В их глазах нет ни зла, ни стыда,
Души чисты, без тени тревоги,
Как в Крещенье святая вода.
Среди них престарелый паломник,
На груди его – символ креста.
– Что случилось? – молю его, – отче,
Как так вышло: не город – мечта?
Старичок на меня устремляет
Мягкий взгляд из кустистых бровей:
– Ты не ведаешь сути явленья,
Память вышибло парню, ей-ей.
Бедолага, не помнишь кончины,
Как Создателю душу отдал.
Мир, где жил, он служил тебе адом,
А сейчас ты в обычный попал.
За былые грехи отстрадался,
Все законно, чего уж пенять.
А теперь оглядись и запомни,
Как легко это все потерять.
Бессонница
Кошмар – нет!
Жалит нутро весна.
Боль… Рассвет?
Выполз из тины сна.
Думаешь – утро?
Нет, ещё ночь.
Душу грызут
Демоны – прочь!
Хочется жить,
Память без слёз.
Спать или жить —
Вот чём вопрос.
Сын, дочь —
Это моё.
Нет, не отдам.
Прочь забытье!
Только для них
Пью этот мир
Дохлый, святой
Морок, кумир.
Он тебя обовьёт,
Слова не даст сказать.
Адский огонь и лёд.
Гладить или пытать?
Это ни тьма, ни свет,
Допервобытный бред,
Собственный, но чужой,
Дикий, пещерный, злой…
Светлого не вернуть,
Тут уже не до сна.
Стиснуло стужей грудь,
Пусто… тоска, вина…
К бесам мытарства!
Скину на ноль.
Знаю лекарство —
Враг алкоголь.
Вот он пускает сок,
Лижет утробу, рвёт.
Водка – не сахарок,
Утром своё возьмёт.
Милая, не суди,
Молодость далеко,
Лучшее позади,
Уксус – не молоко.
Это не самый
Тяжкий мой грех.
Я не урод,
Я – человек!
Женщине
Кто в мае рожден, тот мается —
Так говорит народ,
Вот только тебя не касается
Ни месяц, ни день и ни год.
Ты выдернута из времени
Из тухлой хляби веков,
Как жемчуг из грязной устрицы,
Из майи серых оков.
Не в этом веке рождённая,
Не в нашу эпоху червей,
В Эдеме заговоренная
На муки и чаянья всей
Той массы горячечно алчущих
Хоть тени того, что в тебе,