Судьбе вопреки. Часть первая. «Неудобная мишень…»

Я кивнул. И сам уже догадался.

А между тем Чапай продолжал.

– а тут на носу выборы и дело невероятный резонанс приобрело в мире. Кто тебя вообще просил, полковником ФСБ представляться? Я-то понимаю, что много лишних вопросов избежал…, но и сам подставился. Выпускать тебя за границу, в таком статусе, побоялись. А дальше просто заврались… к тому же увидели, что у вас с женой недопонимание и дети взрослые. Сын наше училище сейчас заканчивает. На особом счету у командования. Дочка замужем за офицером, за карьерой которого мы следим. Пристально следим и помогаем. Да и сама твоя девочка молодец, на второе высшее пошла учиться.

Я горько усмехнулся…

– и жене молодого мужа подвести догадались. – прошипел я.

Василий поднял указательный палец правой руки верх и произнёс…

– сделав из него точную молодую твою копию. Но не молодое тело склонило в нашу пользу весы в общении с твоей бывшей…, а будущее детей. Ну и квартира в Москве не последнюю роль сыграла и пансион пожизненный в размере зарплаты полковника ФСБ.

Он развёл руками в стороны, как бы этим говоря: ну такие женщины…

– а надо-то было всего лишь правдиво играть страсть со своим «мужем» на людях, когда приглашать начали, спасителя человечества, в разные страны, включая Англию и США. Всё просто… от того и с интернетом тебя в рамках держали и переписку проверяли в сети. И телефон твой всегда на прослушке был. Удивлён, почему из зоны выпустили?

Я кивнул.

– так там тебя сложнее контролировать было… и телефоны все у зеков не отберёшь. Посчитали, что проще выпустить, к тому же, к тому времени, ты уже перебесился… и успокоился. Фамилию сменили, отчество тоже. Биографию накарябали. А ты её вроде, как за сутки выучил. И теперь ты Сергей Николаевич Зимин. Бывший подполковник внутренних войск. Уволенный в запас по причине отсидки за не преднамеренное убийство. Есть такой реальный человек. Только, не посадили его. Всё было в пределах необходимой самообороны, к тому же в Чечне дело происходило. Но уже после активных боевых действий, потому и зацепили. Ну и тебе склеили такую портянку. Ни родственников… никого.

– понятно. Раньше только команды поступали без объяснений… а теперь смотри, расщедрились. – зло произнёс я.

Меня начинало нести…

– успокойся! Ты не ребёнок. Сам того не желая, влез в серьёзные дела. Спас людей и страну от горя – хвала тебе, потому и жив ты ещё. Не решились руку на тебя поднять, хотя это для нас был бы самый лучший способ всё устаканить. Нет человека – нет проблем. Закон старый! И не нами придуманный. Тогда ты очень помог ФСБ. Поднял, так сказать нашу организацию, в глазах мировой общественности, на самый высокий пьедестал… но вот дальше… как бы ты повёл себя, когда бы выяснилось, что ты просто офицер связи министерства обороны, к тому же в запасе? И кто бы смог тебе язык укоротить? А там бы конференции, брифинги с журналистами. А ты со своим прошлым в Яндексе и высказываниями о власти… Молчишь? Вот и молчи. Сам виноват… к тому же опять повторюсь, выборы на носу были. Никто рисковать не хотел. И сейчас у нас скоро выборы… Но это уже ни на что не влияет.

Мы помолчали.

Я так же молча опять наполнил бокалы. От пережитого как-то быстро протрезвел, не взирая на выпитое.

Бахнули…

– и что же теперь-то изменилось? – спросил я.

– а сейчас президент потребовал от нашего руководства восстановить, по отношению тебя, справедливость. Правильно потребовал…, но с оговорками. Тебе уже никогда вновь не стать самим собой. Никогда не быть Чистяковым Сергеем Евгеньевичем. И с общением с детьми и женой тоже ограничения. До сих пор твоя семья находится под постоянным присмотром со стороны иностранных спецслужб. Ошиблись мы тогда в выборе твоего двойника. Не справился он с задачей тебя играть. Где-то у нас утечка пошла. И журналюги роют землю вокруг твоей семьи. Всё-таки события тех лет вызвали в мире серьёзный резонанс. Рисковать никто не хочет. Если что выйдет на свет… мы будем все иметь бледный вид. Сейчас, официально ты в разводе, а этого урода…, ну это уже неважно. Его уже считай и нет. Но твоя жена в положении. Нет, конечно, можно типа вас познакомить. Вы вновь сольётесь в экстазе любовном, и дети смогут твои с тобой спокойно общаться. Такой вариант рассматривался. И я к нему, честно сказать, склоняюсь. Но вот зная тебя, наши яйцеголовые «психи» сделали вывод, что даже ради детей ты, к предавшим тебя, уже не вернёшься. Ну? Удиви меня… давай!

Сука! Тварь!!! Задушил бы… ещё и издевается…

Я видно раскраснелся сильно от переживаний, да и его полупьяная улыбочка меня начала бесить…

– молчишь? Как же сложно с тобой. – а ведь он тоже психует. Интересно, с чего это?

Я, видя это, как-то уж быстро успокоился.

Скинул себе в тарелку остатки поджаренных пельменей, и принялся заедать горе.

Удивлённо посмотрев на меня и поняв, что его провокация не прокатила… Чапай, махнув на меня рукой, сам принялся за разливку очередного фуфыря…

Снова опрокинули содержимое фужеров в себя.

А хорошо пошло! А это значит, что завтра будет, ну очень плохо, и хреново то, что за руль уже не сядешь…

– и чего вы от меня теперь хотите? Что ваш Вован от вас требует??? – поинтересовался я.

– Вот! – Иваныч обличающе выставил в мою сторону указательный палец. – Вот из-за чего с тобой вся эта беда случилась. Даже сейчас, никакого уважения к великому человеку. Вован!!! – передразнил он меня. – Он тебе считай жизнь спасает. Реально тебя хотели порешить, и я бы команду выполнил, иначе бы и меня порешили вместе с тобой. А ты… Вован!! Он не в курсе был от того и в бешенстве пребывает, а тут ещё всплыло, что твою пенсию, назначенную пендосами, просто воровали все эти годы. А ты… Вован…

Я аж крякнул…

Бля! Привык всласть ругать с собутыльниками, да и забыл, кто тут со мной сейчас коньяк распивает…

Глупо вышло не спорю, но и восхищаться Путиным мне уж точно не с руки, ведь знал… знал, хоть и не весь расклад.

– ты мне ещё предложи, у вас прощение попросить. – взорвался я. – И за зону, и за разрушенную судьбу, и потерянную семью. Я даже с детьми теперь общаться не могу, а ты тут меня пристыдить собрался. Обломись. Суки вы все… – я посмотрел в его совершенно трезвые глаза… – И ты Иваныч об этом знаешь.

Помолчали…

– ладно, проехали. – примирительно произнёс Чапай. – Наливай, а то уйду, и ты так и не узнаешь главного.

Ого! А оказывается тут ещё и главное-то не оглашалось!!! Надеюсь не приговор мой, а то мне что-то вдруг уж очень понравилось жить. Вся хандра куда-то подевалась…

– ну, давай… удиви меня! – вернул я ему его же подколку, на что он только радостно как-то оскалился.

– А таким ты мне больше нравишься. – выдал он. – Ну что же… налито! Тогда, поехали, а то что-то у нас сегодня коньяк, что вода идёт… и не берёт меня нисколько. Что уже становится обидно, такой продукт просто так приводим. Поехали…

Жахнули…

Ну, вот опять вроде приход пришёл… немного в голове шумит… кайф!

– курить-то у тебя можно? – неожиданно задал вопрос Иваныч.

Я пожал плечами.

– кури, я только сейчас форточку или дверь на балкон открою. Комары-комарами, но дышать дымом как-то не хочется. А против этой кровососущей дряни у меня Фумитокс есть…

Неуверенной походкой, пару шагов осилил до окна и двери на балкон. Постоял подышал ночным воздухом, и обратно за стол.

Телек что-то беззвучно втирает своими изображениями музыкальных знаменитостей. Звук мы выключили ещё как час назад.

– а главное, господин полковник… – расслаблено откинувшись на спинку дивана и раскинув руки в стороны, произнёс куратор – заключается в том, что с тебя снимается надзор по первой форме. Ты почти свободный человек. Но…

Вновь этот указательный палец, указывающий в потолок. За сегодня он меня точно достанет, и я ему его сломаю… палец если что…

– и что у нас на этот раз? За границу мне нельзя выезжать? – спросил я.

– это и так понятно. – усмехнулся оперативник – Кто же тебя в своём уме выпустит-то. Тут покруче расклад. Без заграницы ещё жить можно, а вот без столицы уже сложнее. Тебе пока…, я говорю пока, запрещено пересекать Уральский Хребет.

Скорчив рожицу и приподняв ладони, так он выразил мне свои сожаления.