Возвращение Томаса. Башня-2 (сборник)

– Задумался, – сказал он, оправдываясь. – Не успел. Не сообразил. Даже сейчас не понимаю, как это ты успела… Я всегда замечал…

– И удавливал?

– И удавливал, – ответил он серьезно, – если вот так неожиданно.

– Это хорошо, – сообщила она. – Не знаю почему, но мне нравится, что удавливал. И нравится, как держишь на руках. У тебя нежные руки, знаешь?

Олег тут же разжал руки, Лилит едва успела выпрямить ноги. Но глаза ее все равно смеялись, Олег чувствовал, что в этой игре ведет она, а он уступает и уступает, еще даже не зная, в чем уступает, но все-таки уступает.

– Пойдем, – шепнула она. – Все уже спят.

Темные залы переходили один в другой холодные и сырые, под сводами слышался шорох летучих мышей, пронзительные сквозняки гуляют во всех направлениях. Лилит вела уверенно, это Олег сразу же уединился с сэром Эдвином, она такой ерундой не занималась, и сейчас, когда переступили порог небольшой уютной комнаты, она с ожиданием посмотрела на Олега.

Кроме широкого роскошного ложа, куда уж без него, есть и широкий стол, два удобных кресла, кожаный диван, все стены увешаны красочными гобеленами. У ложа на полу огромная медвежья шкура. На столе массивная чернильница и несколько гусиных перьев в высоком металлическом стакане.

– Уютно, – признался он. – Именно то, что… требуется.

Лилит довольно заулыбалась. Остатки одежды соскользнули с нее как бы сами по себе, Олег едва не зажмурился от непривычного сочетания девственной чистоты и невинности и безукоризненности плоти, созданной именно для утех, для страсти. Лилит стояла перед ним в свободной позе, не стараясь ни втянуть живот, ни поднять груди, все и так абсолютно совершенно, в глазах пляшут веселые смешинки, знает власть своего зовущего тела, перед которым устоять невозможно ни одному мужчине.

– А ты ничего, – заметил, наконец, Олег. – Ладная. И сиськи хороши, ничего не скажешь…

Он зевнул, с отвращением стянул через голову и бросил на спинку кресла роскошное сюрко. Так же с неудовольствием разулся, башмаки теперь на нем добротно выделанные и с вышивкой, снял брюки и отправил вслед за сюрко. Снова зевнул, почесался, рухнул на ложе, а уже оттуда посмотрел на обнаженную женщину.

– Слушай, если не храпишь, то можешь ложиться со мной. Бить не буду.

– Уверен? – спросила она с сомнением.

Он зевнул.

– Может быть. Разве что не с той руки зайдешь…

Она легким танцующим шагом приблизилась к ложу, в глазах насмешка сменилась недоумением. Олег встретил ее взгляд широкой улыбкой.

– Только уговор, – предупредил он, – одеяло не стягивать. И не лягаться.

Она села, подождала, но его руки не стали хватать ее и мять жадно, тогда она осторожно легла рядом, стараясь не коснуться, снова выждала чуть, повернула голову. Он ответил бесстыдной ухмылкой.

– Ну что, – произнес он сонным голосом, Лилит не могла ощутить, насколько это натурально, – будем спать?

– Что? – спросила она, не веря своим ушам.

– Ты же сама сказала, что уже поздно, – напомнил он, – куры спят, собаки спят. Даже тараканы спят.

Она повернулась к нему всем телом, ударила кулаком по груди, он не успел вспикнуть, как она оседлала и сказала с возмущением:

– Спать? Так я тебе и дам спать!

Их глаза встретились, она рассмотрела в зеленой глубине затаенный смех и ощутила, что впервые ее обыграли. Странно, осознание этого наполнило ее счастьем и непонятным покоем.

Глава 7

Дыхание постепенно выравнивалось, она с трудом расцепила руки и упала с ним рядом на увлажненные простыни. Широкая грудь с рыжими волосами блестит от пота, волосы прилипли, как будто их вдавили в клей. Могучая рука оказалась под ее щекой, там быстрыми толчками двигается кипящая кровь, тяжелая, как расплавленный свинец, рядом бурно вздымается, с треском раздвигая ребра и натягивая кожу, грудь, а живот запал так, словно отшельник проворонил не только ужин, но и весь день просидел в келье за умными книгами.

– Ты дикарь, – прошептала она, – ненасытен, как… даже не знаю, кто. Но я люблю тебя, рыжее чудовище.

– Это ты чудовище, – ответил он все еще хриплым голосом. – Я перед тобой просто зайчик.

– Ну да, заинька…

– Вот-вот, серенький такой.

– А можно, беленький?

– Можно, – согласился он. – Беленький зайчик. А ты – тигра лютая.

Она повернулась на бок, пощекотала ресницами ему руку. Хорошо так лежать спокойно и бездумно, но мужчин в это время обычно охватывает жажда деятельности, им кажется нелепым вот так лежать и ничего не делать, теперь бы на коня и меч в руку, Лилит вздохнула тихонько, чтобы рыжее чудовище не заметило, спросила с наигранным интересом:

– Ты можешь мне сказать, чем вызван твой интерес к этому милому рыцарю? И его родне?

Он подумал, буркнул:

– Ну и вопросы ты задаешь…

– Чем они плохи?

– Тем и плохи, – ответил он с неудовольствием, – что ты, хоть и красивая, но не дура.

Она улыбнулась, польщенная.

– Значит, угадала?

– В какой-то мере.

– В какой?

Он проворчал:

– Ты угадала, они мне в самом деле весьма… интересны.

– Как люди?

Он снова вздохнул.

– Лучше бы ты была только красивая.

– Я и есть только красивая, – возразила она. – Ума у меня нет, правда. Это другое, интуиция. Я же вижу, что ты к ним присматриваешься. Куда больше, чем просто к попутчикам.

Он слегка напряг бицепс, ее голова поднялась так, что лежать стало неудобно, однако терпела, и Олег расслабил мышцы. Лилит устроилась поудобнее, забросила на него ногу, голову придвинула поближе, на предплечье.