– Или это демонстрация добрых намерений?
– Или знак: будете сопротивляться – убъём и съедим?
– В любом случае шприц-робот – это знак сильных!
– Но не на тех напали крысы! Ох, не на тех! Окно наше! Оно наше оружие!
– Мы доминируем!
– Мы решаем судьбу крыс!
– Хотим – откроем Окно и испортим им климат, хотим – закроем, пусть живут.
– Однако в любом случае нужно перестать смотреть на крыс – только как на еду.
– Все крысы съедобны, но не все крысы еда.
Старика понесло в разнос от мыслей.
***
Проснулась Крысочка под кустом совершенно здоровой, с ощущением ранее малознакомого ей чувства счастья. Мысли восторженно прыгали и выстраивались в определение технического понимания произошедшего во время контакта с заОконным миром:
– Исключительно придумано!
– Абсолютно автономные роботы!
– Нектара на ветках неограниченно!
– Ещё и за Окно Людям нектар уносят, для изучения!
– Какое красивое слово – «пчёлы».
– Пчёлы вовсе не убийцы! Пчела – это шприц-робот спаситель! Робот лекарь!
Один раз, залетев на разведку, пчёлы ринулись на заправку топливных микро-баков.
Одна, за одной, из улья на Земле, влетали пчёлы в щель в Окне, которое почти совпадало с зеркалом заднего вида на мобильном средстве Людей. Далее они попадали на планету ПтиРепти в пультовую. Из неё через форточку в лесопарк на обильно цветущий кустарник, истекающий сладким нектаром, для заправки топливом.
По лесу звонко гулял дружный лай. Наблюдатели на все лады обсуждали новость о контакте с заОконным миром. Крысочка была так увлечена приёмом поздравлений, что не заметила, как сзади, грузно ступая, подошла Сама Десятая Зама – руководитель научного корпуса. Убегать от начальства в научном корпусе – подвести на неприятности Старого Пти. Крысочка съёжилась, поджала и хвост и лапки. Начальница с утра была в весёлом настроении. Она подцепила Наблюдательницу накрашенным коготком. Облизнулась:
– Хорошая крыса – это съеденная крыса. Осмотрела и ловко откусила Крысочке заднюю ногу. С хрустом разжевала. Крысочку доедать не стала и бросила под куст. Там её без сознания и нашел Старый Пти. Старик не стал ее доедать. Другим научным сотрудникам тоже не позволил. Начал лечить, но Крысочка всё равно околела.
***
Долго не отдавал Крысочку в службу утилизации Старый Пти и сослуживцам не позволял. Очень он огорчился. Сослуживцы, чтобы успокоить его, принесли ему других крыс. Крысы пищали, тявкали, мяукали, гавкали и даже виляли хвостом, но старый Пти всех крыс порвал на части, а потом сидел и ругал сам себя за несдержанность. Чтобы не пропадать такому хорошему свежему мясу, сотрудники собрали куски зверушек по пультовой и съели. Когда старик уснул, коллеги потихоньку освободили из его лап тушку Крысочки и отправили на переработку в двойной суперфосфат.
После уколов шприц-роботов, Старый Пти резко изменил отношение к крысам:
– Если крысы создали летающий животрепещущий животворящий одноразовый шприц-робот, то не такие они ничтожные.
О необходимости повышения статуса крыс он не раз и шипел и скворчал сотрудникам по большому секрету. Но шприц-роботы больше не прилетали, и старику коллеги мало верили. Считали маразматиком, подначивали на опасные разговоры. Старый Репти по непонятным соображениям не проявил солидарность, не поддержал коллегу, отмалчивался. От этого недоверие молодых сотрудников ещё больше укреплялось.
Слова Крысочки были услышаны другими Наблюдателями. Они теперь так и паслись в лесопарке, чтобы и их поймали и унесли в пультовую. Ну а там – как повезёт, или съедят, или оставят жить. Жить, чтобы наблюдать.
Сослуживцы Старого Пти со временем, тайком поселили в корпусе двух крыс. Одну гавкающую и одну мявкающую. Первая предупреждала о подходе начальства, а вторая истребляла мелких крысят, которые грызли и портили изоляцию электропроводки.
***
Старик уверовал, что благодаря случившемуся несчастью он совершил открытие:
– Крыс можно одомашнивать для выполнения полезных обязанностей, с которыми крысы справляются лучше, чем Пти или Репти.
И животрепещущие роботы с лечебным шипом и одомашненные крысы наводили бывшего телеведущего, на мысль, что подход к Великому вымиранию крыс нужно менять:
– Крысы полезны. У них можно чему-то даже поучиться.
У бывшего телеведущего разыгрывалось воображение:
– А что будет, если одомашнить тех крыс, что ржут и мычат?
– Что нового они внесут в жизнь на планете Пти-Репти.
– Главное не пропустить момент, когда крысы начнут представлять реальную угрозу, а не вымышленную, которую навязывает власть Самства.
– Нужно совершенствовать разведку и внимательно повсеместно следить за тем, как идут дела у крыс.
Много воображать и думать в предельном возрасте бывшему телеведущему оказалось не полезным. Случился инсульт и он околел. Сослуживцы отправили Старого Пти на утилизацию в двойной суперфосфат. Ну, а старый Репти, за компанию, напросился на утилизацию сам. Добровольно.
***
Наблюдатели всей жизнью стремились не вмешиваться в дела на наблюдаемой планете ПтиРепти. Между тем смерть Крысочки оставила след, и не простой след. Смерть Крысочки изменила политический климат на планете ПтиРепти и значительно улучшила условия для наблюдения за планетой. После того, как старые учёные ушли на утилизацию, другие Пти и Репти, интерпретаторы Окон, продолжили эксперименты с климатом на планете Крыс. Внимательно продолжили следить за развитием крыс. Устраивали климатические лабиринты. Также бывало, горячо спорили: как при случае лучше устроить Великое вымирание – оледенением или выжиганием. При всём при этом тайком стали одомашнивать крыс. Нелегально одомашненные крысы стали модой, и движение это становилось повсеместным. Следует отметить, что эта нелегальщина носила ярко выраженный антиСамский характер.
ПОСЛЕДНИЙ ПЧЕЛОНОСЕЦ
На Восток ночами продвигался отряд: несколько всадников и за ними несколько десятков повозок, запряженных лошадьми. За повозками лениво тащился домашний скот: коровы во главе с ведущим быком, овцы во главе с ведущим бараном, козы во главе с ведущим козлом. Из клеток на повозках доносилось кудахтанье и кряканье. В повозках сидели мужчины, женщины, дети.
Сквозь полудрему глава отряда Пчелоносец размышляла о прошлом, о будущем и делах этого лета.
Прошлое было славное. Они были военными наемниками из рода Пчелоносцев. Один Пчелоносец с отрядом воинов-пчеловодов сопровождения мог бы обратить в бегство огромную конницу врага или целую пехотную армию. Пчелоносец с отрядом сопровождения в воюющей армии, по тем временам, по значимости, мог быть приравнен к авианосцу с сопровождающими кораблями, которые через тысячу лет появятся в сильнейших странах.
Вырастить Пчелоносца было дело непростое. Право стать Пчелоносцем передавалось по наследству. Пчелоносца создавали с детства. Не каждая девочка способна была вырасти Пчелоносцем. Нужны были определённые способности и воспитание с рождения. Пчелоносца кормили маточкиным пчелиным молочком. Поили настойками из специально подобранного букета трав, рецепт которого содержался в строжайшей тайне. Девочка с детства приучалась носить на себе пчелиные соты. Много поколений пчёл должно было вырасти на этих сотах. Через десяток лет подросшую женщину, живущие на ней, пчёлы начинали признавать, как свою пчелиную матку. Они никогда не жалили её, подкармливали своим молочком, мёдом и цветочной пыльцой. По команде бросались на её защиту. Вот именно эта защита наносила врагам страшный урон.
Перед боем пчёл поили специальный настоем, чтобы были злее, а их яд сильнее. Пчелоносец была одета в пеньковую рубаху и пеньковые же штаны. К рубахе пчёлы крепили соты, и было на ней до двух сотен тысяч пчёл. Двести тысяч маленьких, самонаводящихся, разящих стрел с ядом.
Пчелоносец была сильной. Весило это всё снаряжение вместе с сотами, пчелиной деткой и небольшим количеством мёда, как большая сытая овца. Сверху на Пчелоносце был большой, навощенный, прополисованный пеньковый плащ, скрывающий пчёл от дождя и ветра. Летом Пчёлы ежедневно строили соты и по возможности приносили нектар. Чтобы Пчелоносец не свалилась под такой тяжестью, воины-пчеловоды сопровождения должны были регулярно срезать лишние соты с мёдом. Регулярно подсовывали соты с пчелиной деткой из ульев инкубаторов. Воины-пчеловоды сопровождения кормили Пчелоносца специальной едой, помогали ей с туалетом, помогали рожать потомков. Мыли, стригли её и натирали её тело мелиссой, запах которой пчёлам особенно нравился. Натирали также и подрастающую наследницу действующего Пчелоносца. Натирались сами и пчёлы не испытывали к ним враждебности, хотя за своих пчёл, этих людей, пчёлы не считали. Если кто-нибудь из воинов-пчеловодов сопровождения попытался бы захватить место Пчелоносца, то пчёлы по чужому запаху восприняли бы его как чужую пчеломатку и убили бы точно так же, как это бывает в природе.
В походах передвигался Пчелоносец медленно. Днём, пока пчёлы летали по своим делам, сидел или топтался на месте. Ночью шёл пешком в центре отряда или перевозился в повозке. Мог спать на ходу. Днём пчёлы были точно прописаны магнитными координатами к своему Пчелоносцу и возвращались всегда на то место, где он стоял. Ночью отряду нужно было уйти на расстояние половины дневного перехода воина, и днём пчёлы перепрописывали свои координаты к Пчелоносцу уже на новом месте.