Афера под прикрытием

– Кто не успел, тот опоздал, – с наигранной весёлостью ответила Диана, и повторила слова Полежаева: – Увидимся, как договаривались, вечером.

Включив зажигание, Диана сорвалась с места. Нет, Мельникова приезжала к Полежаеву, сомнений не осталось. До вечера она промаялась в ожидании, накручивалась, успокаивалась, пила кофе, металась из комнаты в комнату. Наконец приехал Александр Борисович.

– Как прошло совещание с Мельниковой? – с порога спросила Диана. – И не надо удивлённых гримас, я актриса, меня не проведёшь. Тем более, днём видела, Ксения выходила из твоего офиса. Ты проводил совещание с ней наедине? И о чём совещались, если не секрет?

– В здании много офисов, – попытался возразить Полежаев, но вовремя одумавшись, закивал: – Прости, Диана, произошло недоразумение. Тебе всё-таки надо было подняться ко мне. А про Ксению не сказал, так как боялся тебя огорчить, решил, расстроишься. Вы ведь недолюбливаете друг друга, я прав?

– Ложь не самый удачный выбор.

– Я раскаиваюсь, – Александр Борисович склонил голову, на губах играла виноватая улыбка.

– Солгав в малом, человек с лёгкостью солжёт и в большом.

– Я раскаиваюсь, – повторил продюсер.

Диана вошла в роль униженной и оскорблённой женщины, пережившей предательство любимого мужчины. Она репетировала целый день, и теперь, даже если бы Полежаев оказался сто раз прав, ни за что не отказала бы себе в удовольствии устроить моноспектакль.

– Я доверяла тебе, Саша, мне казалось, между нами возникло чувство. Начинать отношения с обмана я не собираюсь.

– Она приезжала по делу.

– Неужели?

– По серьёзному делу. Могу доказать, – Александр Борисович открыл шкаф, достал шубу Дианы. – Одевайся.

– Зачем?

– Поедем к Ксении, я во всеуслышание заявлю о любви к тебе.

– Прекрати.

– Диана, я настаиваю.

– Саша, сядь. Не устраивай детский сад. Мне не шестнадцать лет.

На несколько минут повисла пауза. Потом Диана спросила:

– Между вами действительно всё кончено?

– Клянусь!

– Верю, – Диана прильнула к Полежаеву. – Извини, мне стоило быть более сдержанной, не понимаю, почему сорвалась. Забудем этот разговор.

Обняв Диану, Александр Борисович улыбнулся своему отражению в зеркале.

Глава пятая

Ничего общего

К Тане и Лиде мы с Люськой стартанули в субботу вечером. По дороге я выразил опасения, что девчонки не захотят с нами разговаривать. Люська хмыкнула.

– Не умеешь ты зрить в корень, Глеб. В их положении особо не повепендриваешься.

– Ты о чём?

– Александр Борисович продюсер группы, а мы, считай, его родственники. Девчонкам это известно, конфликтовать с нами ни Тане, ни Лиде невыгодно.

– Ты только не особо кичись родством с Полежаевым. Подруг Стеллы необходимо вызвать на откровенную беседу, запугивание ни к чему хорошему не приведёт.

– Не собираюсь никого запугивать, но и лебезить перед ними не намерена.

Пожилая консьержка разгадывала кроссворды, на нас обратила внимание не сразу, мне пришлось кашлянуть, прежде чем бабулька, вздрогнув, оторвалась от журнала.

– Фу-ты, ну-ты, – вздохнула она. – Напугали.

– Добрый день, – поздоровалась Люська.

– Добрый. Вы к кому?

– В сто шестьдесят девятую квартиру.

– А там у нас кто?

– Лида и Таня.

– А-а-а! Девчушечки наши, певчие птички. Они недавно вернулись. Идите.

Створки лифта открылись, я уже прошёл в кабинку, когда услышал крик консьержки:

– Стойте! Молодежь, не в службу, а в дружбу, помогите старухе. Битый час сижу, никак не удаётся слово отгадать.

– Если сможем, поможем, – Люська подошла к столу.

– Привычное дело для студентов. Пять букв.

– Зачёт – ответила Люська.

– Не подходит. Буквы не совпадают. Четвертая «г».

– Может, предыдущее слово неправильно отгадали? – спросил я.

– Вроде правильно. Без окон, без дверей, полна горница людей. Общага.

– Вообще-то всегда был огурец.

Консьержка задумалась.

– Огурец? Ну… допустим. Тогда последний вопрос для самых умных. Кем приходится девица, отцу бабушки своей матери.