Безбилетники

Предвкушая скорый финиш, Том крутил в руках карту с расстояниями между станциями.

– Тут совсем немного. И тут… Теперь совсем другое дело. По логике, следующая Джанкой, а там уже и до Симферополя дэцл! Еще чуть-чуть…

Поезд летел вперед, как лошадь, почуявшая близкое стойло. Он был уже почти родной. Стыки рельсов стучали в унисон с сердцем, наполняя его радостью. Проводники все разом подобрели, радостно улыбались пассажирам. Том сам будто слился с длинной железной гусеницей состава в единое целое, и они вместе неслись к цели, жадно вглядываясь в раскаленное белое марево горизонта.

Природа за окном изменилась до неузнаваемости. Жухлые, высушенные солнцем тополя, колючки и серо-желтая земля уступили место соляным озерам Сиваша. Заискрились седыми берегами мертвые заливы, запахло йодом, соленым морским гнильем, еще чем-то горьким, незнакомым.

В тамбуре их обнаружила проводница.

– А, вы ще тут? Сейчас станция будет, вы выходите, – она сделала ударение на букву «о». – Выходим, выходим отсюда.

Она стала выпихивать их в рабочий тамбур.

– Милая, дорогая! Что же вы делаете? Где же ваше милосердие?

– Вещи забирайте! – отрезала та.

Они забрали сумки, вышли в тамбур. Наконец поезд остановился. Проводница распахнула дверь, подняла подножку, и жестом предложила проследовать наружу.

Том осторожно выглянул из вагона.

За дверью, насколько хватал глаз, стелилась бескрайняя, будто занесенная снегом, слепящая глаза равнина. Напротив тамбура торчал ржавый, покосившийся остов будки, больше похожей на заброшенную автобусную остановку. Апокалиптическую картину завершала вздыбленная колесами грузовика колея жирной грязи, которая исчезала в белом мареве горизонта. Какой-то неведомый шоферюга проехал навстречу солнцу прямо через безбрежную соленую долину.

– Вы что, смерти нашей хотите? Это же Луна. Там нет ничего живого. – Том спрятался назад в вагон, развел руками. – Куда выходить?

– Ну шо з вас визьмэш! Йидьтэ вжэ. – Вздохнула проводница, и махнула рукой.

– От вы людына, не то шо те белорусы. Та може вам налить? – спросил Монгол. – У нас спирт есть.

– Та жарко, мальчики, – проводница, подобрела. – Йидьтэ вжэ, ладно.

– Вот спасибо вам! А можно у вас кипяточку? – спросил Том.

– Ох, хлопчики, вам як мэд, – так и ложкой. Он, у титани визьмить.

Том достал кружку, Монгол насыпал туда бабкиной травы.

– Может зелье приворотное? – вдруг спросил он.

– Ты и без зелья того… – Том повернулся, обратился к проводнице. – Не хотите чайку? Травы Кавказа. Бабушка собирала.

Через минуту они сидели в купе проводников и пили втроем ароматный травяной чай.

– Та шо ж мы, не люди?! Мы ж люди тоже ж, мы понимаем, – охала проводница.

– Добро всегда возвращается. Закон вселенной, – говорил Монгол, угощаясь печеньем.

– Дай-то Бог, дай Бог, – вздыхала женщина. – Симферополь скоро. Пиду билеты раздам.

Они сели в конце вагона. Рядом, в последней плацкарте, ехала компания волосатых. С третьей полки, из-за рюкзаков, торчала гитара. Разморенные южной духотой, они спали. Напротив, на боковухе, сидели две цыганки с младенцем. Том кивнул на цыган, шепнул Монголу.

– Вон, видишь. Это вечные трайперы. Целый народ, который тысячелетия ищет что-то, ищет. Народ в движении, народ без дома. Наверное, они сыграли когда-то в игру, где на семь стульев шесть человек. И, когда музыка прекратилась, им не хватило своего стула. И теперь они едут, едут. Профессиональные путешественники. Вот у кого опыт!

– Может, ты с ними в таборе хочешь пожить?

– Они меня не поймут. Я для них конкурент.

Симферополь начался внезапно. Когда за окном показалась белая колоннада вокзала с башенкой часов, пассажиры радостно засуетились.

– И все, что ли? – поскучнел Монгол. – Я бы дальше ехал.

Город встретил их теплым воздухом раннего вечера, запахом кипарисов и цветастой суетой приезжих. Проводники тепло прощались с пассажирами.

Часть 2

Крым

Они сели на скамейке у вокзального фонтана, раскрыли карту.

– Что-то тут Фрунзенского не видно.

– Мелковатая. Пошли, вон рынок. Там и узнаем.

Симферополь оказался грязным суетливым городом с разбитыми тротуарами и пыльными суетливыми дорогами. Тому он почему-то напоминал телеграфный столб, сплошь заклеенный старыми и новыми объявлениями.

Через четверть часа они уже знали, что Фрунзенское переименовали в Партенит, что это на побережье где-то за Алуштой, и дешевле всего туда добраться на троллейбусе.

Монгол долго ковырялся в карманах в поисках денег, пока на асфальт не выпал изрядно помятый Леликов конверт.

– Э, аккуратнее с почтой. Дай мне, у меня карманы поглубже. – Том расправил письмо, бережно положил его себе в задний карман, и они отправились на троллейбусную остановку.

Троллейбусы подъезжали один за другим, быстро всасывая в себя очередную толпу отдыхающих.

– Может, так пролезем? – сказал Монгол.

– Не пролезем. Тут кондуктор. Бери до ближайшей остановки, а выйдем во Фрунзенском. Или как там его, – сказал Том.

– Сумку оставлю, – Монгол ушел к окошку кассы.

Том развалился у бетонной колонны. Его глаз лениво скользил по цветастым юбкам и летним шляпам, пока не наткнулся на длинноволосого блондина. Тот сидел неподалеку от него на куче рюкзаков и ел из пакета персики. Он поймал взгляд Тома, и между ними установилась та неуловимая связь, которая так легко появляется среди неформалов по принципу «свой – чужой». Том подошел поздороваться.

– Персик хочешь? – незнакомец опередил его и протянул пакет.

– Спасибо. Я два возьму, для товарища. Меня Том зовут.

– А меня Свен. Из Риги.

– А вы куда сейчас?