Не потускнели витражи. Избранные стихи, циклы стихов, поэмы

«Жизнь – это не литература…»

– Жизнь – это не литература,

реальность музыки важней,

шедевры Дрездена и Лувра

ничтожнее календарей.

– Но что за жизнь без партитуры?

Мольберт мощней, чем естество.

А всё, что не литература,

бесплодно, сухо и мертво.

16 марта 2008

Когда погаснут русские глаголы…

Люблю я не глаголы, а наречия.
Они мне существительных родней.
В наречиях я слышу голос веча
и речь волхвов, и клич богатырей.

Числительных или местоимений
близка мне многоликая печаль.
И пылких прилагательных стремлений
до слез порою мне бывает жаль.

Но только в них, в наречиях, трепещет
исконный пульс родного языка
и каждой вещи колокольчик вещий,
и вечных смыслов влажная тоска.

Наречия пришли со всех окраин,
нестройных слов веселая толпа.
Их ведали и царь, и Ванька Каин
сыздетства, спрохвала или сглупа.

Наречия живого просторечье —
завет неизреченной старины.
Наречия – ведь это же наречья,
и мы хранить их бережно должны.

Они одни от века неизменны,
им не до существительных причуд,
они не прилагательные сцены
и, как глагол, они не предают.

Они одни не знали окорота,
не признавали никаких оков.
Они прошли сквозь узкие ворота
голландских и немецких мастеров.

Промчалось время гулких междометий,
союзов и частиц пора пришла,
но в каждом слоге каждого столетья
стозвонные я слышу купола.

Наречий колокольные калики,
они звучат впопад и невпопад,
они звучат по всей Руси великой,
они над всей Вселенною звучат.

Где мы – в начале поприща земного
или в конце – как знать наверняка?
Но, все науки превзойдя до слова,
мы без наречий – как без языка.

Родной язык рожден не для нагрузки —
пускай английский ходит в прикладном.
Нам, русским людям, говорить по-русски,
по-русски надо с русским языком.

Когда погаснут русские глаголы,
иссякнет существительных родник,
уйдут местоимения из школы, —
наречия спасут родной язык!

14—15 ноября 2012

Кирилл и Мефодий

Наложил епитимью? игумен:
десять раз переписать Писанье.
Старый хрыч воистину безумен —
подвергать такому наказанью.

Не добрался я и до пророков,
завозился на Второзаконье.
Будет мне и таска, и попреки, —
это все отца Кирилла козни.

Это все отца Кирилла дрязги:
слова сам не скажет без баклажки,
а меня за то подвел под розги,
что хлебнул я тихомолком бражки.