Дембель на Банда

Андрей пошарил в сумке, отыскал полиэтиленовый пакет и достал ещё одну рубаху.

– Это зачем? – спросил Архип.

– Народное средство не знаешь? – усмехнулся Булатов. Он

протянул приятелю приготовленные вещи для компресса. – Помочись на тряпку, которой ногу перетянул, наложи вокруг больного места, замотай плёнкой, потом сухой рубахой. Завтра всё пройдёт.

– Откуда такое знаешь? – с удивлением взглянул на лекаря Архип.

– Откуда, откуда? Делай, что говорят, и ложись! Устал я что-то сегодня, да и есть хочется. Правильно комбат предлагал взять сухой паёк на три дня. Как бы сейчас пригодился.

6

Андрей проснулся ровно в шесть. Два месяца, проведенные в армии, выковали привычку, да ещё петухи горланили с рассветом почти в каждом дворе, перекрикивая друг друга. Архип ещё спал, обложив себя соломой.

Хотелось пить, есть, умыться. Булатов вышел на свежий воздух, осмотрелся. Вокруг никого, только вдали слышна обычная крестьянская возня. Спустившись в низину, Андрей увидел журчащий ручеёк, берущий начало неизвестно откуда. Пить из него не решился, зато умылся на славу. Освежившись, вернулся в сарай, где Архип продолжал свой тревожный сон.

Парень надел форму и отправился в село, раздобыть чего-нибудь поесть.

Он вошёл в один из ближайших дворов. У дома возилась по хозяйству шустренькая бабка.

– Доброе утро, хозяюшка! – поздоровался Андрей, войдя в калитку. – Можно ли у вас молочка купить?

Старушка невольно вздрогнула, не ожидая встретить столь раннего гостя и, обернувшись к солдату, стала обтирать полотенцем загорелые руки.

– Доброго здоровьица, сынок. Ты чей будешь-то?

– Я, бабушка, с товарищем заночевал на окраине. На машине мы. С армии друг меня встретил. Устали, решили передохнуть. Хочу просить молока продать да хлебца, если можно.

– Конечно, милок, конечно, – засуетилась старушка. – Давно не пил молочка-то. Заходи в хату, сейчас тебя накормлю.

– Спасибо, бабуля, только меня там ждут, – отказался Андрей, желая поскорее уйти, чтобы не привлекать внимания. Он знал, что новости на селе расходятся скорее, чем телефонные звонки.

– Ну сядь, посиди тогда, сейчас парного налью, – сказала хозяйка и ушла в дом.

Бабка вынесла трёхлитровую банку молока и каравай хлеба домашней выпечки.

– Возьми, солдатик, кушайте на здоровьице.

Андрей протянул старушке деньги.

– Не возьму, для солдатиков ничего не жалко. Сынок у меня военным был. На войне, будь она неладная, в Афганистане погиб.

Булатов поблагодарил старушку и, уходя, незаметно подложил деньги в передний карман фартука.

Он быстро покинул двор, а старушка, перекрестив удаляющуюся фигуру, долго смотрела вслед, вытирая влажные глаза кончиками ситцевого платочка.

Андрей шёл тем же путём, неся банку парного молока.

«Какое же это славное, доброе поколение стариков, – думал он. – Как можно не восхищаться их житейской мудростью, не ценить в них чуткого переживания, неподдельной заботы о внуках. Какие тяготы достались им в жизни? По сути разобраться – ничего хорошего в жизни-то и не видели. Растили детей, пахали, как лошадки, веря в идею, оказавшуюся ложной. Сильное поколение. Двужильные эти бабки. Выдержали голод, разруху, перенесли такие трудности, что даже и не верится. Помогли мужикам выстоять войну. Наше поколение слабее. А может, нет? И мы живём, совершенствуемся. Мы тоже сильные. Просто время другое».

Он споткнулся и чуть не выронил банку. Обернувшись, посмотрел на проснувшееся село.

– Живите дольше, бабушки, любите внуков! – выкрикнул он в порыве чувств.

Вернувшись к месту ночлежки, Андрей увидел бодрствующего Архипа. Тот радовался его приходу.

– Что-то не пойму, от чего довольный такой? – спросил Андрей, поставив на пол банку с молоком, а сверху положив каравай.

– Я думал, ты бросил меня, – ответил Архип, с аппетитом глядя на молоко и хлеб.

– Плохо обо мне думаешь. Неужели я похож на дешёвку. – Андрей нагнулся за сумкой. – Чем это воняет?

– Сам же вчера прописал компресс на ногу. Вот и сходил на неё по-маленькому, – напомнил Архип.

Андрей усмехнулся.

– Похоже, и по большому тоже, – Булатов толкнул ногой дверь, распахнув настежь. – Как нога-то?

– Отлично, – повеселел Архип, видя заботу. – Вот смотри, – он прошёлся по глинобитному полу сарая. – Ты просто маг, Андрюшенька. Как всё, оказывается, просто и эффективно, и главное – всё при себе.

– Ладно, иди помойся! – приказным тоном сказал Андрей. – Там в низине есть ручей. Да выкинь эти тряпки куда-нибудь подальше, а то весь аппетит пропадёт от такого аромата.

Архип всё сгрёб в рубаху, которой обвязывал ногу и, подойдя к Булатову, развернул перед его носом.

– Рубашку жалко, Андрей. Хорошая ведь, совсем новая. Может, постирать?

– Убери, я сказал! – рявкнул парень. Архип, пожав плечами, пошагал на улицу.

– Идиот, – с ухмылкой произнёс Андрей, когда тот вышел, – чуть не отравил.

Перекусив, беглецы пошли по той же дороге на большак. Увидев ехавшую со стороны села легковую машину, Андрей поднял руку.

– До города не подбросите? – спросил он остановившегося сельчанина. – Только у нас заплатить нечем.

– Отчего не подбросить, садитесь! – ответил мужик. – Все мы люди, с каждым может случиться всякое.

Добравшись до города и до сквера, в котором вчера познакомились, сели на ту же скамейку.

– Особая получается эта скамейка. Ноги опять к ней привели, – заметил Андрей. – К чему бы? – Он встал и потянулся. – Ну, всё, давай прощаться, – сказал он. – Рад был знакомству. Вот твой паспорт, билет. Не будь больше простаком, хитрее надо быть.

– Как твоя фамилия? – поинтересовался Архип, укладывая документ в карман.

– Булатов. А твоя?

– Звонарёв, – сказал со вздохом Архип. – Вот получу деньги и сразу же возьму путёвку в Мартапура.

– Это где?