Отказник

– Вроде точно, не псих, – отозвался Паша, обращаясь к Славе все также тихо.

– Давай знакомиться, меня Паша, а его Слава зовут, – представился парень, в тоже время показывая пальцем на товарища.

– Меня Максим зовут, – чуть громче проговорил солдат.

– Тихо, ты! Сережа услышит и мало всем не покажется! – зашикали на него друзья.

Теперь Максим понял, что ласковое отношение медбрата было только на первый взгляд, а на самом деле он жестко требовал порядка, зачастую применяя в отношении больных свои огромные кулаки. Кратко рассказав свою историю, Максим понял, что таиться перед парнями не стоит, они тоже «косили» под дураков, только еще не призывались.

В их случае все было просто. Не желая идти служить в армию, они просто имитировали заболевание. А на самом деле их мамы и папы заранее побеспокоились о таком лечении, которое давало возможность получить «правильную» справку из лечебницы, об отклонении в здоровье. И в конечном итоге, армия для них была закрыта навсегда.

Это была хорошая новость, потому что теперь законным путем парни освобождались от службы в армии и получали военный билет в военкомате. В нем будет запись, что есть отклонения в психике или что-то подобное, что напишут в этой лечебнице! Главное – не служить!

А после пяти лет есть возможность медицинского переосвидетельствования, где врачи признают тебя здоровым и тогда прежнюю запись отредактируют, но в армию больше не возьмут. Все эти моменты, как «откосить» от армии ему быстро пересказали его новые друзья, которые лежали на соседних кроватях.

– Век живи, век учись, а все равно дураком помрешь, – подумал Максим, слушая рассказы ушлых москвичей. —Теперь понятно, почему москвичей так не любят люди из других городов нашей бескрайней страны. Но, как бы то ни было, он сам вскоре станет москвичом, получив паспорт с пропиской в Москве! – открывая для себя философскую страничку познания, подумал Максим.

В коридоре прозвучал звук колокольчика и его новые знакомые одновременно вскочили со своих коек.

– Давай вставай, сон закончился и после умывания будет полдник, – обращаясь к Максиму, сказал Слава.

– Здесь все нужно делать быстро и безропотно, а также выполнять приказания с первого раза, иначе получишь удар по почкам от медбрата, – тоже одеваясь, проговорил Павел.

Максим все схватывал на лету и теперь он был вооружен знаниями, которые преподали ему новые друзья. Схватив вафельное полотенце, висевшее на перильцах металлической кровати с панцирной сеткой, как в армии быстро, он устремился вслед за Пашей.

«Ничего себе дураки живут, здесь просто санаторий», – оглядывая белоснежные умывальники с зеркалом перед собой подумал Максим, входя в помещение.

Коричневая плитка на полу комнаты была идеально вымыта и блестела чистотой. Теперь в умывальной комнате он видел всех больных, которые проходили лечение в отделении. Здесь были молодые парни, как он, среднего возраста мужчины и несколько выживших из ума стариков. Основной контингент составляли молодые парни, которые в силу нежелания служить проходили здесь обследование.

Бросив мимолетные взгляды на новенького, они молча подмигивали ему, давая понять, что тоже не дураки. Первый день в лечебнице прошел на удивление плодотворно, где Максим познакомился со всеми здоровыми парнями.

Вечером его вместе со всеми больными покормили вкусным ужином, состоящим из картофельного пюре и большой аппетитной котлеты. Завершил ужин стакан компота с булочкой.

«Вот это еда у дураков!» – в очередной раз восхитился Максим, вспоминая армейскую столовую.

А потом все больные, взяв стулья, уселись возле телевизора, где транслировался военный фильм.

«Лепота-то какая!» – укладываясь после отбоя в кровать, сказал Максим.

Два его друга разом заржали, понимая значение этих слов. Обследование Максима началось уже на следующий день, когда Сережа позвал его и они поднялись вместе на третий этаж, где находились кабинеты врачей.

Глава 8. Теперь, ты мой

Находясь уже вторую неделю на обследовании в дурдоме, Максим почти привык к строгому распорядку дня и окружению. Особо покладистым больным, санитар Сережа разрешал выходить на улицу и сидеть полчаса на скамеечке возле клумбы или ходить вперед-назад по аллее.

Это был маленький глоток свободы, и Максим узнав от своих приятелей по палате о таком бонусе от верзилы, решил быть очень покладистым. Теперь он яростно тер тряпкой полы в туалете и коридоре, отмывал едва заметные пятнышки на стенах.

И подобное отношение к своим обязанностям было не только у него одного, но и у многих больных, которые желали иметь немного свободы.

А конкретным дуракам и психам доставались пощечины и удары по почкам от санитаров, которые таким образом воспитывали своих подопечных.

«Как же хорошо посидеть на скамеечке до обеда, когда летнее солнце немного обжигая кожу на лице наносит на него свой непередаваемый колорит загара», – думал Максим, сидя на скамейке раскинув руки в стороны.

Редкие походы к докторам в кабинеты на третьем этаже здания для обследования, совсем не тяготили его, а только смешили своими глупыми вопросами. Например: – Расскажите, как вы относились к домашним животным в детстве, и какие цвета нравятся больше?

Или: – Какие сны вам обычно снятся и что там происходит?

Перестав удивляться подобным вопросам докторов, Максим честно отвечал на них, при этом не переставая глупо улыбаться, как ему советовала Марина Ивановна.

Конечно, дипломированных докторов не провести с кратковременными провалами в памяти и тихим помешательством, но соблюдать легенду было нужно. Чаще, Максим ходил на прием к доктору Иванцову, который курировал его, и от которого зависело само заключение.

Но тут Марина Ивановна уже заранее все решила за солдата, обговорив детали с Иванцовым. Цена вопроса по справке из данного учреждения была твердой и выражалась в сумме двести пятьдесят рублей. И надо признать эта сумма была адекватной, за возможность «откосить» от службы в армии навсегда!

«А что делать, у каждого свой бизнес и возможность заработать деньги», – говорила Марина Ивановна.

Вспоминая короткий разговор с женщиной перед тем, как ложиться в дурдом, Марина Ивановна тогда сказала:

– Полежишь две недели, потом выйдешь со справкой на руках, и мы пойдем в военкомат.

– За деньги не беспокойся, в дурдоме все схвачено и цена вопроса двести пятьдесят рублей. Но тебе придется отработать эти деньги, а также одну тысячу рублей за новый паспорт с пропиской. Ты должен меня правильно понять, потому что деньги на дороге не валяются, а я должна их вытащить из бизнеса, которым занимаюсь. Поэтому, теперь ты мой! – твердо сказала женщина.

При этих словах солдат почувствовал себя немного рабом, которого купили и теперь он должен много и часто работать.

"Не волнуйся, эти деньги не очень большие и ты сам в этом убедишься работая на меня, как Виктор, которого ты видел и наверняка говорил с ним", – увидев гримасу на лице солдата, сказала Марина Ивановна.

Теперь солдат наконец понял, что увидев в первый раз ласковую женщину у которой погиб сын, он жестоко обманулся.

Прожив пятнадцать лет с вором в законе, Марина Ивановна из хрупкой и нежной девушки превратилась в другого человека. Приехав из далекой деревни под Красноярском в Москву поступать в институт, она превратилась с годами в жесткого и сурового человека.

Теперь после восемнадцати лет проживания в Москве и общаясь с подпольными «цеховиками» и махровыми уголовниками, которые «крышевали» данный бизнес, она превратилась также в хитрую женщину.

«Даже больше скажу, кто хорошо у меня работает, тот хорошо и живет! А жить пока ты будешь у меня, хотя прописку я тебе сделаю в другом месте, у одной одинокой бабушки в Москве», – многозначительно пояснила Марина Ивановна.

Еще не понимая такого хитрого расклада с пропиской у одинокой бабушки, Максим только кивнул головой в знак согласия. Бабушка жила одна в двухкомнатной квартире на севере Москвы и ближайших родственников у нее не было, потому что единственный ее сын в прошлом месяце умер на зоне.

Вот к ней и решила забросить солдатика пронырливая торговка, в дальнейшем имея большое желание прибрать к рукам государственную квартиру. Незаметно прошли две недели пребывания в дурдоме, когда после завтрака его отозвал в сторону санитар Володя, сменщик Сережи.

«Сейчас пойдем на медицинскую комиссию, так что приведи себя в порядок и через десять минут я тебя жду у двери в отделение», – наклонившись к Максиму, тихо проговорил Володя.

Через десять минут солдат стоял у двери и нетерпеливо ждал санитара.

Через пару минут тот вальяжно вышел из своей каптерки и они вдвоем вышли из отделения. С замиранием сердца Максим остановился перед массивными дверями на третьем этаже. Теперь должно произойти событие, которого так ждали все нормальные пациенты учреждения.

Постучав в дверь, санитар зашел первым. Через секунду махнув рукой, позвал войти Максима. Входя в просторный кабинет, в котором стоял посередине длинный, деревянный стол из красного дерева, солдат увидел перед собой членов медицинской комиссии. За столом сидели четыре человека в белоснежных медицинских халатах разного возраста. Среди них был доктор Иванцов, профессор Сергиевский и еще два незнакомых ему человека.

Углубившись в бумаги, профессор Сергиевский, что-то читал, тогда, как доктор Иванцов мило улыбаясь, смотрел на Максима.

«Ну, что ж, начнем. Вам первое слово», – поднимая глаза от бумаг, произнес Сергиевский.