Нечестный штрафной. Книга третья. Часть первая

– а получилось, в итоге, как получилось. Ты вроде и отец, а вроде и посторонний дядя. И что делать, теперь с этим не ты, не я не знаем…

И снова рука, тянется к бутылке.

* * *

Пятый час утра…

Я второй час не сплю, пялюсь в потолок. В гостиной, на диване, ворочается мой папаня.

Ну, мы и дали! Три бутылки на двоих по ноль семь упокоить, и ведь нормально оба себя чувствуем. Ну и поговорили, расставив, под конину, между собой, все точки над «Й».

– … Меня тут на слабо пробовали развести – рассказываю я, папане, мои приключения. – Вначале, даже не дав прийти в себя, сотоварищи отчима и родственнички, пожелали отжать у меня деньги семьи. Даже бандюгов подсылали, чтобы припугнуть. Но с наездом обломились, бандюгов я так аккуратно приспустил к земле, хотя как раз, к этому времени, мы вроде со всеми оппонентами всё решили к всеобщему удовлетворению. Но кое-кто от меня захотел большего, ну его свои же и… – пожимаю плечами – в общем, решили всё нормально. Мне денег на счёт отсыпали за дело отца, квартира в Хабаровске есть, теперь уже точно моя. Но, в итоге, с дедушкой и бабушкой не общаюсь, от слова – совсем, хотя вроде они, на моё содержание, интернату деньги подкидывают. Сестру так и не видел, да и не хочется чего-то. Конечно, понимаю, что её подговорили дело в суд направить, хотя, после гибели родителей и вовсе полгода не прошло, чтобы начинать наследство делить, да вот только сам же лучше меня знаешь закон, что дышло, как повернёшь, с той стороны и вышло. Вот и тут так же, но вроде всё разрулили и бывшие родственнички меня уже не интересуют особо. Я когда в интернат попал, то и вовсе полным калекой был, говорю же, врачи не верили, что я на ноги, даже с костылями, смог встать. Ну и диагноз, и свой прогноз скинули оставшимся, так сказать не таким уж, как оказалось, родным людям. Ну, типа всё, привязан к постели…

Папаня явно в душе кипит, хотя понимает, что он сам-то, для меня, мог бы сделать?? Он вечно на выездах, из которых ещё как-то надо умудриться вернуться, что вопрос, чем из последнего для меня и не наступившего пока, для него, я так и не вернулся.

В своём теле. Если правильно и уместно уточнить.

А так я продолжаю рассказывать самому себе в прошлом, о своих приключениях в этом новом теле.

А оказывается, я много умудрился за эти полгодочка наворотить…

– так что, по сути, от меня родственники все отказались…

– я не отказываюсь – тут же подаёт голос папа…

Ну, к этому времени, как у меня от конины развязался язык, мы уже приговорили почти два пузыря на двоих.

Я же, скалюсь в ответ…

– а чем бы мог помочь?? – Уйти со службы и посвятить всю свою жизнь калеке, что с кровати сам в туалет подняться, чтобы сходить на очко, не в состоянии?? Да?? Ну, честно, хотя бы сам себе ответь, решился бы ты на такой шаг??

Молчим, отец думает…

Ведь у него, я отлично знаю, сейчас намечена очень ответственная спец. операция, правда, крот у нас засел, и я уже почти точно его мысленно вычислил, анализируя всю ту информацию, что у меня была. Больше некому было нас так подставить в песках…

С его стороны раздался, неподдельный боли, вздох…

– да прав ты… – честно отвечает он мне, на мои претензии, по поводу отцовства… – на данный момент времени, я тебе не помощник. Семьи нет, квартира есть, конечно, но чтобы тобой занимались, и ты был под присмотром, в голове мысли только о сиделке… ну или в подобие пансиона, в Москве, тебя устроить. Там будет всё по высшему разряду…

– я же, только головой качаю…

– нет уж, я уже тут устроился неплохо и тут в отличие, от возможной жизни в Москве, пока я там тебя дожидаться каждый раз из твоих командировок буду, мне тут и интересней и веселей. Много друзей, много тех, кто готов мне на деле помочь, а не так, на расстоянии. Появились люди, кто стал мне по настоящему дорог. А теперь и вовсе, и папа, и мама могут появиться, и думаю, что появятся вместе с сестрой. Так зачем мне всё это менять на твой пансионат?? Вот сам ответь…

Кивает, явно уже собрал о моих тут делах инфу… и про футбольный стадион возле интерната и спор, в который меня втянули помимо моего желания, хотя о тонкостях этого дела он, конечно, не в курсе. Ну, думаю, что про мои ремонты и кто их проводит, пускай и на мои деньги, он тоже в курсе. А также, о намечающейся поездке к япошкам…

Да почти всё он обо мне знает, во всяком случае, что на поверхности. И боюсь, что после нашего сегодняшнего разговора, в отношении меня, уже по настоящему копать начнут. Во всяком случае, я бы именно так и поступил. А это ведь мы ещё основное даже не затронули в нашем разговоре. И моё участие в лечении детей и что будущая мама стала красавицей для своих лет, тоже возможно, что благодаря мне и моё участие в спасении детей, Ленки-пенки и её Димона. Вот я уверен, тряханут врачиху, что тогда так ко мне неровно дышала. Да думаю, в скором времени, многие напишут расписки о не разглашении, и я очень удивлюсь, если всё будет по-другому.

Ну, вот и папаня видно решив, что выпили мы предостаточно и у меня нормально так, развязался язык, решил приступить к главному, своёму замаскированному под родственную беседу, опросу, а то и вовсе допросу. Ну, мы вас теперь удивим…

– до меня тут дошли слухи, что ты обладаешь нетрадиционной медициной, лечил уже кого-то…

Я лишь улыбаюсь в ответ.

– Да так… – отмахиваюсь я – ерунда, не будем сейчас об этом, у нас, что и поговорить не о чем?? Давай уж сразу перейдём к главному. Раз ты тут, то значит, моё сообщение дошло, причём, с адресом я явно угадал. Ведь так?? Не из-за неожиданно вспыхнувшей любви ты, ко мне ни разу не виденному родному ребёнку, преодолел такие расстояния и уверен, что организовать и согласовать такую поездку, со своим «высоким» начальством – копирую я, для хохмы, голос Сталина – было для тебя не просто. А ты почему-то всё оттягиваешь, боясь поговорить именно об этом. Ждёшь, когда я вырублюсь??? Тогда, уж точно, ничего не узнаешь, а конина закончится скоро… да и, думаю, устроить нам такие посиделки ещё раз, Яковлевич не позволит, запретит. Это, кстати, мой лечащий врач, если что.

Отец, молча смотрит на меня, ни тебе кивков в нужных местах, ни тебе оханья, насчёт лечащего врача и заверений, что конина тут не причём. Всё, входит в боевой раж.

Я же, хмыкаю себе под нос.

Да он бля, меня попросту боится. Я всегда боялся всего того, что не понимал. А он то, как раз и не понимает, что со мной и как я сам на его мог выйти, на его секретную почту, которую никто не знает.

А мне тут про отцовскую любовь рассказывает. Ой, звиздобол…

Но на душе как-то легче стало, а всё потому, что почувствовал нормального себя самого…

Но молчу, я и так много сказал…

– и конечно – улыбается он ехидно – скажешь, что тебе всё приснилось??

Выдаёт он в принципе ожидаемое заявление.

Я в ответ, полностью копируя его ухмылку, выдаю…

– Не только просто приснилось – говорю я – но и прочувствовал вовсе за тебя, что с тобой в ближайшее время должно произойти. И умер за тебя, кстати, тоже я.

А вот теперь, похоже, папане не до моего ехидства, удивлённо смотрит на меня, не отрывая взволнованного обалдевшего взгляда с моего лица.

– Это как умер?? – Испугано бормочет он.

Я же вздыхаю, а вот теперь придётся немного подвирать…

– под Пальмирой, ты же туда, в скором времени, со своей группой собираешься??

Я в упор смотрю в его расширившиеся, в изумлении, зрачки глаз…

– откуда ты зна… и – замолк – глупый вопрос, признаю…

Я же, очередную его фирменную, то есть нашу ухмылку ему в лицо кидаю.

– Вас там будут ждать, очень ждать. Кто слил инфу… так, на вскидку, не скажу но, будучи тобой, немного мозгами успел раскинуть. Леший… только он весь расклад знал. Специально или нет, не скажу, может, попросили за определённое вознаграждение. Он же вроде в Подмосковье дом большой строил, а денег, как всегда не хватает…

Отец и вовсе весь в зажатую пружину превратился. В его взгляде страх, ужас и желание отомстить.

Лёха Лешаков, старый наш друг, но теперь, думаю, что был…

– Хочешь совет?? – Не унимаюсь я.

Взгляд его принимает какое-то осмысление, что-то я ему предлагаю, что ли, но, подумав немного, кивает…