Любомир

ожил и преобразился. Гремели дискотеки, бары зазывали на "БиБиКю" и коктейли, торговцы в "макашницах" активно предлагали отведать жареных паучков, червячков и гусеничек.

– Я тебе еще "балут" как–нибудь скормлю, – захмелевший Костик ехидно улыбался, – это эмбрион утенка в яйце на пару.

– Балут, – почти стошнило осьминожками Люра.

Они брели, разговаривали, пока не обнаружили, что вокруг давным–давно стало тихо. Вдалеке виднелся свет под шезлонгами.

– Это местные, пошли бухать с ними. Я сейчас покажу, как бесплатно это делается.

– Э–э–э, батенька, так ты тут деградируешь со скоростью гепарда, – подумал Люр.

– Пойдем, чего делать-то еще?

Компания встретила двух фарангов двумя банками пива и попытками произнести их имена. Через час они обменивались музыкальными предпочтениями, через полтора кхмеры учили друзей танцевать национальный танец "затуши окурок" под кхмерские ритмы барабанов.

– Что–то мне это напоминает? – подумал Люр и взял телефон у местного.

– Костян, а ну шевели тазом! Не посрамим советское наследие!!!

Они исполнили бессмертные движения твиста под известную композицию из "Кавказской пленницы". У кхмеров отняло речь, пиво вытекало из банок на песок. Они наперебой стали угощать своими деликатесами, от вида и запаха которых, правда, мутило.

– Не исключено, что их национальные зиг–заги ногами были завезены Советскими людьми, – выдал Люр по пути к заветной койке. Костян шел и что–то мычал под нос. Перепил.

На утро их ждал катер. Поток людей был огромным, но Люра это не волновало – в основе своей это были китайцы. Очень наглые, толкающиеся китайцы. Получив очередной раз от узкоглазой тумбочки в бедро плечом, он легким движением таза отодвинул наглеца вместе с еще десятком людей, которых, в свою очередь, тот снес. Пока они возмущались друг перед другом, компания забралась на нужный им катер.