Берсерк забытого клана. Рунические войны Захребетья

Щенок изменил выражение и приблизился. Обнюхивая наши с Гриней ноги он, по всей видимости, узнал запах и вильнул хвостом. Я улыбнулся, вспомнив волков и хаски, как наиболее ближайших четвероногих, на коих он похожий.

– Ладно, нет времени тебя уговаривать, – обратился я к мелкому на полном серьёзе. – Прыгай за нами, если нет желания тут куковать одному. О-о-ох… Чую влетит мне от Артура. Ну да ладно, уболтаю его как-нибудь, а, на крайняк, я Тимке тебя отдам – будешь мои земли охранять, ну, или просто лаять! – обрисовал я перспективы на будущую жизнь.

Гришка слушал внимательно и даже бровью не повёл, вообще, мой оруженосец никак не отреагировал на серьёзный диалог с псом, и не сравнил его с разговором людей. Не удивился он, что заставило меня задуматься и вспомнить поведение собак на городских улицах Ставрополя.

Я ударил свитком о землю, и мы вновь перешли сквозь магическое измерение на задний двор дома антикварной лавки. Мелкий попутчик тоже перешёл с нами и вдруг, завиляв хвостом, бросился к двери, чем сильно обескуражил. Он что, знает Артура?

Щенок начал скрестись и оборачиваться на нас, идущих к нему. Собакевич поскуливал и вставал на задние лапы. Короче, делал всё, чтобы ускорить наше с Гриней передвижение по тропинке.

– Ну, чего так порываешься внутрь попасть? – с этим вопросом я открыл дверь в коридор и, смотря вниз, на радостного щеночка, сделал пару шагов.

Запнулся и глянул под ноги, поднял узел из покрывала или чего-то такого, используемого для сбора вещей и незамысловатого.

Не успел ничего подумать, как разразился гром в моём сознании, сопроводившийся писком щенка и воплем радости незнакомого пацанёнка, или девчонки!

– Вота ты куда спрятався? Пойдём! – произнесло это чудо с босыми ногами, от слова совсем, и схватило найдёныша.

И только сейчас я понял, что во всём коридоре организован спонтанный склад, а из комнат доносятся звуки приглушённых разговоров. Из всех комнат, бывших когда-то пустыми.

– Началось, Феликс! – выдал фразу Гришка и проводил взглядом то ли пацанёнка, то ли девицу.

Глава 2. Выяснение отношений…

Первая мысль, которая молниеносно родилась в моей головушке, заставила внутренне содрогнуться.

Я представил в ярких красках реакцию хозяина дома на этот цыганский табор, неожиданно появившийся на его пороге, и вторгшийся во владения спокойствия, тишины и умиротворения мира антиквариата. Ну и, конечно же, сопровождаемый всеми сопутствующими последствиями.

Вот никак не ожидал, что всё будет именно так. Артур наверняка сейчас пребывает в бешенстве, или скоропостижно рухнул в обморок, да и валяется среди обалдевших предметов антиквариата. Этот антиквариат запросто может обалдеть, так как видали уже нечто подобное. Знаем.

– Ну, вот как, так-то? – выразился я эмоционально, обращаясь сам к себе. – Сколько же барахла?! И это они далеко не все вещи и добро с собой взяли, – я вспомнил о сундуках, оставленных хозяевами в покинутых домах. – Ирония прямо! А ведь в самом поселении, с заброшенными тут и там хозяйствами, мне, Гриня, количество жителей таким большим не показалось, от слова «вовсе». Наверное, размеры площади деревеньки ввели в заблуждение, где все эти замечательные люди просто растворились на подворьях, создав обманчивое впечатление малочисленности. Мне – хана, Артур меня разорвёт на части! – достаточно самокритично приговорил я про себя. – И будет прав, кстати!

Вот только сейчас и дошёл до меня истинный масштаб происходящего, когда почти полсотни человек оказались на небольшой площади первого этажа дома, по сравнению с посёлком. Всё стало именно так, как и должно было быть.

Молодой Распутин молчал, следуя за мной след в след, при этом, как и я, изо всех сил стараясь не наступать на вещи прибывших селян.

Они, конечно же, селяне в смысле, постарались разложить их аккуратненько вдоль стен, но не всё у них так хорошо получилось, как хотелось бы сейчас мне и Гришке.

– Гринь, мне надо срочно отыскать в этом бедламе Артура с Николаем Фёдоровичем, – внёс я уточнение, переступая очередной узел с добром вынужденных эмигрантов. – Чую я, что дело может завершиться худо! Нас всех выставят за порог, и ручкой не махнут на прощанье! Н-да… – пришлось невольно сгустить краски, внимательно прислушиваясь к шумам, доносящимся абсолютно отовсюду. – Короче, Гришаня, давай, в свою комнату пробирайся, оружие моё захвати, и сложи там всё, – я протянул свой патронташ и кобуры, оставив при себе лишь шпагу. – Потом подтягивайся в нашу общую комнату, ну, в ту, где мы привыкли собираться все вместе, – я остановился у очередной двери, за которой услышал радостные нотки в общении новоприбывших жителей. – Если только она уже не занята новыми гостями, – поправился я, не отвергая и такое развитие ситуации. – И вся эта катавасия, Григорий, грянула из-за меня…

Мой оруженосец не реагировал ответными речами или репликами, по моему мнению, из-за пребывания в грёзах о своей девушке Василисе. Вот повезёт же человеку! Хоть какая-никакая, а радость от всего этого хаоса ему перепадёт.

Ну, что же теперь, себе голову пеплом посыпать? Право, не стоит! Нужно преисполниться оптимизмом и всего-то!

Буду проблему временного пребывания, что норовит возникнуть, с Артуром решать, да и готовиться к срочному поиску постоя для своего народа. Мой он теперь, и это уже свершившийся факт, подразумевающий ответственность определённого рода за их души. Сами-то они совершенно беззащитны в новых условиях жизни незнакомого города… Н-да… Вот так, как-то.

Раздумывая таким образом и делая известные выводы, я и дошёл до знакомой двери нашего уютного зальчика общих посиделок и совместных трапез.

Остановился и прислушался, следуя не низменному желанию развесить уши до чужих разговоров, а исходя из побуждений осторожности в сложившихся реалиях дня. Мало ли, кто там сидит и чаёк попивает.

Да и на сердце что-то вдруг стало неспокойно, а явной причины для такой реакции внутреннего голоса я пока не наблюдаю. Ведь оккупировавший дом деревенский табор с узлами – не в счёт. Так как с ним ясно всё, ну, в общем, понятно, более-менее. А вот предчувствие, что меня по обыкновению не подводит, что-то шалит, и плодит тревожные флюиды.

– … и заметьте, Николай Фёдорович, – я распознал вполне спокойный, даже чуть радостнее обычного, голос Артура. – Тот полк, что в деревне на затянувшийся постой встал, так и не смог понять, куда девается провиант из запасов полевой кухни! Представляете себе настрой отцов-командиров? На постое-то эти продукты к неприкосновенному запасу относятся, и хранятся на случай полевых выходов подразделений из полевого лагеря! Или для питания, при смене дислокаций, когда полк маршем следует. Посему, в амбар тот, что под склад выбранный, и не заглядывал двое суток никто, а тут… Вон оно что! – завершил антиквар предложение, на интригующей ноте.

– Кхе-х, тогда позвольте спросить, уважаемый Артур, – заговорил Татищев, явно заинтригованный услышанным. – И как же вычисли негодяя? Кто это был?

Небольшая пауза сопроводилась шуршанием одежды человека, подыскивающего положение в кресле поудобнее.

– Отдал я тогда распоряжение Рунным Магам, прикреплёнными к полку, артефакты расставить, – довольно пояснил Артур. – А караул с того поста убрать и расположить поодаль, магам же Вольным охрану передать наказал. И вот! Ночью-то случилась заварушка, и упырь-душегуб попался, который из мытарствующих демонов, что без цели шатаются, если убиенный хозяин приказа не отдаёт. Уничтожили его, конечно же, а магам велено было артефактов везде поставить, хоть и дороги они.

– Однако, позвольте, уважаемый Артур! – удивлённо произнёс Николай Фёдорович. – Упырь тот, с чего промышлял-то продуктами, а не убийствами? – задал он наверняка правомерный вопрос.

А я вдруг осознал, что понятия не имею о стереотипах поведения мытарствующих демонов, и даже не имею толики фантазии, чтобы представить, как же это мытарство может выглядеть. На ум только тот красный архидемон приходит, с рваными крыльями и в огненном мареве, стелющемся по телу.

– Тут-то всё и дело! – сокрушённо подметил хозяин дома. – Не успели спросить его, изничтожили исчадие хаоса от обиды да жалости к съестному, а более таковых мы не встретили, хотя и искали долго!

– Хе-х! – усмехнулся Татищев. – Байка это всё, да?! Разыгрываете вы меня, уважаемые! Признайтесь же, право!

– Хе-хе-хех… – я услышал старческий смешок. – Ну, конечно же, граф, ну конечно же! – сказал третий собеседник голосом Деда Ермака, и все трое за дверью рассмеялись.

Я же опешил от такого поворота и несколько мгновений стоял столбом, стараясь переварить нежданную новость, держась за ручку двери. Истукан неприкаянный завис основательно в лице моём.

Нифига-се! Я не понял ничего! Факт кричит мне о том, что Дед Ермак знаком с Артуром!? И не просто так, шапочно, а хорошо они знают друг друга. Новость на миллион, но, чёрт дери, откуда?

– Входи же, Феликс! – я услышал обращение Артура, и не к кому-нибудь, а к себе. – Мы давно тебя ждём, с самого приезда твоего нового населения поместья! Ну же, смелее, мой друг, входи же, не стоит стоять за дверью!

Я и вошёл, не отнекиваться же и не пытаться прикинуться отсутствующим перед двумя Магами Рун, один из которых Архимаг, к тому же. И не факт, что Ермак простой колдун, и не имеет приставки «Архи», подстать Артуру.

Вошёл и сразу почувствовал голод, так как в нос ударило многоголосье запахов свежайшей сдобы и домашней выпечки. Я от таких запахов не знал куда деваться, ещё живя в лесном поселении, и проходя там лечение. Там тогда Василиса выпечкой занималась, а мне выходить приходилось – иначе я имел огромные шансы слюной захлебнуться. Моментально и насмерть.

Осмотрев стол, я увидел там именно то, что и рассчитывал – целый плетёный поднос пирожков с разными начинками. Вечно горячий самовар испускает пар из-под крышки, а из заварника доносится букет запахов разнотравья лесного сбора. Василисы нет, что естественно для разговора взрослых мужиков.

– К-х… К-хм… – я помассировал голосовые связки, кашлянув в кулак. – Господа, прошу простить меня за невольное знакомство с вашей беседой. – Решил я сразу извиниться, прежде чем продолжить. – У меня есть пара выводов и вопросов, основанных на них. Разрешите проговорить их?

Улыбки сошли с лиц друзей, и они стали серьёзнее, отреагировав на мой тон, тоже серьёзный.

– Да, Феликс, – кивнул Артур и полез в кармашек за пенсне.

– Слушаем тебя, – среагировал Николай Фёдорович и развернулся вместе со стулом ко мне.

Ермак и так меня прекрасно видел, сидя в кресле рядом с хозяином, так что Дед, с тем странным треугольником на лбу, остался на месте, просто придав более внимательное выражение своему лицу, наполненному мудростью прожитых лет.

Я прошёл на середину зала и остановился, поправляя рунную шпагу и формулируя из мыслей слова, а из слов предложения. Необходимо мне кое-что прояснить, прежде чем показывать радость встречи с Дедушкой Ермаком и его подопечными, временно расквартированными на первом этаже вотчины Артура.

– Благодарю вас, – проявил я вежливость с почтением и подкрепил фразу лёгким поклоном.

Присутствующие отреагировали на мой жест взаимностью, причём и встать не поленились, что заслуживает ещё большего почтения к правилам поведения аристократии. Ну, и вообще, как знак проявления уважения, мне их реакция понравилась.

– Господа, – приступил я. – То, что вы, уважаемый Артур, – я глянул на антиквара, и тот кивнул, – и вы, не менее уважаемый, Дед Ермак, – переведя взор на дедушку, я и от него получил знак подтверждения понимания и согласия с фигурой обращения. – Так вот, то, что вы, уважаемые, знакомы – для меня уже сложившийся факт, – озвучил я своего рода предисловие. – Скорее всего, вы имели возможность сталкиваться и, вероятно, даже смогли подружиться во время военной службы, это очевидно из обрывка весёлой истории, в которой я не всё понял. Замечу, что это дело второе, а вопрос мой следующий – не означает ли ваше знакомство того, что вся моя затея с переселением, как и получение себе в поместье жителей, рухнула? Ибо вы, как старые друзья или знакомые, договоритесь за моей спиной и всё переиграете? – я остановился, ожидая реакции. – Это, как вы наверняка догадались, лишь предполагаемый вариант развития ситуации, не более того. Однако вопрос есть, а ответ на него мне нужен, – пришлось добавить небольшое пояснение.