Сыщики не промах

– Да так, дельце одно пытались утрясти.

– Какое дельце?

– Не важно. Все под контролем, не волнуйся.

– Я вижу, под каким контролем. Под глазом фингал, губа кровоточит.

– Пошли домой.

– Димка, ты же меня знаешь, я от тебя не отстану. Колись, кто эти двое?

– Придурки.

– Это я уже поняла, а конкретней?

Димон сунул руку в задний карман джинс и достал оттуда сто рублей.

– Слушай, может, мороженое купим, а?

– Дим, ты хочешь поругаться?

– Нет, я хочу, чтобы ты уяснила, свои дела я буду решать самостоятельно. Поняла? Незачем тебе вмешиваться.

– Отлично. Тогда я, наверное, зря к вам подбежала, надо было стоять и смотреть, как они тебя мутузят.

– Не преувеличивай. А если откровенно, то тебе действительно не стоило подходить. Мы бы сами разобрались.

– Тогда удачи тебе, супермен! – развернувшись, Люська побежала по тротуару.

– Люсь, стой. Не уходи.

– У тебя теперь свои дела появились, вот и занимайся ими.

– Не сердись. Давай поговорим.

– Не буду я с тобой разговаривать, – Люська замерла на месте, опустила голову, а когда решилась посмотреть на Димона, он заметил слёзы в глазах. – Димка, несколько часов назад в доме Верки произошло убийство.

– Да ладно?!

Не выдержав, Люська расплакалась.

Домой они пришли, когда мы с Алиской собирались прогуляться.

– Прогулка отменяется, Глебыч, – сказал Димон.

– Ты плакала? – спросила у Люськи Алиса.

– Димон, что с лицом? – я заподозрил неладное. – Люсь, я о чем-то не догадываюсь?

– Пусть Димка первый колется. На него было совершено нападение.

– Она приукрашивает события, – хмыкнул Димон. – Так, пообщался с двумя знакомыми.

– При помощи кулаков, – шмыгнула носом Люська. – И не хочет ничего говорить. А они ему угрожали, Глеб.

Я положил руку Димону на плечо.

– Отойдем на минутку?

– Пошли.

– Нет, – запротестовала Алиса. – Больше двух, говорят вслух.

– Во-во, – поддакнула Люська. – Алис, держи Глеба, а то они сейчас насовещаются, споются, и фиг мы с тобой что узнаем.

– Димон, девчонки правы, у тебя нет выбора.

– Блин, чего вы на меня наседаете? Дело пустяковое.

– Тем более, не вижу смысла играть в молчанку.

– Ну хорошо, – сдался Димон, зарулив в гостиную. – Был я недавно у Пашки Семенова. Помнишь его, Глебыч, он с нами в футбол несколько раз играл.

– Это такой низенький, он еще новым айфоном хвастался.

– Да, точно. Я к нему на пару сек заскочил, а у Пашки движуха полным ходом. Родители на дачу смотались, он решил оттянуться, ребят пригласил. Короче я тоже там задержался.

– А мне ничего об этом не говорил, – пробормотала Люська.

– Не перебивай его, – одернул я сестру.

– Туса – так себе, – скривился Димон. – Я уже уходить собрался, а Миха, знакомый Пашкиного брата, предложил парням сыграть в наперстки. На деньги.

– Офигеть! – не удержалась Люська.

– Я сам играть не хотел, знаю, что азартный, могу перестать себя контролировать и съехать с катушек. Но не удержался.

– И, конечно же, проиграл, – утвердительно сказала Алиса.

– Не совсем так, Алис. Сначала выиграл две сотни, потом четыре, затем снова повезло. Парни еще подначивали, кричали, мол, здорово играешь Димон, давай, покажи высший класс. Мне самому казалось, удача на моей стороне. Фартило мне, ребят.

– Это он тебя так заманивал, – выпалила Люська. – Знаем мы такие схемы, начинают играть и типа проигрывают. Лох, который стоит напротив, считая себя везунчиком, втягивается, расслабляется и думает, что ему море по колено. А потом – раз, и плакали ваши денежки.

– Лох – это я?

– Как ты догадлив, – Люська показала Димону язык и отвернулась.

– Сколько ты проиграл? – спросил я.