География любви

Соня обнаженная, прикрытая лишь полотенцем, нырнула под одеяло.

– Иди в душ, я хочу полежать пару минут.

Аромат свежезаваренного кофе распространялся по номеру. Иван тоже не стал мешкать под душем. Его привлекал не только аромат кофе, но и Соня, обнаженная в постели. Выйдя из душа, Иван приготовил кофе для Сони, налил в стакан немного коньяка и все это поднес к Соне в постель.

– О, какая галантность. Это очень любезно с твоей стороны.

Через пару минут они были вместе под одеялом.

– А ты ел эту темную колбаску с необычным вкусом? Ты знаешь, что это такое. Ее у нас называют «деликатесной». Я знаю, что туда добавляют что-то от ишака, и тот, кто съел ее, становится очень агрессивным, я говорю в смысле секса.

– Да, я съел несколько долек. Так что теперь берегись.

– Я то же съела пару кусочков, так что и ты берегись.

Их взаимные угрозы оправдались. Неизвестно, что явилось причиной такой бурной страсти, которой они одарили друг друга. Может быть, вся эта сказочная поездка, горный воздух или, в самом деле, загадочная колбаска, но их блаженству не было конца. Все новые и новые приливы страсти посещали их, а когда все же все было кончено, Соня прошептала:

– Такого блаженства я не испытывала никогда. Этот вечер я буду помнить долго.

Пришла пора расставаться. Говорить об этом совсем не хотелось. Иван проводил Соню до такси. Выудил из кармана оставшиеся пять лев и предложил их Соне.

– Мне они теперь не нужны.

Поцеловал ее, закрыл дверцу и машина уехала.

Поднявшись к себе, он допил коньяк, остававшийся в бутылке, упал в постель. От подушки до него донесся сладкий запах Сонечкиных духов. Он взвыл от тоски, но потом все же заснул. Завтра перелет в Москву.

5

Ивана провожала, как и встречала, Мария. Гвоздикову сопровождали ее кураторы. Будучи в холле гостиницы Иван поглядывал через витринные окна в ту сторону, где начиналась улица, на которой жила Соня. Он ждал, что она придет, хотя сам не понимал, зачем. Простились уже вчера. Было так хорошо и лучше уже не будет, даже если она и придет. Соня, наверное, думала также. В аэропорт приехали еще до начала регистрации. Делать было нечего, заполнили декларации, и стали ждать объявления. Мария как-то с нетерпением вертелась возле Ивана. Складывалось впечатление, что она хотела расспросить его о чем-то. Так и есть. Она придвинулась к нему и тихо спросила:

– Ну как завершилось совещание? Как были успехи Сони? Вчера у вас была экскурсия, и Соня тоже была с вами?

– Да, все нормально. Соня ведь была в числе организаторов этого совещания. И вчера она тоже была с нами и сопровождала группу как настоящий гид.

– Представляю себе. У нее хороший английский. Вообще-то я должна была участвовать в работе совещания, – с обидой сказала Мария, – она докладывала мои материалы, вернее наши. Мы их наработали вместе. Но у меня плохой английский и дирекция решила, что будет лучше, если докладывать будет Соня. – Немного помолчала, очевидно, ждала реакцию Ивана, но тот тоже молчал. – Вы все время были вместе. Я знаю, что у вас еще в Москве был роман, и сейчас было продолжение?

– В Москве мы только однажды потанцевали на новогоднем вечере. Ведь ты тоже там была, помнишь? А как твой Стоян. Это твой парень или жених?

– Как сказать. Мы встречались с ним еще в Москве. Он в то же время, что и я, учился там в аспирантуре. А сейчас мы с ним просто друзья. Встречаемся иногда, разговариваем. Он когда узнал, что я буду встречать ученого из Союза, попросил меня устроить тот первый вечер в гостинице. Он не любит Советы, хотя к русским относится нормально. Он мне говорил, что хочет уехать за границу, где капитализм, и начать свое дело, ну, свой бизнес. Он выбрал Италию или Францию. Но это очень сложно. Требуются визы и разрешение на выезд. Он пока не знает, как это сделать.

– Мария, а если Стоян пригласит тебя поехать с ним, ты поедешь?

Мария засмеялась, помолчала, а потом ответила:

– Ну, куда я уеду? У меня здесь родители, бабушка, родственники. Здесь мой дом, семья. Нет, я бы никогда не уехала из Болгарии.

Объявили регистрацию, и началось обычное движение. Очередь зашевелилась и скоро подошла к турникету с таможенниками. Иван попрощался с Марией. Поцеловал ее в щеку, поблагодарил за все и пожелал ей всего хорошего. Расстались как старые добрые друзья.

В самолете Гвоздикова сидела рядом с Иваном. Когда пристегнули ремни и взлетели, она попробовала разговорить Ивана, но тот был угрюм и сосредоточен. Наконец она спросила о расходах валюты, которые позволил себе Иван.

– Я точно не могу сказать на память. У меня все записано на листке бумаги, все, что рекомендовали в бухгалтерии Минздрава. А у Вас возникли проблемы?

– Да, мне кажется, я истратила больше, чем разрешено.

– И на много?

– Долларов на двести.

Иван даже присвистнул. Это почти вдвое больше, чем полагались суточные.

– Вообще-то странно, – стала возмущаться Гвоздикова, – эти деньги принадлежат нам, мы их заработали на совещании, почему мы должны их отдавать министерству?

– Вы все это расскажите в бухгалтерии Минздрава, в понедельник. Сегодня суббота, с отчетом пойдем в понедельник. Советую пока подумать, где достать недостающие деньги. Без финансового отчета Вас не отпустят. Впрочем, я не знаю точно. Это моя первая поездка и нет, к счастью, опыта перерасходования средств. Может быть, все и обойдется.

– Вы думаете?

Иван не ответил. Он закрыл глаза и пытался задремать. Как хорошо он летел в Болгарию: проспал весь полет. Вот бы и сейчас, лишь бы отвязаться от этой назойливой хохлушки из Харькова. Иван вдруг увидел прекрасные виды гор и долины внизу с рекой и озером, увидел голубой цвет и ощутил руку Сони в своей руке. В полудреме он вспоминал все, что было у него с этой милой миниатюрной женщиной и аромат ее духов на подушке постели и сладкие поцелуи. Он летел домой, к своей семье, жене и дочери. Должно быть, они встретят его. Как приятно, все же возвращаться. Он почувствовал, что соскучился по Людмиле и дочке, да и с Колей Левитиным неплохо бы встретиться, выпить пару рюмок водки, поговорить о делах.

Предложили пристегнуть ремни. Иван проверил свой рукой, он оказался на животе пристегнутым. Голубое небо в иллюминаторе салона самолета сменилось серым, стало сумеречно, и Иван понял, что приближается к Москве, где в это время года, как правило, пасмурно. Потрясло немного, и самолет вынырнул из облаков. В иллюминаторе появилась Россия с заснеженными лесами и полями, бескрайняя и холодная. Где ты, солнечная Болгария? Вскоре объявили о посадке и попросили оставаться на местах до полной остановки двигателей.

Дальше все шло по расписанию: паспортный контроль, лента транспортира, ожидание чемодана. В зале прилета темно. Встречают ли его? Иван увидел свой чемодан, придвинул его к себе, взял за ручку. В руках у него еще был пакет с шубейкой. Он направился к таможенному досмотру и теперь увидел Людмилу. Она стояла за стеклом и настойчиво махала ему букетиком цветов. Досмотр прошел формально: всего лишь отметка в декларации и Иван вышел в зону прилета.

– Наконец прилетел, я так волновалась.

Людмила кинулась ему на шею с многочисленными поцелуями. Подошел Николай, поздоровался, взял чемодан и заметил, что из поездок по России Иван не возвращался с таким тяжелым чемоданом. На стоянке нашли машину Николая, погрузили вещи в багажник, Иван и Людмила сели на заднее сиденье.

– Ну что, поехали? Там, наверно уже весна и чистый асфальт, а у нас еще зима и много снега, не успевают расчищать, скользко.

Николай не спеша вырулил на шоссе и также осторожно повел машину в потоке других машин. Шла неторопливая беседа о том, о сем, о совещании, о последних событиях в институте. Прошла всего одна неделя, как Иван не был в Москве, а казалось, что прошла вечность. Людмила прижималась к мужу, пыталась перевести разговор на домашние дела, потом вдруг спросила: «А где твоя шляпа?» Иван в недоумении прикоснулся рукой к голове, как бы проверяя наличие шляпы на ней. Убедившись, что ее там нет, подумал немного и вымолвил: «Я ее забыл в номере гостиницы. Я как приехал, забросил ее на шкаф, там она и лежит сейчас за ненадобностью».

– Да, хорош ты был, коли шляпу забыл», – съязвил Николай и посмотрел с улыбкой в зеркало заднего вида на Ивана.

Приехали. Поднялись на девятый этаж, вошли в квартиру. Там их уже ждала дочь Ивана и Саша Левитина. В воздухе стоял аромат тушеного мяса. После ужина Иван приступил к раздаче подарков. Хватило всем, но больше всех досталось Людмиле. Николай получил бутылку сливовицы, упакованную в красивую подарочную коробку, которую он тут же раскрыл и предложил попробовать болгарскую водку. Завидя шубейку, которую примеряла Людмила, Саша съязвила: «Мне кажется, что это искусственный мех». Всем достались «мартинички». На этом кончилась первая служебная заграничная поездка Ивана.

Глава 3. По разным городам и странам

1

В первый рабочий день после выходных и праздника 8-е марта, который в Союзе также причисляли к выходным и который всегда граждане отмечали с большой помпой и энтузиазмом, накрывая столы и даря любимым и близким женщинам подарки, Иван Белецкий поехал в Минздрав с отчетом. Первым делом отчет следовало представить в бухгалтерию. Там, конечно, он встретил Гвоздикову в расстроенных чувствах. У нее естественно установили перерасход валютных средств на сумму 320 рублей. По тем временам, это была большая сумма, часто выше заработной платы руководителя подразделения в НИИ. Ей велели вернуть эти средства любым способом, хоть по почте, учитывая, что она живет в другом городе, в течение недели. Но чтобы замять скандал, было бы лучше, если бы она внесла эти деньги сегодня. Она обратилась к Ивану:

– Выручайте, Иван Павлович. У меня в Москве больше не к кому обратиться, а я сейчас же Вам перешлю телеграфом. Иначе у меня будут еще большие неприятности.

Иван посмотрел на Гвоздикову, и ему стало жалко ее. Там, в Софии, она держалась молодцом, его даже не замечала, при встрече ограничивалась едва заметным кивком головы. Да и где она была все свободное время в Софии? – подумал Иван, – наверно, ходила по магазинам. В результате: перерасход». А сам сказал.

– Надо подумать, подождите меня здесь, я сдам отчет. И если у меня все будет нормально, будем искать деньги.

Иван ушел в кабинет бухгалтерии, а Гвоздикова осталась на стуле перед дверью. В конце концов, все обошлось. У Ивана в запасе были какие-то деньги. В конце дня Иван и Гвоздикова встретились в холле Минздрава, и он передал ей триста пятьдесят рублей, как она просила. Все расчеты по болгарской командировке были завершены, и далее продолжалась обычная трудовая жизнь.