Невский пророк

Уберы побрели к своей машине, прихватив с собой многострадальную Олю, которая от увиденного за последние минуты уже совсем перестала что-либо понимать. Никто из ошарашенных милиционеров даже не попытался остановить странных ребят из КГБ.

– Ни хрена себе гэбисты нынче пошли… – тихо поделился своим впечатлением один из постовых. – Подстрелили, потом сбили машиной, а ему хоть бы хны! Идет себе дальше, будто скудную затрещину от жены только что схлопотал.

– И не говори, – подтвердил другой милиционер. – Может им там в «комитете» железо в кости теперь зашивают?

– Как у Терминатора, что ли?

– Как у кого?

– Ну, фильм такой есть со Шварценеггером. «Терминатор» называется. Недавно с женой в видеосалоне глянули. Крутое кино…

***

– Что происходит, объясните. Куда вы меня везете? – немного встревоженно спрашивала Оля, находясь на заднем сидении машины в окружении Артура и Маши.

– Не суетись, подруга, – в легкой манере ответила Маша. – Лучше спасибо нам скажи за то, шо мы тебя из лап этих двух гоблинов вытащили. Так бы тебя уже на кусочки покромсали да выкинули в ближайшую речку-говнотечку, як тухлое сало.

– Что? О чем вы вообще?

– Максима Стрельцова знаешь? – спросил вдруг с пассажирского сидения Титов, самостоятельно перевязывая огнестрельную рану на плече.

– Максима… – Оля запнулась и сразу перешла на беглый тон. – Максим! Да, конечно знаю! Что с ним? Он жив? Это он вам про меня рассказал?

– О, как глаза-то сразу загорелись! – вступил Артур. – Никак лямурные чувства у вас к нему, сударыня.

– Пожалуйста, скажите, с ним всё в порядке? Его ведь забрал тот страшный человек с электрическими руками…

– Да жив, жив твой ненаглядный, – успокоил её Артур. – Расслабься.

– Я могу его увидеть? Он у вас? В КГБ?

– Ты не беги вперед паровоза, девочка, – снова оборвал её Женя. – Лучше скажи, как вы со Стрельцовым познакомились и что ты о нем знаешь? О чем он рассказывал тебе? Может, он что-то знает про пожар или про тех, кто на него охотился?

– Нет! – твердо заявила Оля. – Сначала я должна его увидеть, а потом спрашивайте меня, о чем хотите.

– А вот права будешь качать у себя дома. Здесь мы задаем вопросы, а ты отвечаешь…

– Что? Да идите вы к черту! Откуда я вообще знаю, что вы из КГБ? Может, вы такие же ряженые, как те двое… Может, вы все заодно с теми бандитами, что похитили Максима и пытались меня убить. А сами лжете сейчас и водите меня за нос.

– Дурочка. Ты сама-то себя слышишь? На какой хрен нам эти спектакли устраивать? Нам что, заняться больше нечем? Да ты у меня сейчас…

Женя вдруг на полуслове оборвал свой диалог с Олей и резко потерял сознание, упав головой на бардачок машины.

– Э, э, Жень, че с тобой? – встрепенулся Артур.

– Останови машину! – громко крикнула Молния водителю.

Шофер сразу резко затормозил. Оля замерла на заднем сидении и вновь испуганно забегала глазами, наблюдая за происходящей в салоне машины суетой. Сам Женя совершенно обмяк и не подавал никаких признаков жизни.

– Да он еле дышит, – резюмировала Маша, осмотрев Акулу. – Я ж говорила, в больницу ему надо!

– Дык он же вроде сказал, что с ним всё нормально, – немного неуверенно ответил Артур.

– Нашел, кого слушать… Ему одновременно руки и ноги отрывать заживо будут, а он тебе будет твердить, что ему тiльки щекотно чуть-чуть.

– Так что делать-то?

– Шо, шо… В реанимацию его надо вести. Срочно!

Глава 9

Шел конец второго дня пребывания Стрельцова в спецклинике. К удивлению, ничего особо страшного за это время с ним не произошло. Никто не делал ему лоботомию мозга, не усаживал на электрический стул и не потрошил заживо его органы. Условия нахождения в этой закрытой клинике были довольно комфортными, а персонал обращался с Максимом вежливо и даже в меру заботливо. Казалось, будто Стрельцов находился на лечении в современной городской больнице.

Но единственным моментом, который сильно смущал и напрягал здесь Максима, являлся тотальный контроль и слежка за ним со стороны персонала. Стрельцова никогда и нигде не отпускали одного. При перемещении по территории больницы и во время прогулок во внутреннем дворе с Максимом постоянно находился хотя бы один сопровождающий. Уже одно это обстоятельство давало ясно понять, что добровольно Стрельцова отсюда никто отпускать не собирался.

В течение этих двух дней Максим сначала прошел стандартные процедуры анализов, а затем его повели на какие-то странные тесты к психологам. Помимо письменных опросов, где присутствовали вопросы из серии: «как бы вы поступили в случае…» или «как вы относитесь к таким-то категориям граждан», Максиму давали и практические задания на внимательность и логику.

Здесь-то Стрельцов и проявил свои предсказания на полную катушку. Он запросто решал сложные задачи с помощью заранее интуитивно подобранных в уме правильных решений. Спустя несколько таких заданий Максиму уже стало понятно, что его тестировали сейчас именно с целью, чтобы он как раз активно и проявил свой дар.

Окончательно это стало очевидно, когда Стрельцова начали проверять уже в открытую: сначала ему предложили угадать все игральные карты, которые по очереди будет вытаскивать из перетасованной колоды врач. Разумеется, Максим в точности и без труда распознал все карты. Затем ему предложили как можно быстрее собрать знаменитый кубик Рубика. Стрельцов блестяще справился и с этой головоломкой буквально за несколько секунд.

Скрывать свои необычные способности в данном случае для Максима не было никакого смысла. Раз он здесь – значит, в КГБ про его дар и так всё известно. И это совсем не устраивало бунтарский и свободолюбивый нрав Стрельцова. Не этим прихвостням советской власти, в конце концов, решать, как ему пользоваться своими необычными способностями.

Стрельцов начал на всякий случай готовить почву для своего побега из этой клиники. В первую очередь Максиму необходимо было сейчас вести себя тихо и послушно, чтобы замылить бдительность сотрудников больницы.

Главная проблема заключалась в том, что Стрельцов понятия не имел, насколько серьёзная и вооруженная охрана расположена по внешнему периметру самого здания. Подышать воздухом его выводили только во внутренний двор, а что было по ту сторону клиники, Максим не имел ни малейшего представления.

С одной стороны, убежать отсюда, используя свои предсказания, было довольно просто: незаметно вырубаешь какого-нибудь врача, который зайдет к тебе в кабинет, переодеваешься в его одежду, берешь ключ и спокойно идешь по коридорам к выходу. Но вот что делать потом, пока было неясно. На выходе в таком серьёзном закрытом заведении наверняка действовал строгий контрольно-пропускной пункт, а многих врачей здесь знали в лицо.

Пока на примете был следующий способ: дождаться темного времени суток, найти какой-нибудь запасной пожарный выход, который наверняка должен быть в этом здании, а дальше действовать чисто интуитивно. Снаружи нужно стараться тщательно прятаться от охраны, заранее предугадывая их местоположение, а затем пробовать перелезть через забор и скрыться в близлежащем лесу.

Но такой вариант всё равно был слишком рискованным и непродуманным. Для надежности надо бы завладеть хоть каким-то оружием. Кроме того, у Стрельцова была очень приметная внешность: его длиннющую гриву можно разглядеть за километр. Даже в костюме врача его моментом срисуют, да и на воле его легко смогут опознать.

Остается только одно: как бы Максиму этого ни хотелось, но чтобы совершить незаметный побег, ему придется распрощаться со своей шикарной гривой – основным атрибутом любого уважающего себя рокера и главной гордостью Стрельцова. Другого выхода нет. Вот только как сделать это без лишних подозрений, и чтобы это не выглядело странно?

К концу дня Максима снова привели в его палату, а медсестра, которая всё это время обслуживала Стрельцова, уже собралась уходить.

– Ну вот, Максим Александрович. На сегодня всё, отдыхайте, – заботливо сказал она.

– Простите, всё время забываю спросить, – ненавязчиво начал Максим. – Как вас зовут?

– Екатерина Александровна, – охотно ответила медсестра и слегка улыбнулась. – Но вы можете называть меня Катя.

– Скажите честно, Катя. Когда меня выпустят отсюда и выпустят ли вообще? Я, конечно, понимаю, что это особая клиника и пациентов вроде меня просто так сюда не привозят. Но всё же? У меня есть шансы?

Медсестра чуть вздохнула и на полном серьёзе ответила:

– Ну что вы, никто вас не будет держать здесь вечно, Максим Александрович. Это временные, но необходимые процедуры.