Последний связной

Там были такие блюда, как borsch, blini, pirozhki, уже знакомые Майклу, наконец, по фото он выбрал и заказал запеченную стерлядь, которая, как написано в меню, была любимым царским блюдом, салат Карусель любви, утиную грудку, глазированную медом и имбирем, белое вино.

Десерт пускай выбирает Нат по своему вкусу, осталось только дождаться ее прихода.

А минуты тянулись, как часы и Майкл начал рассматривать зал, стараясь оставить в памяти все детали их встречи.

Ресторан назывался Боярский и был построен в стиле средневековой русской палаты, с потолком в виде купола, на котором были воспроизведены сцены из старины, с русскими пирами и гуляньем.

Его столик стоял у стены, а прямо над ним висело бронзовое бра с амурами. Народу в зале почти не было – лишь за соседним столом гуляла, мужская компания, да около выхода пара сопровождающих его агентов пила кофе.

Как только Майкл расположился за столиком, в дело вступили небольшой оркестрик, состоящий из скрипки, виолончели, гитары и аккордеона, вместе с певицей, манерами похожей на солистку консерватории. Зазвучала русская мелодия, которая успокаивала и навевала романтические мысли.

Встреча с Натальей все изменила, и если до этого дня он с чувством смертельно заболевшего человека, ждал фатальной развязки, то сегодня его вдруг охватила сумасшедшая жажда жизни.

Не в силах усидеть на месте, Майкл пошел встречать Наталью на первый этаж туда, где через большие окна было удобно рассматривать подъезжающие машины.

Откуда появилась Нат, Майкл так не заметил – один миг и она стояла в дверях, а его сердце сладко билось в груди.

Уверенно, как хозяйка, она пролетела на невидимых крыльях мимо швейцара, поднялась с Майклом в ресторан, и, уютно приземлилась в кресле у столика, рассеивая вокруг тонкий цветочный аромат.

На ней было обтягивающее платье цвета шампанского и туфли на шпильках. Майкл готов был поручиться, что когда он звонил ей домой, Нат была в домашнем халатике, и вот сейчас у нее новая прическа, высоко вздернутые подведенные ресницы, а на лице еле заметный макияж. Она болтала о разных пустяках, пока официант не налил вино и не оставил их, наконец, одних.

Тогда, Нат грациозно, как кошка, изогнулась навстречу Майклу, пристально глядя ему в глаза, щечки ее покраснели, они подняли по бокалу вина и каждый начал говорить тост, перебивая другого, а потом, рассмеявшись, чокнулись и оба медленно выпили вино за исполнение желаний.

Вновь заиграла скрипка, и певица серебряным контральто запела о русской зиме и о потерянной любви.

Нат переводила слова романса, а он пытался слушать, разглядывая ее круглые коленки, и воображение уносило его далеко отсюда. Майкл то, представлял себе свой новый дом с лужайкой, зимним садом и Нат в шезлонге, то вспоминал, что лужайки у них, может не быть, да и все их будущее таяло в неизвестности.

Его мысли прервал официант, который принес бутылку шампанского.

– Нат, скажи, что я не заказывал шампанское, – попросил Майкл.

– Он говорит, что нам его передали с соседнего стола, – объяснила она.

Майкл посмотрел налево, где сидела компания смуглых мужчин, которые ему старательно улыбалась. За спиной одного из них, седовласого и поджарого, с золотыми зубами, маячило двое телохранителей, словно вышедших их бойцовского зала.

Манерами Майклу эта компания вдруг не понравилась. И все же, он улыбнулся соседям в ответ, и тогда те, будто по команде, поднялась, таща за собой свою мебель, и переместилась к ним: свой стол эти парни поставили вплотную к столику Майкла, а сами расселись вокруг.

Майкл и глазом не успел моргнуть, как оказался зажат между стеной и седовласым джентльменом, севшим слева от него, а за спиной у них торчали гориллы – телохранители. Что за черт!

– Вы русские, слишком горячие! – сказал он Наталье.

– Эти парни, похоже, не россияне. Наверное, с нашей южной заграницы – произнесла Наталья недовольно, – ей эта компания не понравилась точно.

– Давай перенесем ужин ко мне в номер! – шепнул Майкл, и Наталья благодарно кивнула.

– Сейчас я расплачусь, – предупредил Майкл, передавая официанту кредитку, которую тот пошел проверять, и тут же пожалел, что не дал сразу наличных: теперь нужно было сидеть и ждать.

А золотозубый уже хлопал его по плечу: – Эй, меня зовут Гамлет, дорогой, а как тебя?

– А его зовут Майкл, он американец и Вас не понимает, – раздраженно ответила за Майкла Нат.

– Он американец? Так выпьем за нашу единую нацию, и пусть мой дом будет ему домом, а он мне братом. Переведи! – приказал Гамлет.

– Майк! Он предлагает выпить. Говорит, что отныне вы братья, – перевела Нат.

– Братья? Почему братья? – переспросил Майкл.

– Я, кажется, поняла, в чем дело,– объяснила Наталья, – Этот парень из Джорджии. Там провели референдум о вступлении в состав США, и они все уже считают себя американцами.

Майкл из вежливости выпил вино, только бокал в руке не опустел – соседи вновь наполнили снова его до краев.

– Теперь я вспомнил Джорджию: там тепло и растут мандарины, – пошутил он, вспомнив, что летом видел пару раз новости из Тбилиси по ТВ, и снова посмотрел на часы: где застрял этот сонный официант?

Перспектива дурацкой попойки с парнями без комплексов, неизвестно ради чего, не вдохновляла. И эти парни уже прилично выпили.

А Гамлет теперь уставился на Наталью, словно на конфетку. Наверное, и обертку снять хотел? Будто ненароком, он достал из внутреннего кармана пачку денежных купюр, постучал ей по столу и вернул деньги на место.

– За прекрасных женщин! – сказал он тост, привстав из-за стола, и попытался чокнуться с Натальей, протягивая через стол свою сальную руку ей почти в лицо.

Этого Майкл не выдержал – он взял руку седого под локоть и отвел ее в сторону. Наверное, это было сделано грубо: на стол из фужера пролилось вино, Гамлет дернулся, сверкнул зло глазами, и спросил у Воронцовой важно, показывая на Майкла пальцем: – Это, шеф? А ты переводишь?

Наталья не ответила, а только пожаловалась Майклу по-английски:

– Придурок! Ему то, какое дело? Почему все, кто украл немного денег, считают себя выше других по положению, и думают, что им можно все?

Гамлет, похоже, что–то понял из разговора. Зло улыбаясь, он снова поднял бокал и начал говорить бесконечно длинно, кивая пренебрежительно на Майкла.

– О чем он теперь? – спросил Майкл раздраженно.

– Рассказывает притчу о том, как один бедный рыбак рыбачил в реке, вытаскивая рыбу за рыбой, – неохотно переводила Наталья, а в ее глазах кипела холодная злость. – Вот только, крупную он отпускал, потому, что она была ему не по зубам, а мелкую складывал себе в сумку. Предлагает выпить за крупную рыбу и удачную рыбалку.

Похоже, выступление неприятного соседа было перефразированной пословицей «Не откусывай больше того, что ты в состоянии проглотить».

– Это намек на нас? – удивился Майкл. – Рыбка это ты, я бедный рыбак, а он что, мистер большой карман?

– В любом случае, постарайся с ними не связываться – нам сейчас не до них. Не знаю, кто они торгаши или криминал. Вот и этот манерами, не блещет, но хочет, похоже, купить пол Москвы.

– Только не нас! – сказал Майкл и признался: – Мне хочется двинуть ему в челюсть!

А Гамлет, повернувшись к Майклу, спросил у него громко, так, что бы слышал весь зал, показав жестами то, что имел в виду:

– Эта твоя женщина? Она хоть тебе дает? – после чего вся его компания дико загоготала. Только смеялись они ровно миг, а потом их смех оборвался, и в зале стало тихо. Оркестр оборвал музыку на полу-ноте, а над столом медленно пролетел бокал с красным вином, угодивший золотозубому точно в лоб, и сделала это Наталья.

Гамлета будто ужалила пчела, он вскочил, вытирая с лица вино, и перегнувшись через стол, попытался Нат схватить за руки.

Впервые в жизни Майкл ощутил бешенство. Он хотел найти взглядом людей из ФСБ сопровождавших его, но те, как назло, ушли курить в коридор.

Встать Майкл не смог, потому, что сзади на нем повис охранник, но левую руку освободить сумел. Тогда, дотянувшись рукой до стола, он взял со скатерти двузубую серебряную вилку с толстой литой ручкой и поставил ее, торчком вверх, под зад седого. Не сумев поймать руки Натальи, тот как раз в этот момент опускался в кресло, и серебряная вилка попала точно в цель.