Баймер

Он посмотрел с подозрением.

– Какой?

– Внушительный, – ответил я. – Блестящий. С брандовской наклейкой. Неважно, что внутри, но смотрится – класс!

Он кивнул.

– Ну-ну, а что внутри?

– Стандарт, – ответил я. – Зато самого высшего класса. Все сбалансировано, подогнано. И программы старые, проверенные. С этим компом сто лет ничего не случится.

Я уловил злой взгляд Козаровского. Шеф службы безопасности смотрит с явной неприязнью. Такие не терпят ни малейшего противоречия, дурное наследие армии. Конон тоже смотрел, набычившись, недовольно. Этот еще хуже: и армия, и партруководство, и сегодняшняя власть тугого кошелька.

– Это ж хорошо? Ты хвалишь, но мне чуется что-то другое. Нехорошее. У тебя самого какой компьютер?

– Попроще, намного проще. Но, конечно же, намного мощнее.

Он спросил с недоверием:

– Мощнее?

– Ну да, – ответил я. – Хоть для моей работы не нужна особая мощь, но все-таки…

Он буркнул:

– По Москве можно и на запорожце, все равно больше семидесяти нельзя, ГАИ остановит, но зачем-то покупают мощные мерсы… А что в твоем компе круче?

Я ответил с удовольствием:

– Хотя бы джифорс – это новейшая крутейшая видеокарта. Еще у меня директ Икс-7, а здесь все еще 6-й… Да и много других примочек. Конечно, это головная боль: к новейшим картам нет драйверов, надо отслеживать и вовремя скачивать из Интернета, в то время как вы купили готовый комп со всем готовым софтом… Софт – это программы. Все отлажено, все проверено, ни во что не надо влезать, подправлять, апгрейдить. Включай и пользуйся.

Он мрачнел все больше, наконец заявил:

– Знаешь, я когда-то жил в однокомнатной квартире впятером. Потом в трехкомнатной хрущобе и был счастлив. Но сейчас у меня это чудовище… в иных комнатах я вообще не был. Но зачем-то ж я его построил? И даже апгрейдю, как ты говоришь?

– Понял, – ответил я. – Если хотите, берусь сделать из этой машины гоночного монстра. И еще… Я там заметил одну директорию… Там квака… то есть Quake, стрелялочка. Эта случайно попала или как-то ваш программер вписал?

Он поморщился, понял, почему я смотрю в его лицо с таким напряженным вниманием, сказал с неохотой:

– Да, как-то продемонстрировал мне возможности компа. Мол, и работать, и играть можно.

Я кивал, делал вид, что верю, хотя если не лох, то сразу видно: сэйвов многовато, да и в кваке такая особенность, что сэйвы не сам называешь, а дата ставится автоматом. А по датам судя, кто-то режется в кваку четыре месяца кряду…

– Как раз для игр и требуется комп помощнее, – сказал я. – Для работы большинству юзеров хватило бы и трешки, первый пень – супер. А играм нужны акселераторы, большие харды… Компом только вы интересуетесь? Ваша супруга… нет?

Он отмахнулся:

– Она на компьютер смотрит, как священник на дьявола. Женские романы – вот ее жизнь.

– А вы знаете, – сказал я, – только что вышла первая игра… как раз для любительниц женских романов.

Он уставился с недоверием:

– Ты… серьезно?

– Абсолютно, – сказал я. – Есть фирмы, что не хотят упускать домохозяек… Вернее, хотят привлечь их.

Он сказал все еще с недоверием:

– Если ты сумеешь усадить ее за комп, то я… тут же удваиваю тебе жалованье!

Я вроде бы не боец, фигурой не вышел, да и зрение у меня минус семь, без очков все расплывается… и хотя мелочи меня не интересуют, но из-за зрения меня освободили от уроков физкультуры, ибо от нагрузки может отслоиться сетчатка глаза. С близорукими это сплошь да рядом. Словом, где другие не могут подтянуться на перекладине, я не могу даже провисеть пару секунд, зад как у бегемота, но вот сейчас ощутил себя на коне и с копьем наперевес, а в воздухе все еще звучит хриплый рев боевого рога… Вызов!

Я опустил забрало, повел могучими плечами, проверяя, как сидят на мне доспехи, весят два пуда, а как легкая майка, взял турнирное копье покрепче и сказал:

– Сумею!

Конон смотрел подозрительно, я постарался ответить таким же уверенным взглядом. На самом деле этот мужик нравится, хотя все время настраиваю себя против него: и мафиози, и бывший военный, и партийный работник, да еще и коммунист – все это тяжкие обвинения для демократа, а я все-таки демократ, хотя и очень пассивный демократ. Демократ в душе, очень глубоко в душе, на площадь никогда не выйду. Не из трусости, а так, вообще. Не пойду, и все.

– Что ж, берись, – сказал он. – Берись…

Но даже на хорошем рыцарском коне и в надежных доспехах профессионала я чувствовал, что бросаюсь в воду вместе с конем, не умея плавать. К тому же не просто в летнюю прогретую солнцем воду, а в прорубь, где по краям мерзлые наледи.

– Берусь, – повторил я. – Здесь слишком много дерьма, извините… а я как раз такой вот компьютерный разгребатель.

– Что тебе для этого нужно?

– Позвольте, – сказал я, – комп для Светланы Васильевны я куплю сам.

От двери громко кашлянуло, словно раздался выстрел из гранатомета с глушителем. Козаровский поднялся, подошел, оглядел меня с головы до ног. Я молчал, он наконец сказал неприятным голосом:

– А почему нельзя взять один из этих? Дело не в экономии денег, просто здесь, как я знаю, самые дорогие и современные. Валёк покупал самое, как он говорил, крутое. Даже крутейшее.

Я указал на яркие коробки с лицензионными программами.

– Что самое дорогое, вижу… Мне по фигу, сколько у вас денег. Вы на скачках за раз проигрываете больше, чем я зарабатываю за всю жизнь, но когда нелепо уж чересчур, то как не сказать? В банке или в офисе надо держать такие коробки на видном месте, чтоб иностранные партнеры видели, что пиратским софтом не пользуетесь, но здесь зачем?.. Дома вас не проверяют. Мы и так вкладываем в экономику Юсы столько миллиардов долларов ежемесячно, что… К тому же эти программы делали сбежавшие из России программеры.

Козаровский сказал подозрительно:

– Ты хочешь сказать, что Илья Юрьевич должен пользоваться ворованными программами? Да еще воровать по мелочи, как какая-нибудь шестерка?

Я ощутил, как под копытами моего коня затрещал молодой лед. Во все стороны побежали черные ветвистые трещины, кое-где начала выступать темная вода.

– Я хочу сказать, что есть вариант все это покупать дешевле. В сотни раз! Но вы… как хотите. Я только предложил.

Козаровский хотел сказать что-то резкое, Конон сказал примирительно:

– Мы выходим из тени, но и в теневом бизнесе есть кое-что привлекательное, не так ли?