Козленок в молоке

О чем эта книга? О писательских буднях и творческих муках, которые включают в себя не только ожидание капризной музы, но и жестокое похмелье. Похмелье, пожалуй, в первую очередь. Читая обо всех этих бесчисленных попойках в Доме литератора, удивляешься, как творцы вообще находят время хоть что-то написать. О том, что позволить себе быть творцом, терпеливо поджидающим вдохновение, может только хорошо обеспеченный, не обремененный бытовыми вопросами и добычей пропитания человек. Если ты вынужден зарабатывать себе на жизнь, то велика вероятность, что весь потенциал растратится на поденщину. О писательских битвах за дачу в Переделкино. О «перестроечном» маразме. Об издательских интригах и подводных течениях. О любви, той самой, желанной и единственной. Нет, слащавости здесь не будет. У Полякова весьма затейливые любовные образы, которые её не допустят. То девушка невинна, как свежий гигиенический тампон, то соски у нее холодные, как нос у собаки, то грудь, как стенобитная машина. Но, тем не менее, любовь есть. Горькая, острая, с душевным подвыванием. Она или возносит к звездам, или разъедает как кислота, и никакое похмелье не даст её забыть. Захочешь – не забудешь, сам уже свету белому не рад, а она всё грызет и грызет, зараза такая.Еще о чем? О том, что настойка на бараньих рогах из Сибири с говорящим названием «амораловка» запустила на космическую орбиту не только либидо ГГ, но и его творческий потенциал. Расширитель сознания, о котором мечтали бы многие – без вредя для здоровья и без привыкания. Тут, правда, как посмотреть, к творческим извержениям без особых умственных усилий привыкаешь быстро. Накатил рюмашку и только успевай записывать.
А еще о том, что грамотный пиар, мошенничество или, проще говоря, работа знающего среду и сферу деятельности продюсера может творить чудеса и из любого «лаптя» сделать общепризнанного гения. Пусть однодневку, это уже неважно. Способ восхождения на высоты славы оказался прост, как всё гениальное. Теперь это называется «раскрутка».Итак, под действием пивных паров в Дубовом зале Дома литераторов было заключено пари. ГГ обязался из первого встречного сделать писателя. Первым встречным оказался Витёк, у которого по русскому языку была тройка только благодаря тому, что он копал огород своей учительнице по литературе. Могучий рыжий парень с интеллектом табуретки. Не возможно, скажете вы? Возможно. И, чтобы убедиться в этом, достаточно включить телевизор. Там таких много.
На самом деле, цитаты из книги скажут о ней намного больше, чем всё, что я могу здесь написать.

Мне хочется верить (а кому не хочется), что у меня неплохой литературный вкус. Я иногда говорю, что для меня челлендж — прочитать книгу "не своего" жанра, выйти за привычные рамки и попробовать что-то совершенно новое. Так вот, если новое меня увлекает, заставляет смеяться в голос, растаскивать текст на цитаты, если я получаю от чтения море удовольствия и проникаюсь безмерным уважением к автору, то, очевидно, книга хороша.Я практически не читаю сатиру, а за "Козленка в молоке" взялась после того, как послушала интервью Юрия Полякова писательской академии Эксмо. Мне понравились его рассуждения о поиске творческого пути, о жизненном цикле поэта, о том, как искать метафоры, как редактировать и так далее; я взялась за "Козленка" и не пожалела.Это написанная простым и образным языком история о том, как "создается" писатель буквально из ничего в среде таких же раздутых пустых "литераторов".Она была актуальна и в советские времена, актуальна и сейчас. Можно по-разному относиться к срезу перестроечного времени в романе Полякова (я, кстати, никак не отношусь: во времена перестройки я была ребенком. Сейчас я, как многие, пытаюсь пронизать разумом время, дать запоздалую оценку многим событиям, но не о том речь), но персонажей он создает живых, настоящих, а несуразицу вокруг них наворачивает дикую и в то же время вполне достоверную. В этом романе ровно тот уровень сатиры над обществом, который может выдержать моя психика: Поляков не перегибает палку, он пишет не из ненависти к людям, а из любви, по крайней мере, мне видится именно так. Он нежен и лиричен, даже в сатирическом произведении есть очень трогательные интонации и моменты.Ну и, конечно, язык. Прекрасный, не перегруженный метафорами, доставляющий настоящее наслаждение. За метафорами прекрасно виден сюжет, то есть никакие словесные игры автора не мешают читателю быстро-быстро двигаться вперед с неослабевающим интересом. Право же, мне неловко писать такую хвалебную рецензию на книгу заслуженного мастера, мол, какое я вообще имею право выступать с каким-то оценочным суждением. :)) Но вдруг вы еще не читали "Козленка"? Тогда советую. )

Один из тех случаев, когда не очень понятно, о чём писать в рецензии, когда за тебя уже всё сказал автор. По большей части в тексте, а где нет, там в предисловии. Очень доходчиво, но и очень однозначно. Это не в минус, это в особенности текста («как сейчас модно говорить»).
Кстати, написан он прекрасным языком, а чувство острого удовольствия меня посетило уже на просмотре оглавления: «В поисках утраченного Витька», «Враньё без романа», «Гости съезжались на дачу…», «Гроздья славы», «Почему я отказался от премии»…«Козлёнок в молоке» — это, конечно же, сатира. На всё позднесоветское общество, но в первую очередь — на его литературную элиту, на весь этот мучительный, неприятный процесс профессионального литераторства. Галерея колоритных персонажей предстаёт так живо, что то и дело задаёшься вопросом: а кто же послужил прототипом? Но нет, уверяет Поляков: и маститый писатель Горынин, глава Союза писателей, и профессионально страдающий синдромом поиска глубокого смысла (особенно фрейдистского толка) «теоретик поэзии» Любин-Любченко, и автор скандальной и бездарной «Женщины в кресле» претендент на Букеровскую, простите, Бейкеровскую премию Чурменяев, и «бабушка русской поэзии» Ольга Эммануэлевна Кипяткова, и продажный критик Закусонской, и многие, многие другие — исключительно собирательный образ. Что ж, поверим автору, как поверим и в то, что ведущий программы «Варим-парим» рок-музыкант Комаревич, наверное, тоже не имеет к реальности никакого отношения.
Впрочем, не столь важно.
Если всего этого и не было, оно вполне могло быть. Потому что писательская среда, какой описывает её Поляков, уже давно превратилась в какой-то первородный бульон, где слухи и авторитетные мнения уже давно важнее собственного восприятия. И идея превратить полуграмотного увальня в знаменитого писателя оказалась не такой уж и невероятной: стоит только начать, надо лишь, чтобы кто-то кому-то что-то сказал, чтобы экземпляр романа с многозначительным названием «В чашу» оказался у всех, кто его попросит, и тут уже неважно, что в папке лежат чистые листы: читать там никто не любит. Прямо как мы с вами. Зато любят писать, особенно с вдохновляющей бутылкой «амораловки», а ещё больше любят послушать, что говорят об их неповторимом творчестве.Но всё же в этом тёмном царстве есть и луч света: писатель Костожогов, единственный в этом мирке, кто отказался продавать свою совесть, свой писательский дар. Именно он вёл разговор с главным героем о пути литератора, о том, что каждый выбирает сам, быть ему подмастерьем бога или подмастерьем дьявола… Этот выбор легко сделать на словах, очень тяжело — на практике, и почти невозможно признаться себе, если ты пошёл по «дьявольскому» пути. На мой взгляд, это самая серьёзная тема из поднимаемых в романе, но она проведена пунктиром, заглушаемая шумными ремесленниками от искусства. Однако, будучи действительной, настоящей, она и завершается не дикими карнавальными поворотами, как большинство сюжетных линий, а тихо и реалистично.Единственное, что действительно покоробило меня в книге — это образ возлюбленной главного героя. Когда красивая взбалмошная легкодоступная женщина представляется идеалом, чьё общество ещё нужно заслужить и которой надо быть бесконечно благодарным — это неприятно. Хотя, конечно, видно, откуда берёт корни этот образ (недаром после одной из её истеричных выходок обалдевший иностранец сравнивает её с Настасьей Филипповной), но ощущение остаётся гадливое. Впрочем, это индивидуально, конечно же, просто личная непереносимость типажа.В целом же — это действительно яркое, безжалостное произведение, изображающее изнутри писательскую элиту на рубеже эпох. Познавательно, очень смешно в процессе, очень грустно в итоге. Как и должно быть.

Вот даже расстроилась!
Я люблю писателя Юрия Полякова. Только недавно прочитала две книги о нашем советском детстве. Получила море положительных эмоций, очень понравилось.
А вот эта книга — сплошное разочарование. Совсем не зашла.
Я понимаю, что это сатира, гротеск, но настолько всё уродливо и плоско, что было как-то даже неприятно читать.
Это перестроечная книга. Наверное, в духе своего времени, высмеивавшая абсурдные ситуации в издательствах, в Союзе писателей и самих авторов, которым даже не надо ничего писать.
Понимаю. Но мне было не смешно. Совершенно не мой роман.
Хорошо, что я знаю у Полякова более интересные для меня книги.

Юрий Поляков - писатель перестроечный. И хотя писать он начал еще до фактической перестройки, продолжая это с переменным успехом делать до сих пор, в памяти читателей он остался получившим известность благодаря скандалам. Так он написал повесть о комсомоле "ЧП районного масштаба", где в райкоме стырили знамя, "100 дней до приказа" об армии, в "Замыслил я побег" автор долго обсасывал природу мужской неверности, а в "Козленке в молоке" - коллег по писательскому цеху."Козленок в молоке" уверенно заявляет, что именно благодаря нему перестройка и началась. Ну, не благодаря, конечно, "козленку", а благодаря пьяному спору, который главный герой заключает с товарищем. Можно ли из любого неуча сделать знаменитого писателя. За основу взят "Пигмалион" Бернарда Шоу.Формой Поляков напоминает писателей эпохи Просвещения - острое словцо, неподражаемая глумливая манера, постоянные попытки срывать покровы и писать о вечном. Как это на деле сопоставляется с мелкопошибной литературой 90-х, этого я не знаю, хотя автор пишет и в нынешнее время, душой и телом он так и остался в нестабильных временах. Лучше бы там и оставался навсегда. Литературные традиции писателя, во всяком случае, на нынешнем небосклоне современной российской литературы предпочтительны, здесь более чем приличный язык, собственный стиль и, если и встречаются пародии, то никогда не доходит до плагиата. "Козленок в молоке", как и большинство произведений автора, более чем на половину состоит из отдельных историй, мне эта швейковская манера не всегда нравится, но это удобно тем, что тот или иной надоевший рассказ можно всегда пропустить. Автор, впрочем, сам предупреждает читателей, что его кобыла не прямоезжая, а потому лирических отступлений будет много. Все эти отступления, впрочем, всегда по делу и помогают ассоциативно понять - что именно Поляков имел в виду.Несмотря на вполне серьезный замах, в общем и целом, а "Козленок в молоке" в частности, имеет в основном развлекательный характер. По-поляковски выходит, что писатели в основном целыми днями шатаются по кабакам, получают материальную помощь и собираются на пьяные вечеринки. Любое восхождение молодого героя в любом произведении помогает в полной мере продемонстрировать возможности темы. Да и читателю всегда можно поставить себя на место неумелого новичка и пройти с ним первоначальный путь полностью. Хотите стать писателем, даже если вы простой рабочий из Подмосковья? "Не, - сказал Витек. - У меня по русскому тройка и то, потому что я у учительнице на огороде окучивал". "Писать тебе не придется!"Москва 90-х проступает через строки автора, не только здесь, но и в любом другом произведении. Мы, жертвы полных книжных полок и алкогольного изобилия, кто помнит те времена, когда из-под полы у бабушки покупалась водка и портвейн, а потом одно запивалось другим. Когда за полное собрание сочинений Арцыбашева устраивали на работу в министерство. Когда, постояв час в очереди за пивом в незнакомых тебе Мытищах, можно было совершить краткую экскурсию по городу, найти кого угодно и понять смысл советского бытия.Поляков характерен в цитатах. Цитатами Поляков велик.