв глаза, смотрела на дочь. От неожиданности растерялась, на мгновение, и этого было достаточно. Увидев исходящее от Маши так знакомое голубое сияние, голубую пульсирующую паутину, она пожалела, что опоздала с разговором. Агния враз постарела на несколько лет. Выросла дочка. Все-таки разговоры на взрослые темы с детьми надо вести в своё время. Иначе потом дети постоянно будут портить жизнь родителей – в прямом и в переносном смысле.
В этот вечер состоялся длинный разговор мамы с дочкой. Машу трясло. Она узнала, что она своля, как и мама. Что своли есть по всему миру. Маша узнала, чем своли отличаются от людей. Узнала, что маме уже трудно объяснять свой моложавый вид. Придётся уезжать и пройти Rename. Маше придётся вести самостоятельную жизнь.
В этот вечер у Маши появилось другое измерение мира. У неё разрывалась голова. Слова и понятия, привычные в мире людей, теперь приобрели для неё другой прямой и переносный смысл в мире сволей.
В мире сволей выражения «я люблю тебя, жизнь», «дорогой мой человек», «гуманизм», «любить человека» – имели в прямом смысле только пищевое, энергетическое звучание. Прилив энергии, как результат разговора с мамой, Маша ощутила. Она была готова метаться, как аквариумная рыбка, которой в застойном аквариуме насытили воду кислородом. Такой прилив энергии Маше захотелось испытать еще раз. У нее появился новый взгляд на мамино поведение: «Этими замужними дурами, что приходили на консультации, мама кормилась! И не только в финансовом, переносном смысле слова. Кормилась в прямом!»
Став взрослой, Маша и раньше догадывалась о коротких дорожных и курортных маминых романах. Относилась к ним с неодобрением. Но даже сама мысль, заглянуть в замочную скважину маминой личной жизни, Машу пугала. Из-за отсутствия доверительных отношений у нее не было тайного языка общения с мамой. Своли были одинокими хищниками, как рыси. Теперь дверь в мамину личную жизнь как будто сама распахнулась. Машу разбирал истерический смех: «Мама не скрашивала романами свое женское одиночество. Этими дурнями ухажерами мама кормилась в прямом смысле!»
Наблюдение 111
Вечер. Агния и Маша сидят за столом на кухне. Пьют кофе. Разговор №3 (тема №2, о Саше, предусмотрительно не затрагивается):
– Мама, почему мы боимся людей?
– Мы их не боимся. Мы их любим. Мы просто осторожны.
Агния вдыхает аромат кофе:
– Хороший, такой в детстве бабушка из Бразилии присылала. Ну, понимаешь, люди узнают про нас, войну начнут. Они технари, и пока сильнее. Зачем нам воевать с людьми? Благодаря им мы наслаждаемся жизнью.
Маша смотрит на фотографию отца на стене:
– А папа?
Агния грустно:
– Твой папа был хорошим человеком. Я закрывала глаза. Я долго молчала. Я не хотела. Он настоял на разговоре. Потом растерялся.
– О чем вы говорили?
– О его любовнице. С ней после его похорон я тоже говорила.
Потом Агния встает, подходит сзади к дочери и обнимает ее:
– Ты у меня много жизни отняла. Мне нагонять надо. Хочешь поехать со мной? Для тебя это полезная школа. Первое правило: веди себя так, чтобы дичь сама к тебе шла. Все просто: смотри в глаза и говори. Всё что угодно, любую дурь – пугай, обескураживай, восхищай. Главное – чтобы в глаза. И чтобы человек стал растерянным. «Дорогой мой человек» – вкрадчиво, и «дорогой человек» – твой. Но недолго. Правило второе: человек должен доехать до дома живым. С опытом, если много дичи подвернется, ещё будешь выбирать, что повкуснее: мозги, язык, сердце, если не больное. Печень и почки, если не отравленные.
Агния остановилась. Взглянула на дочку
– Сейчас отдыхать. Завтра на охоту.
Справка 010. Сколько жизни уйдёт через Агнию в Лондон?
Агнии за Rename нужно будет отдать в несколько приемов одну жизнь в обмен на донора и ещё полжизни за юридические услуги. Поэтому из поездок по стране Агния возвращалась помолодевшая, из поездок в Лондон – постаревшая на несколько лет. Как аккумулятор жизни: заряд-разряд.
Наблюдение 112
Маша, вернувшаяся с охоты. Сидит одна на кухне. Вспоминает. Получилось не сразу. Волновалась ужасно. Через вентиляцию слышно – соседи ссорятся. Опять людям спокойно не живётся. Маша приговаривает: «Мама мыла раму. Маша съела Сашу».
Думает, как сложится у них с Сашей. Нужно принимать жизнь такой, как она есть. И опять – двойной смысл. Принимать жизнь – всё равно что выпивать её. Нет. С Сашей всё будет иначе. Во что бы то ни стало надо найти способ, как жить на два мира: и в мире сволей, и в мире людей с Сашей.
Приходит Агния. Мама с дочкой сидят на кухне. Пьют кофе. Обе сытые.
– Мама, мы будем жить вечно?
– Скажем, долго. Зависит от того, сколько людей поделятся жизнью. Ну и от судьбы.
Справка 011. Агния не могла бы многого рассказать Маше. Просто потому, что и не знала многого. Своли статистики не вели. По объективным причинам они не могли жить вечно. На десятый Rename выходили единицы. Люди-доноры помогали сволям только уменьшить биологический возраст, но не лечили. Человеческое сволям не чуждо. Со временем не выдерживали органы, отравленные алкоголем и никотином. Другие обстоятельства – законы вероятности. Любой человек при закономерном совпадении разных случайностей мог стать жертвой катастроф, нападения преступников, извержения вулкана, погибнуть на войне или умереть от неизлечимых болезней. Все это распространялось и на сволей. С увеличением физического возраста после каждого Rename вероятность дожить до следующего резко снижалась.
Наблюдение 212