Геном дьявола. Часть 1: Клуб «Нимостор»

– Я в этом не разбираюсь…

– Ну, это древние кинжалы такие, с волнистым лезвием, или пламенным, как его еще называют. Сейчас нарисую.

Громов взял лист бумаги со своего стола и нарисовал карандашом лезвие ножа асимметричной формы.

– Сейчас это скорее показушное оружие, антиквариат, но раньше применялось как боевое. Кроме того, его часто использовали для различных казней. Оно было в некотором роде церемониальным. Чуешь, к чему я веду?

– Церемониальное… – Васильев понял, что имел в виду Гегро. – Получается, помимо кровавого символа, это тоже косвенное подтверждение, что убийство совершалось в целях некого оккультного ритуала.

– То-то и оно, Леша. Эти парни – реальные отморозки и их надо срочно изолировать от нормального общества, иначе будут новые подобные, кхм, «ритуалы».

– Да, дело совсем плохо, у нас ведь пока никаких зацепок кроме сатанизма. Мы даже имени девчонки не знаем.

– Ничего, ты же матерый опер, реальных бандосов ловил, а тут пара чокнутых сатанистов. Уже завтра они в твоем кабинете будут показания давать, не сомневаюсь.

– Льстишь, Гена. Мне бы твою уверенность… Вот, бывает, анализируешь преступление и думаешь: «А, сейчас в два счета вычислим и возьмем злодеев». А хрен там! Гоняешь по городу как ужаленный в одно место неделями, что-бы в итоге найти простого гопника, укравшего телефон у подростка. У меня часто так было, когда еще в Чертановском ОВД работал, а тут, в МУРе, дела ведь посерьезней, но при этом бывает, что преступников находишь уже через пару часов после очередной мокрухи. Тут много и от фортуны зависит, куда без неё…

– Да это понятно. Но в любом случае долго эти психопаты не пробегают, к бабке не ходи…

– Одежду убитой, кстати, так и не нашли?

– Неа. Следачка, которая труп на экспертизу привозила, сказала, что всю территорию там прошерстили, и ничего.

– Странно, может ее просто сожгли?

– Ну, это уж тебе думать, Лёша. Я не сыскарь.

– Ты, кстати, про побои ничего не сказал. Есть следы на теле?

– Тьфу, дырявая моя башка! – воскликнул Громов. – Совсем забыл тебе сказать, это очень важно кстати. У нее на запястьях есть небольшие следы, руки были привязаны к чему-то незадолго до смерти, но это точно не наручники, скорее похоже на ремни.

– Важно – это мягко сказано, Гена! – сурово произнес Васильев. – С этого и надо было начинать.

– Ну прости, видать, старею уже окончательно.

– Ты еще меня переживешь! – Алексей на пару секунд замолчал и продолжил. – Значит, говоришь, сначала она была привязана, а потом её освободили и зарезали. Так что ли?

– Видимо, так. Я еще не до конца осмотр провел, если ты не понял. Следов явной борьбы и посторонних частичек ДНК я пока не нашел. Но точно могу сказать, что убили ее уже со свободными руками.

– Уже интересно, – задумчиво произнес Васильев. – Будем кумекать.

Это уже была какая-никакая, а зацепка. Девушку убили не сразу, а сначала, скорее всего, держали привязанной в другом месте. Криминалист Вова Савельев говорил, что преступники, судя по размаху следов, бежали. Значит, девушка могла сама каким-то способом освободиться и сбежать от злодеев. Но преследователи её догнали, а затем один из них спокойно воткнул 33 раза в нее нож в одном из помещений подвала Ховринки и изрисовал пол странными художествами. Теперь только найти бы то место, где её предварительно держали и выяснить, почему в коридоре обрывались следы убийц. Может они всё-таки начали заметать следы, но им кто-то помешал или спугнул?

Майор вновь воспроизвел в голове картину преступления. От одного воспоминания о кровавом символе на полу, у Васильева мурашки по коже пробегали. Что он означал? По стилистике это напоминало оккультизм, но явных отсылок к сатанизму в нем не улавливалось. По характеру убийства это напоминало жертвоприношение, к тому же место было выбрано с весьма мистической репутацией. И нож был церемониальный, с необычной формой лезвия. Все это явно указывало на принадлежность убийц к какой-то секте или кружку дьяволопоклонников. Сомнений в этом быть не могло.

Васильев еще немного поговорил с Гегро на счет дела, а потом они плавно перешли к общению на отвлеченные темы за жизнь.

Внезапно мирную беседу прервал звонок мобильного телефона Васильева. «Наверное, Коля» подумал Алексей. Но номер был незнакомый, это мог быть кто угодно.

– Слушаю, – ответил в трубку Васильев.

– Здравствуйте, Алексей, – немного взволнованным тоном отвечал звонивший. – Это Виталий, охранник Ховринской больницы, вы просили позвонить, если я что-то вспомню.

– Да, конечно! – Алексей внимательно прислушался, в надежде узнать от собеседника что-то интересное. – Говорите, что у вас?

– Я вспомнил, где видел этот символ с места убийства. Он нарисован еще в одном месте, в другой части подвала больницы. Только он не такой большой и нарисован обычной краской. Я думаю, может вам будет интересно самому приехать и взглянуть, если есть время?

– Разумеется, есть! – воодушевленно воскликнул Васильев. – Я приеду примерно через час и сам все осмотрю. Вы, кстати, сами сейчас где, у следователя?

– Нет, меня пока не вызывали, я на работе.

– Отлично! Тогда дождитесь меня, сами покажите.

– Хорошо. Я буду ждать вас у входа на территорию.

– Я понял, до встречи.

Васильев повесил трубку и замолчал. Он почувствовал, как в его сознании начал вспыхивать новый виток энтузиазма, который всегда подогревал интерес майора к своей работе. Похоже, что дело маленькими шажками начало сдвигаться с места.

Оказывается, где-то еще в подвалах больницы был нарисован такой же символ, как и на месте убийства. На первый взгляд это мало что могло дать для розыска преступников, но опытный сыщик Алексей Васильев знал, что в оперативной работе важна каждая мелочь, любое обстоятельство, имевшее хоть малейшее отношение к делу. Нужно было собственными глазами увидеть другой рисунок и сделать дальнейшие выводы.

Странно, что второй символ не обнаружили при осмотре здания больницы во время поиска вещей и одежды убитой. Зная разгильдяйство многих патрульных полицейских, можно предположить, что никто из них просто не обратил внимания на этот символ. Тем более на стенах внутри этой больницы чего только не нарисовано, и проглядеть его можно было запросто.

– Ну что там? Ты чего примолк? – прервал мысли майора Гегро.

– А? Да, Ген, прости, – Васильев встрепенулся и перевел взгляд на Громова. – Охранник этой больницы звонил, говорит, что в подвале еще один такой же символ видел, как на месте убийства.

– О как. И чего, ты реально сейчас сам поедешь смотреть?

– Ну да, а чего не съездить? Ребята мои пока заняты, а со следачкой этой, Авдеевой, я и не знаком толком, поэтому лучше сам сначала взгляну.

– Ну, тебе виднее. Ты, кстати, на время хоть смотрел?

Васильев взглянул на настенные круглые часы, они показывали начало восьмого вечера.

– Ох, ё, время сегодня летит просто со скоростью света.

Васильев в сегодняшней суете не заметил, как с того момента, как его разбудили в половине седьмого утра, прошел уже почти целый день. Скоро начнет темнеть, и нужно успеть осмотреть подвал больницы, пока туда проникает хоть какой-то свет.

– Ладно, Ген, – Васильев встал со стула. – Я тогда побегу обратно в эту больничку, пока еще не совсем стемнело.

– Ну давай, Пинкертон, удачи тебе в поимке наших сатанистов.

Васильев попрощался с Громовым и пошел быстрым шагом к выходу.

Глава 4

Васильев приехал обратно к Ховринской больнице меньше чем через час. Солнце уже светило не так ярко, как днем, но небо было чистым, и видимость на вечерних улицах была пока еще хорошая.