Любовь между строк

– Синичкин! – но её подружка быстро вложила в его руку свою и представилась:

– Мэри!

– Ну что же, давайте теперь и мы знакомиться, я – Оскар!

– А я, Алина, но мама иногда в шутку называет меня Татьяной Лариной! – и посмотрела на Оскара большими, изумительно васильковыми, глазами, с бархатными, длинными ресницами и улыбнулась. Оскар от неожиданно привалившего к нему счастья потерял дар речи, чего с ним не случалось после той первой встречи с ней, – ну вот мы наконец-то и познакомились!

– Почти как у А.С.Пушкина в поэме «Евгении Онегин»! – прокомментировал Сашхен.

– Просто по манере поведения ты очень на неё похожа! – и Мэри тут же продекламировала, – «и так она звалась Татьяной!..»

– Как же вы решились с нами заговорить? А часом ранее прошли мимо и даже не обратили внимания! – подметила улыбаясь, бархатным голосом, Алина.

– Не может быть! – отреагировал Синичкин.

– Но это неоспоримый факт! Нам с Мэри, этот случай запомнился красной рубашоночкой Оскара, когда вы, со своим другом, поспешно обгоняли нас по шпалам! – Оскар и Сашхен были шокированы таким неожиданным поворотом знакомства и почти одновременно замолчали, что для них было вовсе не свойственно.

Сашхен мучительно начал оправдываться, а Оскар всё вглядывался в обворожительные черты Алины, не в силах оторвать свой взор, изумляясь как изменённая причёска, добавляла к её прекрасному образу что-то новое и ещё более прекрасное.

– Да…, действительно, как мы могли не обратить внимания на такое божественное создание! – подумал Оскар, продолжая разглядывать её незаметно для окружающих. – Потрясающей красоты девушка! Да – это та, которую я так долго искал! Только волосы, густые и блестящие за это время отросли и собрались в прекрасную косу. Та-же прекрасная фигурка, те же огромные, блестящие, васильковые глаза с тёмными бровями в разлёт! Формы и цвет лица просто изумительные! А голос, голос прямо завораживает! Не случайная случайность, в моих строчках динамичной жизни, помогла мне найти её.

В этот момент к ней подбежал недавний оратор, молодой белобрысый, довольно приятной наружности парень, видимо старший группы студентов: «Алина, забирай свою подругу и пошли устраиваться! Я для вас «забронировал» площадь! Будете жить в двухкомнатной, в соседнем со мной подъезде. В проходной комнате с вами будет жить ещё одна шустрая студентка с нашего курса! Надеюсь, она нам мешать не будет, а если что… поможет отбиться от местных и других особо назойливых парней!» – и, он молча, указав взглядом на Оскара и Сашхена, увёл девчат с собой…

– Полный Кирдец! «увели прямо из стойла!» – упавшим голосом тихо произнёс Сашхен.

– Ну, это бабушка надвое сказала! Я с этой оценкой ситуации в корне не согласен! Или как говаривал один мой знакомый слепой: «будем посмотреть»! Раз мы с тобой попали в реестр «назойливых», но получив определённую ясность во взаимоотношениях, то предлагаю действовать так: первую неделю наши тени в этом районе не появляются!.. Так сказать, «будем держать наши скелеты в шкафу». Но, учитывая, что парень не очень тактичен и на первый взгляд хамоват, поэтому будем, надеется, что за эту неделю он им надоест. Ну, а там жизнь подскажет… В общем «ноги в руки» и пошли к своему мужскому персоналу, тем более, что все уже сгруппировались, и ждут нас в автобусе, – предложил Иванов, – и с новым энтузиазмом займёмся «совхозной сенозаготовкой» …

В очень длинном сарае были одноярусные нары из досок, покрытые соломой. Посреди сарая, действительно красовалась большая деревенская печь, но всех сразу предупредили, – что ей пользоваться нельзя, да и дров для неё не заготавливали.

Как позднее выяснилось, что в этом сарае руководителям совхоза «Светлый Путь» удалось собрать представителей почти всех профессий: от бывших воров до реальных научных сотрудников. И в первый же день этим «поселенцам» удалось основательно перезнакомиться за стихийно организованным столом, куда не очень изыскано, но аппетитно сложили привезённые с собой «припасы»… Но всё хорошее, как известно, быстро заканчивается и снова надо бежать в магазин…

Казалось, первая неделя покоса тянулась целую вечность. Наконец, объявили выходной. Оскар с Синичкиным и молодым Витей Охриненко, которого они прихватили с собой для непредвиденных обстоятельств, на попутке, благополучно добрались до центрального отделения совхоза, где располагалась пятиэтажное здание, приютившее девчат.

У приятой девушки, идущей в сторону этой, четырёх подъездной, «хрущёвки», быстро удалось выяснить, где поселились девчата. Она, похоже, тоже жила в этом же здании так как, обогнав парней, продолжила свой путь в том же направлении и к этому же подъезду, где по её информации и должны проживать девчата. К их удивлению, на третьем этаже она вошла в ту же дверь, номер которой сообщила им.

Дверь осталась приоткрытой, и, закрывая её за собой, Оскар и шедшие за ним Сашхен и Виктор услышали радостные голоса Алины и Мэри:

– Пришли! Пришли! Ура! – и вслед за словами, пройдя через походную комнату, парни появились перед ними.

– Здравствуйте милые девушки! Мы рады Вас видеть!

– А мы-то, как рады! Молодцы, что пришли! – произнесла Мэри.

– Алина уже было предположила, что Вы не появитесь после нашего немного странного знакомства! Тем более, что Ваше исчезновение было очень неожиданным.

– На самом деле пропали не мы, а Вы, – произнёс Оскар, – в обществе такого приятного и ненавязчивого кавалера!

– Но уж и не навязчивого! – Мэри поправила пышные рыжие волосы. – Он всю эту неделю не давал нам прохода и всё обхаживал Алину.

– Значит, она ему нравится.

– Зато мне такие не нравиться, – вступила в разговор своим бархатным голосом Алина, – уж очень он навязчивый и нагловатенький. Сейчас мы его к себе не пускаем, общаемся через Веру, она из нас самая боевая! Кстати, познакомьтесь…

– Как мы догадываемся, эта вероятно та самая боевая девушка, на которую Ваш старшой возлагал большие надежды по отпугиванию очень назойливых, по его мнению, парней.

– Да! Да! Он самый. – засмеялись девчата.

– Ну, раз Вера с нами, тогда нам никто не страшен! – Есть предложение пойти погулять!

– Принимается!..

В процессе общения, выяснилось, что Алина и Мэри, на последнем курсе Консерватории и, что Алина хорошо катается на водных лыжах и даже выступала несколько раз за район…

Теперь рабочее время проходило веселее. Подъём в четыре утра, но так как давали план покоса на несколько дней вперёд, то можно было, перевыполнив дневную норму, иногда освобождать себе вечера для души и тела. При встречах с Алиной душа Оскара играла и пела, а тело напрягалось до предела. В один из вечеров они, уединившись за углом «хрущёвки» дошли до развязки…, но в самый ответственный момент услышали голос сторожа: «А ну студенты по домам!»..

Наутро Оскар, проигрывая прошедшую ситуацию, твёрдо сказал себе: «Прекрасное создание, но, чтобы создавать семью, нужны положение в обществе и деньги. Надо найти, где-то подработку, а лучше – постоянно их зарабатывать!» – но все эти рассуждения показались Оскару никчемными, так как, прибыв с Сашхеном в «хрущёвку» вечером следующего вечера, Алину и Мэри они уже не застали. Как сказала им Вера, из проходной комнаты, что сегодня рано утром за ними приезжал продюсер из Консерватории. Он, сообщив им, что контракт подписан, увёз их с собой… Это известие повергло друзей в шок.

– Ты хоть обменялся телефонами с Мэри? – спросил Оскар.

– Нет, – едва слышно произнёс Сашхен.

– И я такой же идиот.

Глава 4. Академические Пенаты

После завершения сельскохозяйственных «баталий», Иванов сразу же направился в долгожданную Академию наук, а точнее в один из институтов при ней, что находился не далеко от трёх вокзалов Столицы.

У входа, в непрерывном режиме, усердно трудился открытый «австрийский» лифт. Учёный люд, занятый своими мыслями, непрерывно запрыгивал и выпрыгивал из лифта. Он, по замыслу их создателей, состоял из последовательной вереницы лифтовых кабинок без дверей, постоянно двигающихся через все этажи «по баранке» с одинаковой скоростью сверху вниз с одной стороны и снизу-вверх с другой, что было весьма удобно, особенно, если тебе необходимо было кого-то срочно «отловить».

Пока секции лифта, с сотрудниками института и его посетителями, медленно проплывали мимо Оскара, он поинтересовался: «Подскажите, как мне найти доктора Ларина?»

– Зайдите в триста шестую комнату, что на третьем, доктор Дадашев вам обязательно поможет, – отреагировал интеллигент, в каком-то поколении, в сером пиджаке в большую коричневую клетку, и, воспользовавшись следующей выплывающей из-под пола секцией лифта, Оскар проследовал на указанный этаж.

Узкий коридор третьего этажа был основательно заставлен большими коричневыми сейфами, древними деревянными шкафами, набитыми какими-то умными бумагами, старыми диванами и другой, похожий на домашний антиквариат, мебелью.

В промежутках между этой мебелью и сейфами с обеих сторон «притаились» двери в ожидании очередного прохожего. Двери располагались как справа, так и слева. Дверей было очень много, и они, как живые, хаотично открывались в сторону узкого пространства и закрывались, выталкивая и втягивая, под мелодии своих пружин, потоки людей. Те же, оказываясь в коридоре, умело проскакивали между этими открывающимися и закрывающимися «заслонками» благополучно достигая своей цели. Явно здесь сказывался многолетний опыт проживания в ограниченном жизненном пространстве!

Оскар, с намерением быстрее достичь желаемой цели, ринулся вперёд, но, не успев влиться в поток, был отброшен к противоположной стене, неожиданно открывшейся дверью. Обошлось без особых травм, но первое «крещение» состоялось и проявилось в виде синяка на лбу. После «боевого крещения» он короткими перебежками, но уже без дополнительных потерь, вскоре достиг заветного номера, где, по его разумению, в кожаном кресле гордо должен был восседать солидный, преклонных лет и убелённый сединами доктор наук.

Триста шестая оказалась заперта и он, не раздумывая, вошёл в дверь, напротив. В комнате, среди многочисленных приборов и устройств, над спинкой стула виднелась белобрысая юношеская голова. Оскар уверенно подошёл к нему и спросил:

– Послушай, парень! А триста шестая, действительно кабинет Дадашева?

– Да…, да…, да… начал, было, парень, – и Оскар, получив ответ, уверенно направился к двери, но уже приоткрыв её, услышал:

– Да…, Дадашев это я!

Оскар в изумлении закрыл, открытую было дверь, и уставился на юного доктора, думая, что парень пошутил, но в это время дверь с шумом распахнулась, и в комнату вошёл лет сорока, большой, в меру упитанный, приятной наружности человек. Комната сразу наполнилась какой-то положительной энергетикой: