Кукольное преступление

Вечером, пока я помогал Алисе складывать в сумку вещи Анны Яковлевны, Люська с Димоном рыскали по квартире в поисках записной книжки.

– Зачем мы в это ввязались, – ворчала Люська. – Алис, кто тянул тебя за язык, и скажи, как ты собираешься искать какую-то куклу?

– Не какую-то, а антикварную, жутко дорогую куклу. Ребят, – Алиса села на подлокотник кресла и задумалась: – Но ведь действительно странно, вечером, накануне возвращения Анны Яковлевны я видела куклу, а на следующий день её уже нет. Глеб, скажи.

– По всей видимости, украли ночью.

– Замок в порядке, значит, у вора были ключики, – заключил Димон.

– И что нам это даёт? – Люське удалось наткнуться на записную книжку. – Наконец-то. Так, сейчас глянем. Алис, как того старикана зовут?

– Вадим Кириллович.

– Блин, да в этой книжке миллион записей. Уйди, – Люська отпихнула от себя кошку. – Вадим, Вадим… Есть! Вадим Акопов. Только где гарантия, что это он? Позвонить, что ли?

И я позвонил. Вадим Акопов действительно оказался тем самым Вадимом Кирилловичем, старым другом Анны Яковлевны. Сказав ему, что та попала в больницу и, ответив на массу вопросов, я договорился с Акоповым о встрече и отсоединился.

– Завтра будет ждать у себя дома в три часа.

– Нормуль, – кивнул Димон.

– Всё равно не понимаю, что вам даст поездка к старику? – спросила Люська, доедая шоколадную плитку. Из куска фольги она скатала шарик и бросила его на пол. Сразу три кошки, заинтересовавшись новой игрушкой, бросились наперегонки за шариком.

– Люсь, Анна же сказала, Вадим несколько раз сводил её с людьми, которые были не прочь купить Магду.

– И что дальше?

– Помнишь, она упомянула о бизнесмене, предлагавшем за Магду тридцать тысяч? Она ему отказала, и я подумала, а что если он причастен к краже?

– Ой, Алис, брось, не верю я в такие совпадения. Хочешь сказать, бизнесмен решил не отступать и выкрал куклу у Яковлевны? Бред!

– Алиска права, с Акоповым надо встретиться в любом случае, – сказал я. – Он давний друг, наверняка может поделиться какими-нибудь соображениями.

– Ну да, к примеру, скажет, кто стибрил из квартиры Магду. Кстати, Глеб, почему ты не назвал ему адрес больницы, где лежит Анна?

Я растерялся.

– А он не спросил.

– Странно, – протянул Димон, начав тискать рыжую кошку. – Старый друг, а адресом больницы не поинтересовался.

– Его больше волновала моя персона, несколько раз переспрашивал, зачем я ему понадобился и откуда взял номер его телефона.

– Н-да, – Люська почесала за ухом Зазу и усмехнулась: – И такие друзья бывают. Алис, это ведь Заза?

– Нет, Туся.

– Как Туся?

– Заза сидит на комоде.

Люська закатила глаза.

– Предлагаю делать из этого зверинца ноги, пошли в парк.

– Подожди, их ещё покормить надо и лотки… – Алиса прошла на балкон. – Лотки вымыть. И кто-то не успел дойти до лотка. Люсь, неси тряпку и тазик с водой.

– Почему, – вопрошала Люська, нехотя потопав коридор. – Почему украли Магду, а не этих кошек? Из-за них я стану кошконенавистницей. Дим, помоги. Фу, ну и вонища!..

***

Вадим Кириллович смотрел на меня и Димона с прищуром, словно подозревал в каких-то неблаговидных поступках, но сказать об этом вслух не решался.

– Итак, молодые люди, – произнёс он хорошо поставленным голосом, и его круглое, тронутое мелкими морщинами лицо приобрело надменное выражение. – Сказать откровенно, я не совсем понимаю о причине вашего визита.

Я не стал юлить и с порога выпалил о пропаже Магды. Вадим Кириллович аж подпрыгнул; не сумев совладать с эмоциями, он издал крякающий звук, подался вперёд и довольно-таки ощутимо схватил меня за плечи.

– Как пропала?! Вы соображаете, что говорите?

Пригласив нас в комнату, Акопов запустил широкую ладонь в вазочку, зачерпнув горсть маленьких леденцов в золотистой обёртке. Начав разворачивать один леденец за другим и отправлять их в рот, Вадим Кириллович, пояснил:

– Два месяца назад бросил курить, теперь спасаюсь только леденцами. Угощайтесь.

Мы отказались от конфет, и Акопов заставил рассказать ему всё с самого начала. А уже когда я умолк, а Димон в очередной раз отказался от предлагаемых леденцов, Вадим Кириллович удрученно вздохнул:

– Доигралась Аннушка. Ни себе, ни людям, прямо как собака на сене. Сколько раз я ей говорил, сколько раз настаивал, чтобы продала Магду. Нет! Упёртая, как ослица. А теперь… Где Магда, а где деньги, которые Аннушка могла за Магду получить? Ох, ты ж, ох. Такая кукла, с такой богатой историей.

– Кукла принадлежала отцу Анны Яковлевны?

– Скажешь тоже, – усмехнулся Вадим Кириллович. – Это Аннушке было удобно так думать, мол, Магда семейная реликвия, передающаяся из поколения в поколение. Как бы ни так!

– А что за история у куклы? – спросил Димон.

Проглотив, наверное, уже тридцатый леденец, и заставив-таки меня взять несколько конфет, Акопов откинулся на спинку глубокого кресла.

– Вы с историей хорошо знакомы? Можете не отвечать, – он махнул рукой. – Про Великую Отечественную Войну, надеюсь, знаете. Наши с Аннушкой отцы прошли всю войну, оба получили ранения, имели медали за взятие Берлина. Именно из Германии отец Аннушки привёз трёх фарфоровых кукол. Трофейные куклы: Берта, Зельда и Магда. Об их стоимости в те времена можно было только догадываться, но один тот факт, что ранее куклы находились в коллекции графини, говорил о многом. До девяностых годов прошлого столетия три сестры, как в шутку называла кукол Аннушка, были неразлучны, а когда Аннушка потеряла работу и жила почти что впроголодь, решилась продать одну из кукол.

Вадим Кириллович вздохнул и грустно улыбнулся.

– Мы вместе так решили, я ведь тоже без денег сидел, времена такие были… Вот и продали мы Берту. О-о, ребятки, знали бы вы, как нас тогда облапошили. За Берту заплатили две тысячи долларов. Грабёж! Бесчеловечный грабёж, но у нас не было выбора. Такие времена, – повторил Вадим Кириллович. – Зельду Аннушка продала лет десять назад, ремонт в квартире сделала, обулась-оделась, как следует, сберкнижку завела. Но деньги это ведь вода, сочатся сквозь пальцы. Сегодня есть, завтра нет. Год назад я предложил Аннушке продать Магду, даже человечка нужного подыскал, и цена подходящая за куклу предлагалась. Аннушка наотрез отказалась. Как впрочем, и во второй и в третий разы. Упрямица! Говорит, Магда на чёрный день останется. Наверное, до ста лет собирается жить. Знаете, сколько за Магду предлагал заплатить один человек? Тридцать тысяч долларов!

Мы с Димоном наигранно удивились.

– Да-да, – поспешил закивать Вадим Кириллович, увидев наше замешательство. – Вы не ослышались. Но Аннушка опять ни в какую! Всё ждёт чёрного дня. Дождалась: ни куклы, ни денег.

– Вадим Кириллович, а этот человек… ну, знаете, вдруг он решил не останавливаться и добиться своего? – спросил Димон.

– Я тебя не понимаю, – Акопов вновь взял в руки леденец.