СССР – потерянный рай

С первыми четырьмя все ясно: еще из школы мы знаем, что это они открыли закон сохранения веществ, неевклидову геометрию, периодический закон элементов, законы физиологии и условные рефлексы. А что открыл Лев Ландау? Из статьи о нем можно понять, что это очень-очень великий физик, но что он в физике открыл, понять невозможно. Из статьи в «Энциклопедическом словаре» выясняем, прежде всего, что он имеет Нобелевскую, Ленинскую, три государственные премии и звание Героя Соцтруда – прямо коллекционер наград. Но что же все-таки он в физике открыл?! Из этой же статьи выясняем, что у Л. Ландау: «Тр. во мн. областях физики: магнетизм, сверхтекучесть и сверхпроводимость, физика тв. тела, атомного ядра и элементарных частиц, плазмы, квантовая электродинамика, астрофизика и др. Автор классич. курса теоретич. физики (совм. с Е.М. Лившицем)».

«Классический» курс физики – это, конечно, хорошо. Но открыл-то этот педагог что? Ведь покойный Альфред Нобель распорядился свои деньги тратить только на премии за открытия, а не за написание в соавторстве учебников. Кстати, на самом деле, как выясняется, Ландау не написал ни одного труда, поскольку не умел. Писали другие, а он в труды других, как нас убеждают биографы, ценные мысли вкладывал. Ценные мысли – это хорошо, но открыл-то он в физике что? За что Нобеля получил?

Выясняется, что Нобеля Ландау получил за то, что высказал смелое предположение по поводу того, почему гелий сверхтекуч. Ага, скажете вы, значит, Ландау открыл сверхтекучесть? Нет, сверхтекучесть открыл П.Л. Капица, а Ландау высказал по этому поводу смелые предположения и получил за это Нобелевскую премию в 1962 году. Капица тоже получил Нобелевскую премию за свое открытие, но только через 16 лет после Ландау – в 1978 году и через 30 лет после того, как он его сделал. Меня интересует вопрос – почему так? Почему в СССР физик, сделавший открытие, представляется Нобелевскому комитету для награждения позже того, кто это открытие описал? Это ведь все равно, что летчик, сбивший 20 немецких самолетов, получает звание Героя через 30 лет после войны, а журналист, описавший его подвиг, – немедленно.

У меня нет другого ответа, чем тот, который уже дал в своем письме А.В. Фрост. Напомню: «В результате, не дав стране ничего для развития ее мощи, а наоборот, ослабив ее, эта публика захватила в свои руки науку, определяет или, во всяком случае, пытается определять официальное суждение о качестве научных работ, и отметила свою деятельность колоссальным количеством присужденных ее членам премий им. т. Сталина (так как им удалось захватить ведущее положение и в Комитете распределения этих премий)».

Из книги жены Л. Ландау К. Ландау-Дробанцевой можно узнать довольно интересные подробности, в том числе и о способах награждения, принятых чижами в советской физике.

Так, физик П.А. Черенков сделал открытие, которое тянуло на Нобеля, но Нобелевскую премию получили трое: Черенков П.А., Франк И.М. и Тамм И.Е. Последние два – за руководство Черенковым и «истолкование» этого открытия. (Должен сказать, что нет сведений о том, что Капица или Черенков просили кого-либо истолковать свои открытия, да и Нобель платить премии истолкователям или руководителям не предполагал.) Ландау так объяснил жене навязанных Черенкову «соавторов»: «Такую благородную премию, которой должны удостаиваться выдающиеся умы планеты, дать одному дубине Черенкову, который в науке ничего серьезного не сделал, несправедливо».

Как видите, и у чижей есть свои понятия о справедливости. Почему «выдающиеся умы», наши «гениальные теоретики» не способны сами сделать открытие и имеют право грабить настоящих ученых – такой вопрос не стоит. Раз чижи, значит, имеют право! А выдающиеся они потому, что все чижи хором утверждают, что они выдающиеся. А то, что они не способны сделать открытие, – так это мелочь!

Вопрос – а почему Черенков согласился взять к себе в соавторы двух паразитов? Возможно, не хотел ждать Нобеля 30 лет, как Капица. Да и примеров того, что будет, если не подчиниться чижам в науке, у него было предостаточно.

К примеру, А.А. Власов вывел уравнение состояния плазмы, которое, по несчастью, перечеркнуло «труды» гениального физика Ландау и впоследствии было названо «уравнением Власова».

Чижи организовали травлю Власова. Компания: В.Л. Гинзбург, Л.Д. Ландау, М.А. Леонтович, В.А. Фок опубликовали статью, доказывающую неправильность работ Власова, причем статью, противоречившую и физике, и математике. Они доказывали: «Рассмотрение указанных работ Власова привело нас к убеждению об их полной несостоятельности и об отсутствии в них каких-либо результатов, имеющих научную ценность».

Историк науки М. Ковров пишет: «В 1946 г. двое из авторов разгромной работы, направленной против Власова, избраны академиками, третий получает Сталинскую премию. Услуги Гинзбурга не будут забыты: позже он тоже станет академиком:»

О том же пишет и физик А.А. Рухадзе: «Однако укрепление авторитета Ландау столь старомодным способом за счет умаления заслуг Анатолия Александровича Власова представляется неуместным. Дело в том, что правильное кинетическое уравнение для плазмы первым написал Власов в 1938 г., и это обстоятельство оказалось, по-видимому, очень болезненным для самолюбия некоторых физиков. В 1946 году в Журнале экспериментальной и теоретической физики появилась статья известных ученых В.Л. Гинзбурга, Л.Д. Ландау, М.А. Леонтовича и В.А. Фока под названием «Об ошибках профессора Власова». При этом редакция ЖЭТФ не предоставила Власову возможности для печатного ответа, хотя с его ответом авторов указанной статьи ознакомили еще до ее публикации.

В основном результате работы Власова нет приписываемых ему ошибок. Полученное им уравнение вошло в мировую научную литературу под названием «уравнение Власова», имя которого в ЖЭТФ старались упоминать как можно реже».

А. Власов за создание теории плазмы, за свое «уравнение Власова» получил Ленинскую премию аж через 40 лет – только в 1970 году, когда уже всем стало понятно, что без его уравнения, а не без математических испражнений Ландау, нельзя обойтись. Но академиком Власова так и не избрали. Не чиж!

Как медицинские чижи не избрали в академию известного во всем мире выдающегося хирурга Гавриила Абрамовича Илизарова, кстати, еврея по национальности. Как педагогические чижи даже на свои съезды не приглашали школьных учителей, добившихся наибольших успехов в обучении и воспитании. У них, у чижей, свои критерии ученых.

Между прочим, в книге воспоминаний Рухадзе, возможно, даже помимо воли автора, проскакивают довольно характерные факты и оценки чижей от физики. К примеру: «Очень привлекательна широта натуры В.Л. Гинзбурга. Как-то, в 1968 году, он получил заказ написать обзор для «Хандбух дер Физик» по распространению радиоволн в ионосфере Земли. Он позвал меня и предложил написать этот обзор, поскольку сам давно этой проблемой не занимался, но «отказаться от такого заказа глупо». Я написал, он внес посильный вклад, прочитав мою рукопись и сделав ряд замечаний, и любезно согласился быть соавтором».

Или: «Что говорить, об интеллекте В.П. Силина свидетельствует, например, такой факт: его «обокрал» сам Л. Ландау, ведь теория Ферми-жидкости Ландау – это работа В.П. Силина, которую гений Ландау присвоил незаметно для самого себя. Многие со мной не согласятся, но так я считаю».

О ценности математических упражнений Ландау пишет, вспоминая свою молодость, бывший министр Минатома В.Н. Михайлов:

«Засиживаясь до поздней ночи дома, когда жена и сын уже спали, на кухне я ночами ломал голову, проверяя каждое приближение в теории выгораний ядерно-активных материалов в потоке нейтронов. И труд вознаградился. Оказалось, что небольшая неточность в теории приводила к большой погрешности в конечном результате атомного взрыва. Я бросился к классическим секретным работам Л.Д. Ландау и там тоже обнаружил эту неточность».

Ну и надо ли было засекречивать эти «классические» работы Ландау? Пусть бы и американцы по ним тратили деньги на неудачные испытания ядерных устройств.

Штрих к портрету Российской академии чижей. Когда к телевизионному показу готовился фильм под названием «Мой муж – гений», снятый по книге жены Ландау Коры «Академик Ландау. Как мы жили», среди академических чижей поднялась волна недовольства. Бывший президент академии, а на то время секретарь Общественной палаты РФ, академик Евгений Велихов счел фильм о Ландау не более и не менее, чем оскорблением отечественной и мировой науки: «Этим фильмом наносится оскорбление всем ученикам Ландау, всей его школе. Это выпад против науки, причем не только российской, но и мировой. Зачем надо было оскорблять людей?» — заявил Велихов журналистам, продемонстрировав стремление чижей к скромности в вопросах показа того, кто они такие на самом деле.

Трудно назвать иначе, нежели иронией судьбы, историю лечения Ландау, которая сама по себе хорошо характеризует чижей науки. Дело в том, что история его болезни и смерти, прекрасно описанная женой, в целом напоминает чем-то Божью кару: каким Ландау был академиком физики, такие академики медицины его и лечили. Такой вот вопиющий момент.

У Ландау в автомобильной аварии были сильно повреждены легкие, и он сумел выжить благодаря немедленной помощи, оказанной обычным врачом, но его все же добил консилиум академиков медицины. Дело в том, что, узнав, что у Ландау повреждены легкие, американцы прислали ему самолетом посылку с очень сильным антибиотиком. Получил эту посылку в аэропорту «друг» и соавтор Ландау академик Лившиц. Лившиц и академики медицины, составлявшие консилиум «по лечению» Ландау, были уверены, что Ландау умрет, а лекарства такого в СССР еще не было, и оно на «черном рынке» стоило баснословно дорого. Вот академик Лившиц и устроил небольшую коммерцию: он не передал всю посылку в больницу, а выдавал антибиотик поштучно, ампулами. Остальные ампулы он продавал за хорошие деньги тем, кого к нему направляли академики консилиума по «лечению Ландау».

Американский антибиотик оказался эффективным, раны у Ландау зажили. Но его после этого три года непрерывно поносило – он «ходил» чуть ли не через 20 минут. Академики консилиума безапелляционно заявили, что это на нервной почве. Трагизм положения заключался в том, что пока Ландау официально лечил консилиум академиков, нормальные врачи боялись к Ландау приблизиться даже тайно. (Если академики узнают, что какой-то врач поставил диагноз, расходящийся с их диагнозом, они замордуют впоследствии такого врача и сживут его со свету. Просто на каждого умершего у этого врача будут составлять акты, что он умер по вине этого врача. Не дадут защищать диссертации ни ему, ни его друзьям.)

А нормальный врач, видя, что его пациента поносит, уже через день-два взял бы кал на анализ и разобрался, в чем дело. Академикам медицины такое и за три года в голову не пришло. Чижи! И когда жена Ландау три года спустя сумела привлечь к лечению мужа нормального врача, тот взял анализы и выяснил, что весь желудочно-кишечный тракт Ландау поражен грибком того антибиотика, который прислали американцы. Такое может случиться при применении любого антибиотика, и против этого во всем мире используется очень недорогое и недефицитное лекарство – нистатин. Американские врачи как чувствовали, что Ландау будут лечить не врачи, а чижи, поэтому они в посылку с антибиотиком вложили и имевшийся в СССР нистатин – намекнули академикам, что его надо применить. Но так как нистатином из-за его недефицитности нельзя было спекулировать, то Лившиц забыл о нем сообщить академикам консилиума, а у тех самих не хватило ума давать Ландау нистатин вместе с антибиотиком. Чудо то, что железное здоровье Ландау позволяло ему сопротивляться лечению академиков более трех лет!

Пожалуй, будет уместен еще один познавательный курьез к теме.

Правильный вопрос

Бывший выпускник Куйбышевского авиационного института Марк Солонин, оказавшийся с его выдающимися способностями ненужным в Израиле, вернулся в Россию и стал историком, специализирующимся среди прочего на ужасах сталинизма и на антисемитизме советских граждан. Таких у нас в России полно, и я не стал бы его читать – надоело, но читатели сообщили, что Солонин написал книгу «Фальшивая история Великой войны», которую издательство «Яуза» выпустило в серии «Мозгоимение!», и в этой своей книге Солонин раскритиковал мою книгу «Антироссийская подлость». Это подвигло меня взять эту книгу в руки.

Мне понравился его метод, между прочим, абсолютно правильный: «Правильный ответ начинается с правильно сформулированного вопроса. Этому меня научили в славном Куйбышевском авиационном институте – за что, пользуясь моментом, я хочу еще раз поблагодарить наших преподавателей. Выражаться столь же афористично я пока не научился, поэтому сформулирую свою мысль довольно длинной фразой: нежелание задавать правильный вопрос часто свидетельствует о нежелании (или боязни) услышать правильный ответ». Поскольку Солонин храбро объявил себя историком, не боящимся услышать правильный вопрос, то я в конце рецензии на эту его книгу именно такой правильный вопрос ему и задал. Звучало это в моей статье так.

В свое время, планируя, как заселять Палестину, отец сионизма Теодор Герцль мечтал: «За эмигрантами, стоящими на самой низкой ступени общественной лестницы, последуют те, кто стоит повыше. Их поведут посредственные интеллигенты, которых мы производим в таком изобилии».

Сначала предложу объяснение того, кто это – посредственные интеллигенты – и почему Герцль считал, что евреи их плодят в изобилии.

Посредственные интеллигенты – это люди, которые физическим трудом заниматься не хотят, а умственным – не способны. Этих посредственных интеллигентов полно и у других народов, поскольку бездельников у всех хватает, но у евреев своя специфика. В среде убогого местечкового еврейства производительный труд, как правило, физический, считался позором, поэтому не только бездельники, но и вся та массовка, которая у других народов спокойно занималась физическим трудом, у евреев перла в сферу умственного труда. Отсюда и выводы Герцля об изобилии у евреев посредственных интеллигентов. Как следует из процитированной мысли Герцля, он рассуждал так: эти еврейские посредственные интеллигенты конкурировать с местной интеллигенцией не в состоянии, посему и поедут в Палестину искать себе там место под солнцем.

Но Герцль ошибся: ни в какую Палестину посредственные интеллигенты не поехали ни до революции в России, ни тем более после революции, поскольку в СССР они устроились гораздо лучше. А так как в отличие от других народов евреи хорошо различимы, то существует обоснованная уверенность, что еврейские посредственные интеллигенты сначала хлынули в органы репрессий СССР. В те годы даже Троцкий писал: «Огромный процент работников прифронтовых ЧК и тыловых исполкомов, и центральных советских учреждений составляют латыши и евреи». В то время как «процент их на самом фронте сравнительно невелик, и что по этому поводу среди красноармейцев ведется и находит некоторый отклик шовинистическая агитация».

Но органы репрессий и управления не единственные, куда стремятся посредственные интеллигенты. Большой соблазн для них – наука и инженерное дело. Это может вызвать удивление, поскольку, как многим кажется, уж тут-то ум и необходим. Да, разумеется, но только если действительно заниматься наукой или инженерным делом. А если просто получать деньги на должностях ученых и инженеров, то никакого особого ума не требуется.

Поясню это и обращаю внимание, что ключевые слова в нашей теме – «посредственный интеллигент», а не «еврей».

Ум проявляется только тогда, когда ученый или инженер результатом своего ума создают нечто, что требуется обществу. Создал то, что кому-то нужно, – умный, не создал – дурак. Но в советской науке за дела, полезные для общества, деньги не платили, а платили за написание диссертаций, а вот они-то как раз никому не нужны. Поэтому определить по диссертации, умный это ученый или нет, невозможно. И для написания диссертаций много чего необходимо, но ум совершенно излишен.

Второе, что дает посредственности жить в науке и инженерном деле, – воровство идей. Узнал про удачный эксперимент за границей, воспроизведи его и выдай за свой, будешь как настоящий ученый. Укради за границей у настоящих инженеров машину, скопируй ее и выдай за свою, будешь как настоящий инженер. Только-то и дел.

Такая наука и инженерное дело в стране тоже обеспечивают научно-технический прогресс, но такая страна будет постоянно отставать от тех стран, у которых она ворует идеи, конструкции и технологии. Кроме этого, посредственности в науке и инженерном деле еще больше отбрасывают назад научно-технический прогресс в такой стране за счет двух особенностей посредственностей.

Во-первых, посредственность, заняв место студента или научного работника, не дает учиться и работать на этом месте действительно способному человеку. Возьмем того же Солонина. Ведь если бы он не устроился на учебу в авиационный институт, то на его месте мог бы учиться парень, действительно способный что-то сделать в авиационном деле. А Солонин после школы мог бы сразу работать кочегаром в котельной, глядишь, к этому времени уже не пять «монографий» написал бы, а целых шесть, кроме того, не все бы они были смешными.

Во-вторых. Посредственность давит вокруг себя всех мало-мальски талантливых людей, поскольку на их фоне посредственность не может выглядеть «маститыми учеными». К примеру, будущие академики Сахаров и Гинзбург разделили между собой результаты талантливой находки Олега Лаврентьева, давшего стране идею водородной бомбы – ту самую идею, по которой эта бомба создается до сих пор. А Лаврентьева посредственности выбросили из Москвы в Харьков и всю жизнь не давали ему денег на исследования. Повторю, посредственные интеллигенты настолько хорошо видны, что эффект от их посредственности можно представить даже в числах.

В свое время создателей ядерного оружия в СССР разделили на два учреждения – Арзамас-16 и Челябинск-70. В первом (ближе к Москве) остались все советские «выдающиеся физики», за что, как обижался работавший в Арзамасе-16 Сахаров, эту контору в Минсредмаше (министерстве, создававшем ядерное оружие) называли Израилем, а собрание научной элиты Арзамаса-16 – «синагогой». А в Челябинске-70 их почти не было, за что это учреждение называли Египтом (сказались мотивы арабо-израильской войны). В Челябинске-70 работало в три раза меньше сотрудников, чем в Арзамасе-16, но Челябинск-70 создал две трети всего советского ядерного оружия. То есть эффективность посредственностей оказалась в четыре раза ниже, чем нормальных научных сотрудников.

Вся эта присказка нужна для того, чтобы вы поняли значение исторического открытия, которое сделал Марк Солонин. Вот это открытие.

«Даже безо всех этих дополнительных ресурсов, даже находясь в состоянии войны с Советским Союзом, Великобританией и США, даже задыхаясь от нехватки сырья и под градом бомб авиации союзников, Германия к концу 1944 года располагала:

– баллистическими ракетами средней дальности, поставленными на поточное производство;

– реактивными истребителями и турбореактивными двигателями в серийном производстве;

– противокорабельными управляемыми ракетами в серийном производстве;

– бортовыми авиационными радиолокаторами в серийном производстве;

– на разных ступенях экспериментальной отработки находились зенитные ракеты, тепловые головки самонаведения, двухступенчатая баллистическая ракета, способная долететь до Нью-Йорка, несколько образцов средних и дальних реактивных бомбардировщиков, наконец, серьезный научный и производственный задел («тяжелая вода», высокоскоростные центрифуги), позволявший начать работы по созданию ядерного оружия.

Стоит отметить и тот факт, что, разрабатывая и запуская в серийное производство чудеса техники, опередившие свое время на многие годы, немцы не забывали и о непрерывной модернизации самых массовых систем вооружения.

Первый серийный «Мессершмитт» Me-109 вышел с завода в 1937 году с мотором Jumo-210D и взлетной мощностью 680 л.с. На «мессере» серии К осенью 1944 г. стоял двигатель «Даймлер-Бенц» DB-605AS с устройством впрыска водно-метаноловой смеси, развивающий мощность 2030 л.с. За 7 лет (с 1937 по 1944) мощность мотора самого массового истребителя люфтваффе возросла ровно в три раза!