В погоне за правдой

– Проходите, – сказал я, распахнув дверь и фальшиво улыбнувшись.

На лестничной площадке стояло три чемодана, две сумки и большая переноска. Дед засуетился, я решил ему помочь. Когда вещи оказались в квартире, представился.

– Я Глеб. Это Люся.

Лицо коротышки изменилось до неузнаваемости. Он смотрел на нас, как на инопланетных существ.

– Как Глеб? Как Люся?

– Очень просто, – сказала Люська. – Родители нас так назвали.

– Сколько же вам лет?!

– Юдзуки, – подала голос блондинка. – Ты говорил, твои внуки совсем малыши.

– Да, но… я же подсчитал… Глебу должно быть около одиннадцати, а Людмиле лет девять.

– Чужие дети растут быстро, – Люська специально сделала ударение на слове «чужие».

– Твоя правда, – закивал дед. – Внуки! Дайте я вас обниму.

Не люблю эти телячьи нежности, но дед заключил меня в объятья, с придыханием повторяя:

– Совсем взрослые. Как время летит!

– Вы проходите, – сказал я, высвободившись. – Располагайтесь.

– Мы не с пустыми руками, – частил дед. – Подарки привезли.

Мне вручили водный пистолет, а Люське куклу. Это было даже не смешно.

– Не поздновато мне в куклы играть?

– Я же не знал, думал, вы совсем крохи. Котонэ, как неловко получилось.

Блондинка пожала плечами и хмыкнула.

– Глеб, Люся, познакомьтесь с моей женой.

– Котонэ Кобаяси, – представилась блондинка.

Жена?! Вот это да. А дед-то у нас не промах. Он ровесник Дианы, следовательно, ему шестьдесят два года, а этой Кабане, или как он её назвал, не больше тридцати.

– Слушайте, – вмешалась Люська. – Давайте сразу расставим все точки над «I». Вас зовут Сергеем Дмитриевичем, почему вы называетесь чужим именем.

– Сергей Дмитриевич канул в Лету. С недавних пор, я Юдзуки Кобаяси. Только так.

– Кто у вас в переноске? – спросил я, чтобы уничтожить образовавшуюся паузу.

– Наш любимец – Емельян Маркович. Его можно выпустить? – Котонэ вопросительно посмотрела на Люську.

– Если там не крокодил – выпускайте.

Когда переноска открылась, взору предстал огромный шикарный кот тигрового окраса. Весил здоровяк килограммов десять, не меньше, шерсть блестела, мордаха довольная, сытая. На шее кота висел галстук-бабочка.

Осмотревшись, Емельян Маркович начал обнюхивать пол.

– Почему он Маркович? – удивилась Люська.

– Его папу звали Мариком, – ответила Котонэ.

– Логично, – Люська плотно прикрыла дверь в свою комнату. – У меня там хомяк.

– О, будь спокойна, Емельян Маркович не есть грызунов.

– Пусть только попробует покуситься на Патрика, я из него лично кошачьи котлеты сделаю.

– Она может, – засмеялся я.

– Глеб, нам бы ванну принять с дороги. Устали, сил нет.

– А мне бы валидол под язык, – ляпнула Люська.

– День был трудный, – пискнула Котонэ. – Глаза слипаются. Покажите, где мы можем расположиться.

Проведя их в гостиную, я кивнул на диван.

– Спать на диване? – удивилась жена деда. – Юдзуки, у меня нет слов.

– Успокойся, моя ласточка. Сегодня переночуем на диване, а завтра решим.

Не понимая, что они собрались решать завтра, я провел деда в ванную комнату. Люська принесла чистое постельное белье и полотенца.

– Сергей Дмитриевич, – начала она, но дед замахал руками.

– Не называй меня так. Я Юдзуки, что означает полумесяц. Фамилия Кобаяси переводится как маленький лес.

– А Котонэ?

– Звуки арфы.

– Н-да, тяжелый случай. Вы меня извините, но ломать язык я не собираюсь.

– Обращайся ко мне просто – дед. Или дедушка.

– А вашу жену называть бабушкой?

Котонэ возмутилась.