Вразрез. Сборник приколов и насмешек

Слово без дела невозможно потому, что во время болтовни не наешься.

Равноправие – это когда во всем винят правых, а левых объявляют правыми для того же.

Избежать неравенства нельзя, а вот равенства – можно!

Бессмертие возможно, если только смерть прикажет долго жить.

Объяснить всё можно, но не нужно. Не пригодится.

Хотя в истории не было ни одного по-настоящему успешного президента, народ всё еще надеется, идя на перевыборы.

Чиновники полагают, что они не воруют, а припадают к казне.

Подпись скрепляют печатью в силу известного атавизма: всегда надежнее что-то или кого-то придавить.

Старики так печалятся в основном не от болезней, а от утери перспективы.

Депутаты и министры лишены отпечатка мудрости на челе потому, что для них важны иные отпечатки.

Красоту, как ни старайся, никак не позаимствуешь.

Начальство схоже с интеллигенцией фантастическим отрывом от масс.

Кредит для народа вселяет надежду, но не более того.

Мир подобен кино: останови движение – и не увидишь продолжения.

Оптимисту жить не легче, чем пессимисту: было бы по-другому, он не превращался со временем в последнего.

Кажущееся идеальным, на поверку оказывается более-менее грубой материей.

Постоянные труд или чтение ведут только к отупению.

Каждый человек мечтает прожить свою жизнь, как следует, не зная точно, куда следовать.

Если бы человек совершал одно полезное, он бы превратился в муравья.

Люди любят обсуждать то, что толком не знают или знать не могут.

1.8. Почти серьёзное.

Человек взялся от пришедшего осознания самого себя, до того бывшего несознательным приматом.

Всякий человек обижается больше всего на справедливые насмешки над ним.

Вопросов не задает тот, кто понял бессмысленность этого занятия.

Смотрят вперед, а оглядываются назад потому, что поначалу надеются, а потом досадуют.

Если власть есть основная человеческая ценность, то тогда чем отличается обезьяний альфа-самец от любого власть имущего?

Раньше перед казнью жертве предоставляли последнее слово потому, что хотелось, наконец, послушать того, кому больше нет смысла врать.

Если признать, что элита – лучшие из людей, тогда следует согласиться, что пена – лучшая часть супа.

Государство всегда противостоит нам, потому что другого народа для него не имеется.

Высоты боятся потому, что она обидно выявляет незначительность любого субъекта.

Богатые способны делиться с бедными только дурными болезнями.

Все дорожает, но не дешевеет, потому что подъем лучше падения.

Гений отличается от остальных тем, что он с большим успехом сходит с ума.

Страдают более всего от собственной глупости.

Самая страшная пытка – это беспрестанное унижение.

Без денег затруднительно менять добро на удовольствия.

Работа сродни копанию могилы, а труд – ее закапыванию.

Присуждение премии означает пригвождение лауреата к желанному столбу.

Человек стремится под ярмо, потому что здесь нет нужды утруждать себя в поисках.

Удивление отличается от возмущения тем, что удивляющийся еще не успел понять, что его обманули.

Главная трудность человечества состоит в отсутствии понимания того, зачем оно вообще нужно.

Постоянно счастлив только идиот, пускающий слюни.

Люди склонны к воровству потому, что непреходящее раздражение чужой собственностью можно унять только переводом ее в свою.

Если вдруг разрушатся тюрьмы, то будут сажать на цепь.

Человек всегда хочет лучшего, чем имеет, без особых на то оснований.

Начало правильной политике сокращения штатов положило «прокрустово ложе»?

Жизнь всё-таки кончается потому, что, в конце концов, всё надоедает.

Время останавливается для спящего и для покойника, но временно.

На свадьбе кричат «Горько», потому что знают, чем дело кончится.

Трудиться следует потому, что иначе не отдохнешь!