– Ух ты! А я смогу?
– Не знаю, – добродушно улыбнулась Миртрума. – Там видно будет. Задание-то выполнил сегодня?
– Да, – вздохнул Рафик. – Только лоза ничего полезного не подсказала. Я за друзей волновался, и она в их сторону тянула. Я пошёл, а там как раз эти… Пахан и банда.
– А говоришь, ничего полезного, – улыбнулась Миртрума.
– Ну… Хм. – задумался Рафик. – Наверное. А что там про прятки?
– Прятки как раз связаны с лозой. В некотором плане. Вот смотри, с лозой ты учишься ощущать колебания мира, двигаться вдоль них и поперёк. Ты учишься слушать.
– Сложно звучит…
– Ничего, это просто описание. Понимать тебе не нужно. При должной практике ты просто выработаешь свой подход. Ну а прятки – это когда ты колеблешься вместе с миром. Ты как бы движешься вдоль него, не создаёшь никаких возмущений и помех. Не создаёшь волн. Впитываешься в мир и впитываешь мир. Ты научился слушать, и теперь ты учишься не звучать.
– А это ещё сложнее! – Рафик покрутил головой.
– Ну, на то он и секрет, чтобы не каждый встречный так мог, – улыбнулась она. – Тренируйся пока с лозой, слушай мир, медитируй.
– Спасибо! – Рафик встал и поклонился.
– Пойдешь домой?
– Да. Побуду с родителями. Отец напился с горя, теперь будет пить на радостях… Надо матери помочь.
– Молодец, Рафик, – улыбнулась Миртрума. – Ну, беги тогда.
И Рафик убежал. А Миртрума взяла чашку чая, прикрыла глаза и отпила немножко.
– Беги, отдыхай, – прошептала она. – Скоро вам понадобятся все ваши силы, потому что мир изменится навсегда.
Петя и телек
Проводив мать, Петя прописался в выделенной двухместной палате. Соседа у него тут пока ещё не было, и он ощутил одновременно успокоение и скуку. Окна палаты выходили на сосновый лес, и воздухом подышать было бы приятно – если бы Петя не приехал только недавно из лесу, где он воздуха надышался по самые гланды. Так сказать, аж в диафрагму стукнуло.
Кровати вначале вызвали у него уважение. Это были мехазинированные двухсекционные медицинские кровати, где можно было крутящейся ручкой поднимать и опускать секции. Впрочем, осознав, что придётся бегать к ручке, Петя расстроился. По сути, это была ручка для медсестёр, потому что не каждому больному было бы удобно слезать с кровати и крутить ручку, как в автомобилях тридцатых годов двадцатого века.
Ему вспомнились немецкие кровати в московской кардиологической клинике, и Петя вздохнул. У тех было три секции, и больной мог просто нажать ручку сбоку от себя, чтобы нужная секция начала складываться. На гидравлике, наверное.
Впрочем, оснащение выглядело неплохо. Было видно, что в последние годы поликлинику обновили – и кровати, и панели с розетками, и окна, и внешние стены. Но всё, хоть и новое, было вот таким – экономичным. И медсёстры были уставшие и нервные. И отношение к больным такое… Не очень заботливое и терпеливое. Бистро, бистро, партизанен! Всем взять тарелку с тележки и покушать ням-ням! Никаких вопросов, не мешайте нам! И ложку тоже не выдаём!
Зато мэр, как вспомнил Петя не так давно позировал в газетах перед больницей. Он вручал подарок от администрации для больницы – фургон одноразовых шприцов.
Вот спрашивается – если шприцы это запланированный расходник, то значит, на него уже заложен бюджет, так? Причём это оплачивается из медстраховки больных, то есть деньги на это уже заложены. А если мэр дарит дополнительные шприцы – то нафига они там, если расход ежемесячно один и тот же? Или, может, он дарит шприцы, чтобы фонды высвободились на драгоценный МРТ-аппарат? Ну так его бы и подарил!
В итоге, совсем непонятно – зачем мэр дарит шприцы. Или он их на самом деле не дарит, а просто позирует? В общем – что-то тут нечисто.
До ужина Петя читал учебники. Но биология с химией уже начали вызывать отвращение. Блин, надо позвонить Лёшику и попросить у него игровую приставку, что ли. Что Петя и сделал. Лёшик пообещал привезти консольку – но позже. Возможно, завтра.
Поужинав, Петя получил порцию упрёков от торопящихся медсестёр – за то, что стул передвинул, а он мешает тележке с тарелками… За то, что ложку свою не принёс… За то, что дверь входную закрыл на ключ…
А ещё ему сказали, что с утра пораньше надо будет сдать анализ мочи, но баночку ему выдадут попозже. Вот только освободятся и выдадут. Когда-нибудь. Петя лишь вздохнул. Остаётся надеяться, что не притащат ночью – и не разбудят в процессе.
После ужина Петя совсем заскучал. Учебники дальше читать было неинтересно. От скуки Петя вышел в коридор и прошёлся туда-сюда – от окон с краю до ресепшена и лифта в центре коридора.
Рядом с ресепшеном был небольшой холл со старым цветным ламповым телевизором. И от скуки Петя попытался его включить, хотя телек по жизни не смотрел.
Телевизор не работал. Точнее – он включался и показывал лишь помехи.
Петя спросил медсестёр, ожидается ли ремонт телевизора – те ожидаемо отмахнулись. Тогда Петя – опять же, от скуки – полез смотреть что там и как. Он пощёлкал кнопки каналов – везде были помехи. Выщелкнул панель настройки каналов и покрутил потенциометры – но подстроиться под сигналы не удалось. Хотя где-то ловились какие-то смутные изображения.
Тогда Петя полез проверять антенну, а точнее кабель подключения к антенне. Он обнаружил, что тот жёстко изогнут под прямым углом прямо у разъема. А это – верный путь к перелому металлического провода!
Прямой угол образовался из-за того, что столик с телевизором был плотно придвинут к стене. Очевидно, кто-то сделал небольшую перестановку, не думая о технике. Петя поцокал языком. Эх, медсёстры! Ну или – эх, пациенты!
Он оглянулся, не смотрит ли кто – и стянул пластмассовый кожух с провода. И действительно – внутри был излом провода. Если бы у Пети был с собой нож и паяльник – за полчаса бы сделал всё хорошо и надёжно. А так… Он покрутил провод в разные стороны, добиваясь, чтобы два конца касались друг друга и аккуратно натянул кожух. А потом – отодвинул столик от стены, чтобы кабель торчал прямо.
Вставив кабель и снова включив телевизор, Петя, наконец-то, увидел осмысленную цветную картинку. Показывали заседание Госдумы. Богатые интерьеры, солидные люди в дорогих костюмах. Лепота!
– Спасибо большое, нам это не очень интересно, – пробормотал Петя.
И пошёл по каналам. Вскоре удача ему улыбнулась – на одном из каналов крутили американский триллер-боевик. Не с самого начала, да и видел он его уже – но для заполнения скуки – самое оно! Опять же, смотришь не с начала, но уже завязку знаешь, так что сойдёт. Так что Петя сел на потёртый диван напротив и расслабился.
Мимо прошла медсестра, глянула, удивилась:
– Починили? Надо же…
И поспешила дальше по своим срочным делам.
А через пять минут пришли две бабульки-пациентки. До этого они чинно и неспешно гуляли по коридорам, глубокомысленно беседуя о падении цен и возрастании нравов. Или наоборот? В общем, гуляли и никого не трогали.
А тут старушки увидали заработавший телевизор.
Остановились. Присмотрелись. Петя глянул на них мельком, и отвернулся. А старушки вдруг сделали шаг вперёд:
– Милок, а ток-шоу по первому включи, будь ласков?
Петя напрягся:
– Бабушки, телевизор сломан был. Я его сам починил и теперь смотрю.
Бабушки покачали головой и удалились, шушукаясь и кидая на Петю укоризненные взгляды. Прошло двадцать минут.
А потом бабушки вернулись вчетвером. И это была не подмога, а основные силы. Судя по всему, первая двойка была разведгруппой, а вот теперь выступили основные силы под командованием бойкой и энергичной бабки, которая сразу скомандовала атаку:
– Мальчик, а дай нам ток-шоу посмотреть.
Петя расстроился. Воевать с толпой старушек он не хотел и попытался переубедить: