«Гильотина Украины»: нарком Всеволод Балицкий и его судьба

Декретом ВУЦИК от 17 марта 1920 г. «для объединения и руководства деятельностью всех восстановленных на территории Украинской Социалистической Советской Республики чрезвычайных комиссий по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности при СНК учреждается Центральное управление чрезвычайных комиссий по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности»[114 - Известия ВУЦИК и Харьковского губревкома. 1920. 20 марта (№ 76). С. 4.].

Далее в декрете указывалось, что во главе ЦУПЧРЕЗКОМа Украины стоит начальник центрального управления, назначаемый Совнаркомом и подчиняющийся непосредственно последнему. Начальнику Центрального управления ЧК Украины подчиняются все чрезвычайные комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности на территории Украины, а «Центральное управление ЧК Украины существует согласно особого положения и штатов, утверждаемых СНК, и содержится на средства, отпускаемые по смете НКВД»[115 - Там же.]. В отличие от ВУЧК в 1919 г. ЦУПЧРЕЗКОМ был создан как самостоятельное государственное ведомство на правах наркомата и в состав НКВД УССР не входил. Таким образом, ЦУПЧРЕЗКОМ в Украине получил такой же статус, как и ВЧК в РСФСР. Председателем ЦУПЧРЕЗКОМА 25 марта 1920 г. стал В. Н. Манцев, а его заместителями – Е. Г. Евдокимов и В. П. Янишевский.

О первых шагах В. А. Балицкого на посту председателя Киевской губернской ЧК его подчиненный Илья Израилевич Ильюшин-Эдельман позднее напишет так: «Опять организовали киевскую ЧК в помещении прежней ВУЧК – на улице Розы Люксембург. С Волыни приезжает целый ряд прежних киевских работников во главе с тов. Балицким. Теперь к работе приступать легче – определены организационные формы, практика, старые работники. А работы много. И в первую очередь нужно освободить воздух от примазавшихся провокаторов, которые примазались, а в действительности помогали строить армию Деникина. Таких нашлось много. Дальше взялись за выявление черносотенного элемента, который деникинской контрразведке выдавал сторонников советской власти. Аппарат киевской ЧК в конце 1919 года был уже полностью сконструирован и тогда началась плановая, углубленная работа по освобождению Киевщины от контрреволюционных элементов и людишек, что восстали против завоеваний Октября»[116 - Ілюшин І. І. Революцiйна путь Киiвськоi ЧК // Пролетарська правда. 1927. 18 грудня.].

24 декабря 1919 г. в интервью корреспонденту «Известий Киевского губревкома» Всеволод Балицкий, в частности, сказал: «Ближайшая задача дня для КГЧК это, безусловно, очистка города от всякого вредного элемента, которым так обилен Киев. Киев с его особенностями мне уже известен по моей предыдущей работе во ВУЧК. Ни для кого не секрет, что Киев исконь века является городом, в котором черносотенного и контрреволюционного элемента, хоть отбавляй; несомненно, что в настоящее время такого элемента больше, чем когда-либо.

Господствующие здесь недавно белогвардейцы, безусловно, оставили в Киеве целый ворох подпольных организаций, в задачу которых помимо чисто шпионских целей, также входит и подрыв доверия со стороны обывателя к Советской власти. Агенты этих черных гнезд будут всюду распространять нелепые и вздорные слухи, пугать голодом и тому подобными вещами. Но методы работы деникинских агентов слишком известны, и парализовать их деятельность будет нетрудно. С контрреволюцией ГЧК поведет самую планомерную и беспощадную борьбу. Предварительные меры для этого уже предприняты мною во время пребывания на посту председателя Волынской ГЧК.

– Имеются ли данные о деникинских агентах в Киеве?

Безусловно… Но как бы белые не хитрили, ЧК в состоянии не только парировать все шахматные ходы деникинского подполья, но и заранее их атаковать.

Не меньше труда придется потратить комиссии по борьбе с бандитизмом. В комиссии имеются вполне определенные данные, указывающие на то, что Киев в настоящее время переполнен преступным элементом. Безнаказанность совершенных за время пребывания белых в Киеве налетов и грабежей привлекла сюда большую часть представителей преступного мира Одессы, Харькова и др. городов Украины. Преступники, переодевшись в форму красноармейцев, нередко с оружием в руках совершали налеты, грабили население и бесчинствовали. Уличенные в бандитизме будут уничтожаться.

Со спекуляцией и спекулянтами, как таковыми, комиссия будет бороться также беспощадно. Для киевских торговцев, видно, мало подействовала как казацкая нагайка, так и разгромы их магазинов. Ничем, как злостным преступлением нельзя назвать ту бешенную вакханалию, которую подняли киевские купцы вокруг советского рубля. Должен заявить, что такой саботаж, как умышленное припрятывание товаров магазинов владельцами с целью вздувания цен на них, даром не пройдет. Недопустимо, чтобы кучка негодяев во имя своих хищнических аппетитов заставляла бы население голодать. Спекулянты за подобные действия понесут высшую меру наказания, а их семьи будут сосланы на принудительные работы в концентрационный лагерь до конца гражданской войны.

В заключение, должен с особым удовольствием констатировать, что отношение к ЧК в настоящее время самое благожелательное. За последние несколько дней по своей личной инициативе в комиссию приходит много обывателей, бедняков и рабочих, которые сами помогают нам в деле борьбы с преступными элементами, мешающими планомерной работе Советской власти»[117 - В губернской ЧК. (Беседа с председателем ГЧК тов. Балицким) // Известия Киевского губревкома. 1919. 25 декабря.].

С первых дней своей работы в ЧК Всеволод Балицкий был сторонником беспощадной расправы с противниками большевистского режима и не боялся высказывать свою точку зрения публично. Так, в беседе с киевскими журналистами о перспективах принятия в Украине закона об отмене смертной казни, аналогичного закону РСФСР, он заявил, что, по его мнению, отмена смертной казни в Украине была бы преждевременной, поскольку республика, еще полностью не освобожденная от белых, по-прежнему является театром военных действий и не может попасть под общую рубрику отмены высшей меры: «Те местности УСРР, которые уже освобождены от деникинских банд, и поныне кишат шпионами и провокаторами, которые так или иначе будут пробовать тормозить и разрушать строительство Советской власти. В тот или иной способ их помощники спекулянты будут препятствовать, распуская тревожные вести и повышая цены» [118 - Скасування найбiльшоi кари – розстрiлу (Розмова с т. Балицьким) // Бiльшовик (Киiв). 1920. 18 сiчня.].

Среди многочисленных жертв киевских чекистов следует выделить расстрел в феврале 1920 г. артистки П. М. Журковской-Дупа-ковой, которая, как отмечалось в официальном комментарии, «будучи приглашенной в театр “Пиколло” для прочтения перед красноармейцами революционных стихов, прочла провокационное стихотворение “Водолаз”, составленное в явно враждебных Советской власти выражениях и содержащее призыв к вооруженному выступлению против власти»[119 - Коммунист (Киев). 1920. 12 февраля.].

Одной из первостепенных задач, которую пришлось решать Всеволоду Балицкому, стало решение продовольственной проблемы. Несмотря на приказ киевского ревкома об открытии магазинов в городе, владельцы или не открывали их, или отказывали гражданам в приеме советских денег, считая их ненадежными. Нужны были срочные меры. И вот 23 декабря 1919 г. городские газеты опубликовали сообщение «От Киевской Губ. ЧК» за подписью В. А. Балицкого и секретаря губ. ЧК С. С. Шварца, в котором, в частности, говорилось: «Киевская Губернская Чрезвычайная Комиссия в последний раз предупреждает владельцев магазинов и торговцев, что если в течение сегодняшнего дня магазины не будут открыты и торговля не примет нормального характера, то виновные в этом будут рассматриваться как непризнающие Советской власти и будут беспощадно расстреливаться; все их имущество будет конфисковано в пользу республики, а семьи будут отправлены на принудительные работы в Концентрационный лагерь до окончания гражданской войны. Виновные в спекуляции, вздутии цен и отказе в приеме советских денег подлежат также расстрелу»[120 - От Киевской Губ. Ч. К. // Известия Киевского губревкома. 1919. 23 декабря.].

Балицкий слов на ветер не бросал, и уже в январе 1920 г. Киевской губернской ЧК было расстреляно 13 фальшивомонетчиков[121 - Коммунист (Киев). 1920. 15 января.]. В марте такая же участь постигла Е. Переверзева, спекулировавшего золотыми монетами, и владельцев магазинов С. Г. Пиковского, М. А. Штаймазена, Поляченко, не исполнивших приказ о сдаче товаров на учет (сокрытие излишков)[122 - Там же. 1920. 13 марта.], а также И. П. Широкова «за отказ приема при покупке советских денег»[123 - Там же. 1920. 6 марта.].

Успехи Всеволода Балицкого в борьбе со спекулянтами и фальшивомонетчиками высоко оценил Василий Манцев, заявивший, что «в Киеве в этом отношении сделано больше всего. В свое время, когда спекуляция хлебом и курс рубля достигли удивительных размеров, Киевская губ. ЧК по согласованию с Ревкомом расстреляла группу наиболее известных спекулянтов, в результате чего цены на хлеб значительно снизились, а курс рубля повысился»[124 - Известия ВУЧК. 1920. 17 марта.]. Одобрил он и действия Балицкого по истреблению повстанцев на селе. Главным методом этой борьбы было выявление атаманских баз, окружение района, и «беспощадная борьба за уничтожение их»[125 - Там же.].

Под руководством Всеволода Балицкого киевские чекисты арестовали около 200 членов «Польской военной организации»[126 - Отчет Центрального Управления Чрезвычайных Комиссий при Совнаркоме Украины за 1920 год. К 5-му Всеукраинскому съезду советов. С. 16–18.]. Отличился он и в борьбе с политическими оппонентами большевиков. 21–23 марта 1920 г. в Киеве состоялся судебный процесс над киевскими меньшевиками Г. Д. Кучиным-Оранским, И. С. Биском, И. М. Кручинским и другими[127 - Бiльшовик. 1920. 24 березня.]. Подготовка и ход этого процесса еще ожидают своего исследования, однако нет сомнения, что этот опыт показательного процесса Балицкий и его коллеги используют в будущем, о чем речь еще впереди.

Головной болью для киевских чекистов стала борьба с уголовным бандитизмом. Пожалуй, ни в одном городе Украины бандиты не имели таких возможностей укрываться, как в Киеве. Многочисленные овраги, балки и рвы под Дмитриевской, ближней и дальней Слободкой за Днепром и парками представляли собой удобное и надежное убежище для бандитов. Лесная чаща, пещеры и овраги сбивали с бандитского следа агентов ЧК и милиции. На помощь Балицкому была брошена «особая группа» под руководством Ф. Я. Мартынова. Этот чекист прославился захватом в Москве Я. Кошелькова, ограбившего 2 января 1918 г. самого В. И. Ленина. После ликвидации очагов бандитизма в Москве особая группа была передана в распоряжение В. Н. Манцева. В январе Мартынову поставлена задача уничтожить уголовный бандитизм в Украине. Свою работу особая группа начала в Харькове, а 26 марта выехала в Киев.

Мартынов полагал, что в Киеве ему придется столкнуться с крепко спаянными между собой многочисленными и хорошо организованными шайками, для ликвидации которых придется приложить немало усилий. Однако оказалось, что в Киеве нет такой бандитской вакханалии, как в Харькове. Объяснялось это не столько ударной работой киевских чекистов, сколько тем, что многие киевские бандиты в поисках большой добычи работали в харьковских бандах Шурки Ростовского и Масальского, или же разъехались по другим городам.

Освоившись и сориентировавшись в незнакомом городе, особая группа ВЧК отправилась в разведку и вскоре встретилась с двумя бандитами из разгромленной в Харькове банды Бондаренко. Чекисты отрекомендовались налетчиками, бежавшими из тогдашней столицы УССР от ареста. Их подробный рассказ о харьковском разгроме развязал языки бандитам. Желая собрать всех чекистов воедино, сотрудники особой группы предложили своим новым «друзьям» произвести совместный грандиозный грабеж и для обсуждения его плана созвать всех «пацанов». 1 апреля чекисты, придя в условленное место, к своему удовольствию застали там бандитов в полном составе. После короткой борьбы бандиты были схвачены[128 - Познер Л. Особая группа. Эпизоды из деятельности Чека // Коммунист (Харьков). 1923. 11 февраля.].

Дальнейший процесс ликвидации уголовного бандитизма в Киеве шел быстрыми темпами. Были захвачены бандитские «авторитеты» Сочугов, Мосяков, Давыдов, Лопаев-Крылов (бросивший при аресте бомбу), Середницкий (стоявший во главе приехавшей из Варшавы шайки «Касистов»[129 - Отчет Центрального Управления Чрезвычайных Комиссий при Совнаркоме Украины за 1920 год. К 5-му Всеукраинскому съезду советов. С. 16.]. Уже через неделю Мартынов с особой группой выехал в Одессу.

Всеволоду Балицкому неоднократно приходилось выезжать в рабочие командировки, о чем киевские газеты регулярно информировали своих читателей. Вот один из примеров января 1920 г.: «По распоряжению начальника Всеукраинской Чрезвычайной комиссии тов. Манцева председатель Киевской Губчека тов. Балицкий на днях выезжает в Житомир образовывать деятельность Волынской губчека. Паралельно тов. Балицкий объедет Киевскую и Волынскую губернию для ознакомления с постановкой дела борьбы с контрреволюцией и спекуляцией» [130 - Отъезд тов. Балицкого // Известия Киевского губревкома. 1920. 15 января.].

Во время этой поездки Балицкий официально был назначен главным чекистом Правобережной Украины: «Вчера в Киев возвратился из служебной поездки и вступил в исполнение своих обязанностей председатель Киевской губ. ЧК тов. Балицкий. Тов. Балицкий назначен полномочным представителем и начальником Центральной Чрезвычайной комиссии и особых отделов всей Правобережной Украины»[131 - Возвращение тов. Балицкого // Известия Киевского губревкома. 1920. 21 января.].

Это назначение исходило непосредственно из Москвы без предварительного согласования с В. Н. Манцевым. И это его задело. Когда последний попытался опротестовать назначение, то Феликс Дзержинский холодно, сдержанно, но весьма твердо пояснил своему подчиненному, кто на самом деле решает ключевые кадровые вопросы[132 - Дорошко М. С. Номенклатура: керiвна верхiвка Радянськоi Украiни (19171938 рр.). Киiв.: Нiка-Центр, 2008. С. 201–202.].

Киевские газеты и в дальнейшем постоянно сообщали о работе чекистов, печатая приказы губернской ЧК. Так, 1 февраля 1920 г. Балицкий подписал приказ № 6 по Киевской губернской ЧК о том, что «сегодня я выехал по служебным делам в Москву. Обязанности председателя возлагаю на своего заместителя т. Сергея Шварца. Все ордера на право производства обысков, арестов, выемок и конфискаций действительны за подписью зам. пред. тов. Сергея Шварца или членов Коллегии тов. М. Павлова и П. Вальтера»[133 - От Киевской губ. ЧК. Приказ № 6. 1 февраля 1920 // Известия Киевского губревкома. 1920. 4 февраля.]. 2 апреля 1920 г. был опубликован очередной приказ Киевской губерн-ской ЧК за подписями В. А. Балицкого, заведующего Секретнооперативным отделом М. В. Павлова и секретаря П. П. Вальтера, предписывавший в трехдневный срок «зарегистрироваться у коменданта К. Г. Ч. К. – Екатерининская, 18, – всем лицам, служившим при Деникине в Государственной Страже и Уголовном Розыске. Неисполнившие настоящий приказ понесут суровое наказание по законам военно-революционного времени»[134 - От К. Г. Ч. К. Приказ // Известия Киевского губревкома. 1920. 2 апреля.].

В конце апреля 1920 г., когда красные уже знали, что оставят Киев, Балицкий совместно с председателем Киевского губревкома А. В. Ивановым организовал в Лукьяновской тюрьме грандиозный митинг, участие в котором приняли около 3000 арестантов. Они с восторгом приветствовали предложение большевиков: в этот знаменательный «день праздника труда» их могут освободить под честное слово, хотя и с условием не нарушать общественный порядок, установленный Советской властью. И, что характерно, в следующие дни порядок в городе узниками действительно не нарушался [135 - Дукельський С. ЧК на Украине. Benson (Vermont), 1990. С. 45.].

После падения Киева весь состав Киевской губернской ЧК вначале перебрался в Черкассы, а затем по приказу Василия Манцева был эвакуирован в Харьков[136 - ОГА СБУ. Одесса. Д. 2151. Л. 14.]. Поздно вечером 5 мая 1920 г. Всеволод Балицкий встречал на железнодорожном вокзале председателя ВЧК Ф. Э. Дзержинского, приехавшего в Украину во главе 1400 чекистов для укрепления тыла Юго-Западного фронта[137 - Балицкий В. Светлый образ большевика // Красная звезда. 1936. 20 июля.], возглавив его Особый отдел. Под непосредственным руководством «железного Феликса» и начал свою работу в Харькове Всеволод Балицкий, некоторое время работавший заместителем начальника Особого отдела ЮгоЗападного фронта. Сохранилось немало документов, которые они подписали совместно[138 - Он же. Стальная когорта чекистов гордится своим вождем // Пролетарий. 1928. 20 июля.].

Уже 14 мая 1920 г. Ф. Э. Дзержинский в письме заместителю председателя ВЧК И. К. Ксенофонтову сообщал, что сделает все, чтобы дать «возможность окрепнуть ЧК, защищая ее от украинщины»[139 - Ф. Э. Дзержинский – председатель ВЧК-ОГПУ. 1917–1926 / сост. А. А. Плеханов, А. М. Плеханов. М.: МфД: Материк, 2007. С. 188.]. Приведем слова Дзержинского в письме В. И. Ленину из Харькова 26 июня 1920 г.: «Местные коммунисты какие-то недоноски, живут мелкими интересами. Русопятства я не замечал, да и жалоб не слышал. В области моей специальности – здесь обильный урожай. Вся, можно сказать, интеллигенция средняя украинская – это петлюровцы… Громадной помехой в борьбе – отсутствие чекистов-украинцев»[140 - Большевистское руководство. Переписка. 1912–1927. М: РОССПЭН, 1996. С. 137–138.]. Выделенные слова изымались из советских изданий [141 - В. И. Ленин и ВЧК: Собрание документов (1917–1922 гг.). М.: Политиздат, 1975. С. 389.]. Кстати, изъяли их и из современного российского сборника документов, посвященного Ф. Э. Дзержинскому[142 - Ф. Э. Дзержинский – председатель ВЧК-ОГПУ. 1917–1926. С. 192.].

Украинцы действительно составляли мизерный процент среди сотрудников ЧК. Исследователь О. И. Капчинский, анализируя национальный и социальный состав центрального аппарата ВЧК, отмечает, что в 1919 г. процент украинцев, даже после эвакуации в Москву сотрудников ВУЧК оставался низким, «в первую очередь по причине их относительно малого участия в революционном движении»[143 - Капчинский О. И. Госбезопасность изнутри. Национальный и социальный состав. М.: Яуза, Эксмо, 2005. С. 305.]. Такая же ситуация сохранялась и в последующие годы. На 1 января 1922 г., согласно официальным документам, из 11 руководящих сотрудников ВУЧК 9 были русскими (в том числе и Балицкий), а 2 – евреями[144 - Дорошко М. С. Номенклатура: керiвна верхiвка Радянськоi Украiни (19171938 рр.). С. 203.].

Об особенностях национального состава органов ЧК в Украине красноречиво свидетельствует национальный состав Харьковской губернской ЧК в 1921 г. Из 909 человек 539 (59,29 %) были русскими, 181 (19,19 %) – евреи, 76 (8,36 %) – украинцы, 68 (7,48 %) – латыши, 17 (1,87 %) – поляки, 5 (0,55 %) – литовцы, 4 (0,44 %) – немцы, 2 (0,22 %) – эстонцы, 2 (0,22 %) – греки, 2 (0,22 %) – армяне, 2 (0,22 %) – англичане, 1 (0,11 %) – финн, 10 (1,1 %) – чекисты других национальностей[145 - ГАХО. Ф. Р-203. Оп. 1. Д. 290. Л. 76об.-77.].

С первых дней своей чекистской карьеры Балицкий активно включился в борьбу с «националистическим уклоном». Ярким представителем последнего, в частности, был объявлен Георгий (Юрий) Лапчинский, возглавлявший в ту пору в КП(б)У оппозиционную фракцию так называемых федералистов, добивавшуюся вместе с боротьбистами создания самостоятельной Украинской коммунистической партии (УКП). Фракция выступала также за равноправные федеративные отношения между Украиной и Российской Федерацией.

7 июня 1920 г. Ф. Э. Дзержинский, очевидно борясь с «украинщиной», отдал распоряжение И. К. Ксенофонтову разыскать в Москве приехавшего из Харькова Г. Ф. Лапчинского: «Необходимо его немедленно арестовать, произведя тщательнейший обыск у него и жены с выемкой всех документов и переписки. Содержать его так, чтобы не мог сообщаться с внешним миром [при] особом отделе в хороших условиях. Причины ареста будут сообщены особо. Пустить версию, что поймано в Москве письмо к нему Петлюры»[146 - Ф. Э. Дзержинский – председатель ВЧК-ОГПУ. 1917–1926. С. 190.].

Как видим, председатель ВЧК лично приказывал своим подчиненным не только арестовывать лиц, не согласных с генеральной линией большевиков, но и прибегать к прямой провокации – распространению заведомо ложных сведений: ведь никак не мог «национал-коммунист» контактировать с Симоном Васильевичем Петлюрой. В Москве Лапчинского арестовать не удалось. В. Л. Герсон сообщил Дзержинскому, что тот выехал в неизвестном направлении [147 - Плеханов А. М. Дзержинский. Первый чекист России. М.: ОЛМА Медиа Групп, 2007. С. 425.].

Однако в столице Советской Украины раскольника таки «достали». 16 июля 1920 г. после обыска в номере гостиницы Г. Ф. Лапчинский был арестован по обвинению в расколе КП(б)У под флагом федерализма, создании с этой целью заговорщицкой организации «федералистов». В последние дни июля В. А. Балицкий получил от секретаря ЦК КП(б)У С. В. Косиора предписание с предложением ЦК, принятом 26 июля, выслать Лапчинского за пределы Украины[148 - Лапчинська Н. В. І один у полi сила, коли вiн – воiн // Реабiлiтованi iсторiею. Харкiвська область: Книга перша. Ч. 1. Киiв; Харкiв: Оригiнал, 2005. С. 146.]. Балицкий дал соответствующие указания подчиненным – и следователь Харьковской губернской ЧК Иваненко начертал резолюцию: «Я считаю вину гр. Лапчинского в работе по расколу партии доказанной, а поэтому считаю необходимым гр. Лапчинского, как вредного для Советского строительства, выслать в Москву»[149 - Євселевський Л. І., Юренко О. П. Повернувся назавжди // Реабiлiтованi iсторiею. Полтава: Рiдний край, 1992. С. 209.]. По постановлению Коллегии Харьковской губернской ЧК от 30 июля 1920 г. Георгия Лапчинского под конвоем отправили в Москву с запретом возвращаться в Украину и письменным обязательством еженедельно появляться на Лубянке для регистрации[150 - Лапчинська Н. В. І один у полi сила, коли вiн – воiн // Реабiлiтованi iсторiею. Харкiвська область: Книга перша. Ч. 1. С. 146–147.]. (В 1938 г. Лапчинский будет репрессирован.)

Т7 июня 1920 г. председатель Киевской губ. ЧК Всеволод Балицкий был избран членом бюро Киевского губкома КП(б)У, затем он работает заместителем начальника ЦУПЧРЕЗКОМа В. Н. Манцева и по совместительству занимает должности начальника тыла и председателя трибунала Юго-Западного фронта, члена коллегии Наркомата иностранных дел УССР[151 - ЦГАВОУ. Ф. 1. Оп. 11. Д. 2881. Л. Зоб.].

Следует подчеркнуть, что моральная обстановка в доме № 8 по Мироносицкому переулку, где находился в то время ЦУПЧРЕЗКОМ, была не из лучших. Московских чекистов, которые имели целью «укрепить» украинский филиал, искренне поразили (и это даже на фоне того, что творилось тогда в Москве!) своеволие и грубость, царившие в Харькове. Они стали даже «искать правды» в партийной организации. Так, уполномоченный Никитин писал, что «общение со мной тов. Манцева было чрезвычайно грубым… Тов. Шварц (С. С. Шварц был в то время заместителем председателя Харьковской губернской ЧК. – Прим. авт.) стоял перед тов. Манцевым по стойке смирно и так же по всем правилам четко говорил слова: «Слушаюсь. Так точно» [152 - ГАХО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 76. Л. 88.].

Заведующая Секретно-оперативным отделом Харьковской губернской ЧК А. Георгиева жаловалась на своего начальника В. И. Иванова: «Он очень редко говорит спокойно. Он поголовно ко всем сотрудникам так относится. Из-за чего к председателю крайне недружественно относятся сотрудники, которые неоднократно стремятся писать коллективные заявления в губпарком и ВЧК. Дисциплина внедряется только криками и арестами до 30-ти суток. Вся постановка работы осуществляется единоличным распоряжением т. председателя, за весь месяц у нас не было заседание коллегии»[153 - Там же. Л. 135.].

В то время Всеволод Балицкий много ездил по Украине для налаживания чекистской работы. При этом он имел особенные полномочия. Вот, например, мандат, выданный ему Председателем Совнаркома УССР Христианом Раковским в мае 1920 г.: «Выдан тов. Всеволоду Апполоновичу Балицкому в том, что он назначен полномочным представителем Центрального Управления Чрезвычайных Комиссий Украины и по постановлению ЦК КПУ, Совнаркома и Центрального Управления Чрезвычайных Комиссий Украины, откомандирован в г. Одессу для координирования общих действий по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией и должностными преступлениями.

Тов. Балицкий при выполнении возложенных на него обязанностей пользуется всеми правами Центрального Управления Чрезвычайных Комиссий Украины.

Всем военным частям, советским учреждениям и партийным организациям предлагается предоставлять ему всевозможное содействие; тов. Балицкий имеет право пользоваться всеми средствами передвижения, разговора по прямому проводу, радио и другими средствами связи»[154 - ОГА СБУ. Киев. ФПИ. Д. 408. Л. 540.].

В мае-июне 1920 г. Всеволод Балицкий находился в Чернигове, Одессе, Николаеве, Херсоне. Причем выполнял не только организационные, но и специальные задания, что отмечалось в отчете ЦУПЧРЕЗКОМа: «Поездка т. Балицкого в Одессу, Николаев и Херсон имела целью поднять общий революционный порядок на Черноморском побережье, наладить телеграфную, телефонную и автомобильную связь между Одессой и Николаевом, организовать охрану трактового пути между этими городами. Задача была выполнена. В местностях, сильно охваченных бандитизмом, были выставлены специальные заставы для охраны дорог. При обследовании работы Одесской ЧК выяснилась необходимость в немедленной разгрузке мест заключения от арестованных. С этой целью здесь впервые была применена система организации Судебных троек для быстрого решения дел» [155 - Отчет Центрального Управления Чрезвычайных Комиссий при Совнаркоме Украины за 1920 год. К 5-му Всеукраинскому съезду советов. С. 6–7.].

Сколько именно людей «разгрузили» в Одессе Балицкий и тогдашний председатель местной губернской ЧК Станислав Францевич Реденс, точно неизвестно и доныне. Однако если, по официальным данным, всеми подразделениями ЦУПЧРЕЗКОМа в 1920 г. расстреляно 3 879 человек, то на счету Одесской губернской ЧК было 1 418, то есть 36,5 %[156 - Там же. С. 7.].

Командировка Всеволода Балицкого в Одессу имела еще одну цель, о которой не сообщалось в официальной печати. О ней мы узнаем из письма Феликса Дзержинского, написанного на польском языке 23 мая 1920 г. в Харькове и адресованного председателю Одесской губчека Станиславу Реденсу. Председатель ВЧК писал, что посылает Балицкого «на некоторое время в Одессу, дабы в это тяжелое время укрепить работу комиссии… Железной рукой Вы должны искоренить преступления и всякого рода свинства ответственных советских работников. Балицкий в этом направлении получил указания» [157 - Аллилуев В. Аллилуевы-Сталин: хроника одной семьи. М.: Молодая гвардия, 2002. С. 80–81.].

Для организации отпора «бандам» Нестора Ивановича Махно в августе 1920 г. в Полтаву выехал полевой штаб во главе с заместителем начальника Особого отдела и заместителем начальника тыла Юго-Западного фронта Е. Г. Евдокимовым и начальником войск ВОХР Харьковского сектора М. П. Мармузовым. В то же время контрольный объезд районов, охваченных повстанческим движением, осуществили начальник ЦУПЧРЕЗКОМа В. Н. Манцев и его заместитель В. А. Балицкий[158 - Дукельский С. ЧК на Украине. С. 80.].

У Нестора Махно имелись свои счеты с чекистами. Еще в начале 1920 г. он издал приказ «О чекистах и их сообщниках», в котором объявил ЧК злейшим врагом свободного махновского движения[159 - Ейдеман Р., Какурiн Н. Громадянська вiйна на Украiнi. Киiв, 1931. С. 73–89.]. Дров в огонь подкинула и неудачная попытка чекистов ликвидировать батьку. Главным исполнителем должен был стать попавший в плен махновец Ф. Глущенко, которому сам В. Н. Манцев предложил сделать выбор между расстрелом и работой в ЧК с участием в затеваемой ликвидации Махно. Глущенко выбрал жизнь. В напарники ему дали сотрудника особой группы ВЧК Я. С. Костюхина – более известного как бандит-налетчик по кличке «Яшка-дурной». 22 марта 1920 г. Костюхин был арестован в Харькове сотрудниками особой группы ВЧК, руководитель которой Ф. Я. Мартынов предложил под страхом смерти выдать своих сообщников. «Яшка-дурной» согласился сотрудничать, завоевал доверие чекистов и вскоре был зачислен в штат особой группы.

В первой декаде июня в Екатеринославле состоялось совещание, на котором Манцев, Мартынов и Глущенко выработали план убийства Махно. 13 июня ликвидаторы выехали к махновцам. Операцию сорвал Глущенко, сообщивший махновцам о плане чекистов 20 июня 1920 г. в селе Туркеновка Александровского уезда Екатеринославской губернии. На следующий день Глущенко и Костюхин были расстреляны[160 - ЦГАООУ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 332. Л. 206–207.].

А у Всеволода Балицкого с махновцами сложились свои отношения. Во время одной из поездок по Украине он попал в плен к махновцам. Разговор с чекистами у них был коротким – «в расход». Но судьба улыбнулась Балицкому. Его уже вели на казнь за село, когда эту процессию встретил начальник махновского штаба В. П. Билаш. Внимание последнего сразу привлек блондин во френче из добротного сукна с независимым внешним видом. Билаш остановил коня и, угостив чекиста папиросой, начал с ним разговор, после которого приказал… освободить смертника. И того отпустили.

Однако куда интереснее то, что Балицкий не забыл эту услугу и, в свою очередь, спас жизнь Билашу, когда тот, тяжело раненный, 23 сентября 1921 г. попал к «красным». Почти два года находился он в камере смертников Харьковской тюрьмы. И все это время Балицкий, невзирая на настойчивые требования, не отправлял махновца в Москву на неминуемую гибель. За время заключения Билаш написал под чекистским контролем и с соответствующей цензурой воспоминания о махновщине. Наверное, в значительной мере именно за это он и был освобожден по амнистии[161 - Волковинський В. Нестор Махно: легенди i реальнiсть. С. 174.].

Зато другим махновцам Всеволод Балицкий своего плена не забывал никогда. Поэтому симптоматичной была его реакция на непроверенную информацию о том, что в ходе боев с 38-м полком 7-й кавалерийской дивизии под Софиевкой (в 20 верстах от Западного Буга) 20 и 22 августа 1921 г. погиб Нестор Махно и его командиры Маруся, Иванюк и Лось. Решили проверить эту информацию и подтвердить ее весьма оригинальным способом, о котором Балицкий сообщал 26 августа в своей телеграмме Ф. Э. Дзержинскому и И. С. Уншлихту: «Нами высланы сотрудники на место боя для детального расследования, опросом местных жителей установить факт, сфотографировать все трупы и добыть голову Махно» [162 - Ф. Э. Дзержинский – председатель ВЧК-ОГПУ. 1917–1926. С. 336. Заметим, что такое варварское решение Балицкого было полностью в духе того времени. Например, когда М. И. Калинин приехал в Самарканд, то вместо тривиальных хлеба-соли ему на серебряном подносе поднесли голову басмача, которого чекисты ловили несколько месяцев. Этот ужасно-отвратительный «подарок» не смутил Калинина и он с благодарностью его принял. [См.: Плеханов А. М. Железный Феликс // Время (Харьков). 1997. 7 октября.]].

Билаш был далеко не единственным, кого спас авторитет Балицкого. Так, летом 1920 г. в Харькове к бывшему дому доктора Френкеля по улице Пушкинской за номером 84–90, где проживал Балицкий с семьей, пожаловал доктор Г. К. Герекке, знавший замначальника ЦУПЧРЕЗКОМа еще по Луганску. Самого чекиста дома не оказалось. И тогда доктор попросил его тещу М. В. Четверикову освободить арестованного Харьковской губернской ЧК владельца магазина музыкальных инструментов А. Л. Желяшкевича. И что же? Теща пересказала эту просьбу зятю, и на следующий день та была исполнена[163 - ОГА СБУ. Харьков. Д. 031106. Л. 27–28.].

В. А. Балицкому приходилось иногда замещать В. Н. Манцева, возглавлявшего по совместительству еще и Особые отделы ВЧК Южного и Юго-Западного фронтов (их штаб-квартира находилась в Харькове по улице Губернаторской, дом 14) и потому часто выезжавшего на места с особыми полномочиями. Как заведующий Особым отделом фронта Манцев имел следующие права: на переговоры по прямому проводу; на пользование любыми телефонами; на отправления простых и военных телеграмм с соответствующими надписями; на проезд в штабных, служебных и специально предоставленных ему вагонах; свободное передвижение в любое время и в любом районе фронтов[164 - Архив Управления ФСБ РФ Омской области. Д. 199347. Л. 17.]. В послужном списке Василия Манцева сохранились сведения о его командировках в 1920 г.: с 18 мая по 5 июня; с 16 июня по 25 июля; с 9 по 28 сентября; с 5 по 15 ноября; и с 17 ноября по 18 декабря все в Крым [165 - Там же. Л. 13об.]. Особого внимания заслуживает последняя командировка.