Экстрим на каникулах

– Этим не принято хвастаться, вроде даже мать Али в школу приходила, с директором разговаривала, просила, чтобы про убийство не распространялись. Но слухи, есть слухи. Информация просочилась, начали шептаться по углам, половина школы точно в курсе.

– Кроме нас с Димоном. Алис, а мать у неё кто?

– Тоже журналист. Она спецкор, постоянно в командировках, месяцами дома не появляется.

– Подожди, а Алька с кем живёт?

– Одна она живёт, – встряла Люська. – Теперь понимаете, каково девчонке, днём над ней полудурки одноклассники прикалываются, а вечерами она в четырёх стенах мается. Мы с Алиской пробовали с ней потеснее общаться, отказывается, думает, мы из жалости дружбу предлагаем.

– Да, дела, Димон, – я посмотрел на часы. – Теперь и я чувствую себя свиньёй.

– Ты здесь не при чём, – успокоила меня Алиска.

Мы зашли в подъезд, поднялись на лифте на десятый этаж, и Люська нажала на кнопку звонка.

Аля открыла дверь минуты через три. Она смотрела на нас сонными глазами, пытаясь понять, зачем мы разбудили её в десять утра в субботу.

– Привет, – протянула Алька, посторонившись. – Вы ко мне?

– Аль, ты спала? – Люська бесцеремонно прошла в прихожую, уперев руки в бока.

– Спала. А… что-нибудь случилось?

– Случилось! Мы тебя на пикник приглашали, помнишь?

– Ой, Люсь…

– Забыла?

– Да нет, – Аля побежала в спальню. – Помню, мы с тобой позавчера на стадионе разговаривали. Просто всё из головы вылетело.

– Теперь ты проснулась, точнее, мы тебя разбудили, – улыбнулся Димон. – И ты обязана поехать с нами на шашлыки.

– Поедем, Аль, – я произнёс это настолько жалостливым тоном, что Люська сразу на меня зашипела.

– Прекрати, Глеб, не разговаривай с ней как с идиоткой.

– Конечно, поеду, ребят. Дайте мне десять, нет, двадцать минут и я соберусь.

– Да хоть двадцать пять, – Люська пошла в кухню. – Аль, мы чайку выпьем?

– Конечно, Люсь.

– Такта у тебя на три копейки, – сказал я сестре. – Чайку она выпьет, ты ещё её стиральную машину своими шмотками загрузи.

– Глеб, помолчи. Алис, приструни его, он меня напрягает.

Пока Люська разливала чай, Алевтина переговаривалась с нами из комнаты.

– Ребят, у меня есть помидоры, огурцы, сыр. Можно взять.

– Мы взяли и помидоры и баклажаны, – ответила Люська.

– А огурцы?

– Огурцы не нужны. Помидоры с баклажанами на шампур насадим… Кстати, Дим, шампура ты взял?

– Взял-взял.

– …запечем их на костре, – Люська облизнулась. – И под мясцо, самое то будет.

– У меня зефир есть, давайте возьмем, к чаю.

– Аль, я тебя сейчас ударю, какой чай на пикнике? Мы вообще-то шашлыки есть собираемся, а не чаи распивать.

Алевтина прошла в кухню, прислонилась спиной к стене и выдохнула.

– Фу! Вроде готова. Слушайте, а точно ничего брать не надо? Конфеты или печенье?

– Так, – Люська засучила рукава. – Держите меня крепче, я сейчас начну с ней разбираться.

– Люсь, я молчу, – Аля засмеялась и вновь скрылась в спальне. – Только сумочку возьму.

– Люська, мой посуду, – сказал я сестре, пока Алька копалась в комнате.

– Да без проблем, Глеб, – она демонстративно подошла к раковине, включив воду.

Посуда была перемыта, мы продолжали сидеть в кухне, Алевтина задерживалась.

– Аль, ты долго ещё? – крикнул Димон.

Ответа никто не услышал.

– Аля, ты куда за сумкой отправилась?

– Мне это не нравится, – Алиска встала и вышла в коридор. Мы пошли за ней следом.

Алевтина сидела на кровати, рядом на полу лежала её кожаная сумочка. Наше появление заставило Алю вздрогнуть, она резко вскочила с кровати, вытолкала нас из комнаты, хлопнув дверью.

– Я никуда не поеду! – кричала Алька, через закрытую дверь. – Не поеду. Уходите!

– Аль, ты чего, в чём дело?

– Не поеду я на пикник! Я ничего не хочу, мне надо побыть одной.

Мы слышали её шаги и шуршание, но когда Люська попыталась открыть дверь, Алевтина сорвалась на крик:

– Оставьте меня в покое! – Она упала на кровать, уткнулась лицом в подушку и разрыдалась.