Шоу со звездой

Татьяна Арнольдовна выдавила:

– Я позвоню в салон. Предупрежу.

– Вот и отлично. Люсь, здесь адрес. Что и как стричь там знают, твоя задача отвезти и привезти обратно.

– Номер будет открыт?

– Нет, конечно, – поспешила вставить Арнольдовна. – Собак оставишь в номере Лены, я покажу, где он находится.

– Мне тебя ждать? – спросила Люська у Вавадии.

– Наверное, да… Или… да, лучше дождить.

– Ждать будешь тоже в номере Лены, – прогрохотала Чёрный Кардинал.

У Вавадии зазвонил телефон.

– Да. Иду, Ярослав, иду. Всё, я уже подхожу к лифту. Не ори, успеем!

Вавадия выскочила в коридор, Татьяна Арнольдовна проводила Люську на первый этаж, показала, где находится номер Лены, вручила двух мальтийских болонок и пожелала удачи.

– В салон я позвоню, вас будут ждать.

Растерянная и ошеломлённая Люська стояла в холле гостиницы, держа на руках собак. И именно в этот момент ей в голову пришла шальная мысль, что своё первое ответственное задание она с треском провалит.

***

С Ложечкой не было никаких проблем, она практически сразу заснула, обмякла и превратилась в плюшевую игрушку. О том, что это не игрушка, а живая собака, напоминали, пожалуй, редкие причмокивания и сопение. Вилочка, которую, по мнению Люськи нужно было назвать Маленькой Гадостью, никак не могла угомониться. Собачонка тявкала, скулила, визжала, царапалась, кусалась, всячески привлекая к себе внимания.

– Да заткнись ты! – в сердцах крикнула Люська, выскочив с собаками на улицу.

Держать их на руках было жутко неудобно, к тому же правой рукой приходилось крепче прижимать к телу Вилочку, иначе она грохнулась бы на асфальт.

Длинная ручка сумочки постоянно спадала с плеча, взмокшая Люська встала на тротуар, пытаясь поймать такси. А как поймаешь, когда обе руки заняты. Не ногу же вытягивать, в самом деле. А тут по всем законам подлости в сумочке зазвонил телефон. Люська решила не обращать внимания на звонок, но потом подумала, что звонить может Вавадия или Арнольдовна. Значит, ответить надо. Но как?

Присев на корточки, она пожертвовала Ложечкой. Аккуратно, настолько позволяло положение, она опустила спящую собачку на тротуар, крепче прижала Вилочку, а свободной рукой достала телефон.

– Алло. А-а, Алис, это ты. Да. Уже, ага… Я не могу сейчас говорить, позже перезвоню. Нет… Вилочка, заглохни! Что? Это я не тебе. Да, блин, мне надо подстричь Вилку с Ложкой, а она орёт. Не прикалываюсь я… Алис… Ложечка это… Стой! Вилочка… Стой, свинья!

Бросив телефон на асфальт, Люська побежала за семенящей по тротуару болонкой. Той удалось вырваться и, едва короткие лапки коснулись земли, Вилочка сразу дала дёру.

– Я тебя задушу, – шипела Люська, нагнав болонку у торца здания.

Вилочка заскулила.

– Почему вас привезли без поводков? Что ты скулишь? Бери пример с Ложеч… – Люська остановилась возле сумки, и по спине пробежался холодок. Ложечка исчезла. Это было сродни самоубийству. Умудриться потерять любимую собаку Вавадии, что может быть хуже. Заметавшись, и уже готовая расплакаться, она услышала прерывистый женский голосок:

– Девочка, это не твоя собака там гуляет?

– Где?!

– А вон, видишь, у машины бегает.

Люська рванула к Ложечке. Выспавшаяся болонка, пыталась оцарапать колесо припаркованной неподалеку машины. Ставя передние лапки с пушистой белой шерсткой на чёрное колесо, она, пыхтя и пофыркивая, отчаянно подпрыгивала на месте.

– Иди сюда, – грубо крикнула Люська, подхватив собачонку. – Лучше бы я кофе носила.

Вилочка продолжала визжать. Ложечка недовольно фыркала.

…На такси Люська добралась до салона, в котором собакам делали не только гламурные стрижки, но и вообще предоставляли все тридцать три удовольствия. Им делали маникюр, массаж, купали в грязевых ваннах, окропляли дорогим парфюмом.

Пока вялой Ложечкой и чокнутой Вилочкой занимались мастера, Люська разговорилась с хозяйкой йоркширского терьера, узнав, что та привезла своего любимца на процедуру оздоровительного обертывания шоколадом. У Люськи не было слов.

В гостиницу она вернулась спустя три с половиной часа. Тихоня Ложечка опять спала, фашистка Вилочка кусалась и вертелась, как юла. Хорошо ещё, Лена оказалась в номере. Бросив собачек в кресло, Люська попросила пить. А когда залпом выпила невкусную воду, показала Лене свои руки.

– Смотри, что эта дрянь со мной сделала.

Увидев укусы и царапины, Лена тут же принесла йод и вату. Зажмурившись, Люська стоически терпела противные пощипывания, решив для себя твердо и бесповоротно, что с собаками Вавадии она возилась первый и последний раз.

***

Последующие три недели Люська, почти ежедневно, за исключением случаев, когда Вавадия на день-два улетала из города, моталась прямо из школы то в гостиницу, то в коттедж. С самой Вавадией виделась редко, в основном общалась с Татьяной Арнольдовной, выполняя различные поручения Чёрного Кардинала. То в гомеопатическую аптеку съездить надо, то купить канцелярские товары или заскочить в прачечную.

Иногда вместе с Олегом ездила за продуктами, правда, не на жёлтом мерсе, а на чёрном джипе. Арнольдовна вручала длинный список и Люська, держа его перед собой, с гордым видом шествовала по торговому залу в компании великана Олега.

Олег ей нравился, простой, спокойный, совсем не заносчивый. Часто рассказывал анекдоты, подшучивал беззлобно над Люськой, не обижался, когда над ним подшучивала она.

Пару раз Люське везло, Вавадия брала с собой на фотосессию и на встречу с журналистами. От фотосессии Люська осталась в восторге. И хотя она выступала лишь в качестве постороннего наблюдателя, впечатлений набралась на год вперёд. А вот встреча с журналистами разочаровала. Точнее, разочаровало поведение Вавадии. Та словно с цепи сорвалась, отвечала грубо, откровенно дерзила и лезла на рожон. Вопросы ей задавали корректные, грамотные, но Вавадия вела себя так, будто собравшиеся журналисты намеревались её четвертовать.

Так же развязно и нагловато Вавадия разговаривала и с Леной. Часто хамила тётке, за глаза называла уродом Ярослава, говорила, что ей все надоели, и она устала быть центром вселенной.

Пару дней назад Люська показала Вавадии свежий номер газеты.

– А, – ухмыльнулась певица. – Я видела уже. Отвратная фотка, да? Безрукий фотограф выбрал ужасный ракурс.

– Я не о фотке хотела тебя спросить.

– А о чём тогда?

– Здесь написано, что двадцатого числа ты выступала в ночном клубе.

– Угу, – промычала Вавадия, пытаясь расчесать слипшиеся от геля и лака волосы.

– А после ты подралась с Мариной из группы…

– Знаю-знаю, не продолжай. Сказала же, я читала статью.

– Но ведь двадцатого числа тебя не было в городе. Ты уехала в Питер девятнадцатого и вернулась только двадцать первого.