Непережитое
Лирический цикл
Посвящается светлой памяти моего деда
Младшего лейтенанта Ильи Бурминова, погибшего летом 1941 года
Разговор с другом
Друг сказал однажды мне
Как-то сухо очень:
«Что ты пишешь о войне?
Ты ж неправомочен!
Ведь когда чернела высь,
Твердь когда алела,
Мы еще не родились —
Так судьба велела.
Как же можно – просто так —
О кровавой доле,
О неистовстве атак,
О смертельной боли?!
Что за странный перегиб?
Ты подумай здраво…»
– Правомочен, кто погиб —
Я пишу без права.
Мой фронтовик
До фронта не доехал он,
Дорогой не прошел победной.
Взлетел на воздух эшелон —
И стал воспоминаньем
дед мой.
Вот он стоит передо мной —
Русоволосый, сероглазый
Солдат,
шагнувший в мир иной,
Так и не выстрелив ни разу…
Война!
Ты очень далека.
Но вечно близок
День Победы!
И в этот день я пью за деда —
За моего фронтовика!
Бабушка
Включаю телевизор:
танки, грохот,
Врага под корень режет пулемет…
А бабушка моя тревожно вздрогнет,
Вязанье сложит,
в кухню перейдет,
На всю квартиру —
крики, рев орудий…
– Куда же ты?
– Да мочи, милый, нет.
– Так это ж – немцев!
– Тоже, внучек, люди…
В борьбе с фашистским зверем пал мой дед!
Ключи
На фронте не убили никого!
Война резка —
в словах не нужно резкости:
Все миллионы —
все до одного —
Пропали без вести.
Дед летом сорок первого пропал.
А может быть,
ошибся писарь где-то,
Ведь фронтовик безногий уверял:
Мол, в сорок пятом
в Праге
видел деда!
…Сосед приемник за полночь включит,
Сухая половица в доме скрипнет —
И бабушка моя
проснется,
вскрикнет
И успокоится: дед взял на фронт ключи…
Киногерой
На экране – круговерть,
Леденящие моменты,
Но ему не умереть:
Впереди еще пол-ленты!
Нужно милую обнять,
С крутизны фашиста скинуть,
Потому легко понять,
Что герой не может сгинуть.
Эта логика проста.
Но идет на пользу нервам.
В это верит даже та,
Чей герой пал