Одноклассники (сборник)

Болик. Тогда остается – на поражение.

Федор Тимофеевич. Стреляй, фашист!

Елена. Дедушка! Юрий Юрьевич! Не надо на поражение! Оставайтесь. Делайте что хотите…

Профессор опускает пику. Подходит Болик, отбирает у него колющее оружие и передает шефу.

Юрий Юрьевич (осматривая пику). Что хотим? Кофе хотим.

Марина. Двадцать долларов.

Юрий Юрьевич. Недешево. Вы деловая женщина. Но я бывал в местах, где чашечка стоит пятьдесят… Болик, кофе будешь?

Болик. На работе не пью. Могут подмешать. Я за ваше тело отвечаю.

Марина уходит на кухню.

Федор Тимофеевич. А за вашу душу кто отвечает?

Юрий Юрьевич (разглядывая пику). Дедушка, душа по нашим временам – это роскошь, как часы «ролекс» с бриллиантами. Мало кому по карману… Копье африканское? Сколько стоит?

Лидия Николаевна. Нет, это пика. Казачья. Мой отец Николай Ферапонтович служил в Гражданскую войну в красном полку имени Степана Разина. (С гордостью указывает на портрет.) Это его пика!

Юрий Юрьевич. Интересно! Был казаком, а стал парфюмером?

Лидия Николаевна. Да. Его партия направила.

Юрий Юрьевич. Какое совпадение! Я был простым фарцовщиком, а партия направила меня в бизнес… Мне надо позвонить!

Болик услужливо протягивает мобильный телефон.

Юрий Юрьевич. У тебя по конспирации «двойка» была?

Болик. «Тройка».

Юрий Юрьевич. Оно и видно. Нас же сразу засекут. На «мобилах» все и попадаются. Помнишь, как Бурлакова замочили?

Болик. В сортире?

Юрий Юрьевич. Нет, в сортире замочили Гандурадзе. А Бурлакова – в парикмахерской. Позвонил с мобильного жене, посоветоваться, какие височки делать – косые или прямые… Посоветовался. Всю парикмахерскую из гранатомета разворотили. Где у вас телефон?

Марина (выглядывая с кухни). Звонок вам обойдется в десять долларов.

Елена. Мама шутит… (Подает ему телефон на длинном шнуре.)

Он набирает номер.

Юрий Юрьевич (в трубку). Поленька? Это я… Как там дела? Что значит как сквозь землю провалился? Передай им: пусть ищут. За что я деньги плачу? Не найдут – всем конец… Нет, я не дома. Спрятался и очень надежно. Никто не догадается. От тебя у меня секретов нет. Но лучше тебе этого не знать. Калманов нанял черных. Это страшные люди. Целую тебя, сама знаешь куда. Буду звонить. (Кладет трубку, с интересом осматривая Елену в тесных шортиках.)

Лидия Николаевна. Калманов… Знакомая фамилия. Ага, вспомнила! Это композитор. Он за мной в Коктебеле в пятьдесят четвертом году волочился, а Федор Тимофеевич страшно ревновал и написал на него эпиграмму. Очень смешную. Я даже начало помню: «Стареющий кобель приехал в Коктебель…» Чуть до дуэли не дошло! Помнишь, Федя?

Федор Тимофеевич. Фамилия того композитора – Калманович.

Лидия Николаевна. Да, Калманович…

Юрий Юрьевич (Елене). Вам очень идут эти шортики. А почему вы всегда на работу ходили, как?..

Елена. Как?

Юрий Юрьевич. Черт-те как! Вот ведь: у некоторых ничего нет, одна забывчивость природы, а так выставится – мимо не пройдешь. У другой все на месте, а одевается – как в мешок из-под картошки влезает. Я, пожалуй, возьму вас снова к себе. Место еще не занято. Сейчас хорошего бухгалтера труднее найти, чем хорошую жену…

Елена. Поздно. Я уже устроилась.

Лидия Николаевна вздыхает и качает головой. Раздается звонок в дверь.

Юрий Юрьевич. Кто это?

Елена. Наверное, Костя с работы вернулся.

Юрий Юрьевич. Какой еще Костя?

Елена. Мой отец.

Юрий Юрьевич. Костя… Все у вас не по-людски!

Лидия Николаевна. Он ключи забыл.

Юрий Юрьевич. Тихо! Болик, сначала в глазок посмотри!

Лидия Николаевна. У нас на лестничной площадке темно. Лампы перегорели.

Юрий Юрьевич. Купите новые!

Лидия Николаевна. Этим государство должно заниматься.

Юрий Юрьевич. А за веревочку в сортире государство за вас не должно дергать?

Болик (Лидии Николаевне). Открывайте! Одно лишнее слово, и…

Лидия Николаевна. Не надо меня пугать! (Открывает.)

Входит Костя. Он в телогрейке, в сапогах, с корзиной, полной грибов.

Костя. Мам, представляешь, ключи забыл!

Лидия Николаевна. Ты что-то рано!

Костя. Необыкновенный выброс плодовых тел. Еле дотащил. Подействовал мой фунговит! Подействовал!