Путь одарённого. Крысолов. Книга первая. Часть первая

– Годится! – радостно улыбается Кирюха.

– Тогда, за сегодняшний урок, – глазами показываю на распухший нос своего нового ученика, – пять пирожков с мясом, – и, как бы объясняя, – ну, надо же новых знакомых мне угостить.

– Сделаем, – соглашается Киря.

Потом гулял с пацанами по городу. Стыдно, конечно, в исподнем шастать по улицам, но город буквально наводнён беженцами. Я ещё, в своём прикиде из отличного материала, очень прилично смотрюсь, а главное, не воняет от меня слишком уж сильно. Гнус у меня проводником. На базаре его каждая собака знает.

Я даже себе верёвку отличную присмотрел. Есть у меня идея, как её использовать. Правда, она была тонкого плетения, но прочная, тридцать локтей. Стоит аж целый серебряный, а это, как ни крути, слегка многовато и дороговато для моих сбережений, но верёвка мне нужна. Договорились с продавцом, что куплю я у него верёвку завтра, а теперь мне крюк нужен, маленький железный крюк. Кошку хочу сделать, видел, как лихо ею морячки пользуются. А мне, для моих задумок, она бы в самый раз подошла.

Побывали и в порту, правда, не слишком удачно. Шуганули нас оттуда конкуренты, все доходные места были заняты. Уже начинало смеркаться, когда я, в сопровождении ребят, подходил к таверне. Были у меня сомнения насчет порядочности Кири, но, на удивление, все договорённости были соблюдены, во всяком случае, которые были достигнуты перед дракой.

Сидим на той же завалинке. Мои подельники уплетают вкуснейшие пирожки, в которых начинкой является мясо.

Ух, как же вкусно! – бормочет довольный Паша.

Я тоже дивлюсь очень вкусной начинке.

– А что за мясо? – будто дёрнул меня кто-то за язык, – на крольчатину похоже! – со знанием дела, неожиданно, даже для самого себя, произнёс я.

– Вообще-то, это крысятина местная, – огорошил меня Киря, – а ты где крольчатину пробовал?!

Я так и застыл с открытым ртом. В руках, исходящие соком остатки пирожка, во рту – непережёванный кусок и выпученные глаза. Я даже не понял, что на меня больше всего подействовало, что я как-то вспомнил, что когда-то ел крольчатину, причём приготовленную весьма изысканно, или то, что в качестве исходного материала, для начинки пирожков, использовалась… КРЫСА!!!!

Но затем понял, что вкус весьма приятный, хоть и материал пикантный, но естся то очень даже ничего!

– Не помню, где и когда, – сознался я, – но то, что ел, это точно! Но надо признать, что сей продукт, – потряс я рукой с кусочком теста, – крыса мне, почему-то, больше понравилась.

И ребята буквально грохнули в хохоте.

До меня же только сейчас дошло, что они хотели увидеть мою реакцию на известие о том, что я ем крысу, и думали, что возможно, даже и того… блевану. Но просчитались – голод всё переварит.

– И не удивительно, – смеётся Киря, – эти крысы, всем крысам – крысы! Подземелья города буквально кишат ими. Они здоровущие и часто сами лакомятся охотниками на них. Опасные твари, не часто нам их приносят. Мясо этих крыс намного дороже, чем свинина или та же говядина с бараниной. А всё потому, что вкус у неё очень необычный и приятный. Да много про них говорят. Шкурки тоже в цене, но там сложнее, их выделывать уметь надо. Мой отчим не очень любит крысятину и только маман умеет настоять, чтобы иметь возможность прикупить сей деликатес. Но предложений в городе мало, очень мало, все охотники, удачливые охотники, свою добычу в верхнем городе продают. А нам редко кто такие предложения делает. Серебряный пятак за тушу – и это минимум. Так то!

Жмых только хмыкает на такой рассказ друга.

– То-то и пропадают эти охотники в подземельях, раскармливая крыс. За этот год там столько беженцев пропало! – качает он головой.

– Но, понятно, зарабатывать то хоть как-то надо. А тут такие цены, и эти рассказы про крыс, но никто же не говорит, что они проворные, твари, и что эти бестии с нас с вами весом, и просто большие!

Я поражённо смотрю на товарища, буквально выкатив из орбит глаза.

– Не бывает такого! – выдыхаю я.

– Ещё как бывает! – смеётся Киря, поддерживая друга, – это самый маленький размер из тех, что добывают, а так и того больше бывают! Я еле-еле тушу от земли оторвать могу. Такие тяжёлые туши приносят иной раз и заметьте, друзья, это уже распотрошённая тушка, без внутренностей и обычно без шкуры!

Шкуры! У меня в голове сложился пазл.

У меня же, в найденной мной комнате, столько засушенных шкур! И подъёмник! Так вот кто, оказывается, прирезал бывшего хозяина, теперь уже моих апартаментов. Слово-то какое! Вот тебе и ответ, чем занимался бывший владелец того тела с сапогами. Крысами. Добывал он их.