Кошмар по наследству

– Игорь Владимирович, кроме вас у Лидии Станиславовны были помощники по хозяйству? – спросил я.

– Нет.

– А кто готовил бабушке еду? – вскинул брови Генка.

– Лидия Станиславовна заказывала еду из ресторана. Иногда готовила сама. В основном она питалась сваренными вкрутую яйцами и тушёной капустой.

– А уборкой дома кто занимался? – Генке вдруг захотелось узнать о жизни бабушки как можно больше.

– Мы пользовались услугами одной фирмы. Они предоставляли нам работников, которые раз в неделю проводили уборку в доме, и по мере надобности занимались садом.

– Кошек Лидия Станиславовна в доме не держала? – решил уточнить я.

– Ни в коем случае, – скривился Игорь Владимирович. – Кошек она терпеть не могла. Её страстью были собаки. Я уже рассказывал Геннадию о трёх доберманах, живших здесь. Хорошие псы. Умнейшие создания. К сожалению, два из них умерли.

– А где третий?

– Мне пришлось пристраивать его в добрые руки. Ох, и намучился я. Не каждый ведь согласится держать дома добермана, тем более, добермана, который потерял любимую хозяйку. Но Майку повезло, в настоящий момент он резвиться в загородном доме одного бизнесмена.

Поговорив ещё какое-то время, Игорь Владимирович достал из внутреннего кармана список и протянул его Дронову.

– Гена, это список книг, которые мне завещала Лидия Станиславовна. Здесь сто восемнадцать наименований.

– У меня есть такой же список, – кивнул Генка. – Ребята помогут вам в библиотеке. У меня временные проблемы с ногой. Неловко упал, знаете ли.

– Но передача книг должна проходить при вашем непосредственном присутствии. Чтобы в дальнейшем не возникло недоразумений.

– О каких недоразумениях вы говорите, Игорь Владимирович?! Более того, можете забрать не только книги, которые указаны в списке, но и другие тоже.

– Нет, нет и нет! Это недопустимо. Я ограничусь только книгами, доставшимися мне по наследству. До сих пор не могу поверить, что Лидия Станиславовна упомянула меня в своём завещании. Это такая неожиданность. Долже заметить, список составлен очень грамотно. Лидия Станиславовна завещала мне не первые попавшиеся книги, она, зная мои вкусы и пристрастия, порадовала меня классикой английской и французской литературы.

Библиотека нас впечатлила. Сколько здесь было книг, я сказать затрудняюсь, просто глаза разбегались. Шкафы из дуба вмещали в себя тысячи редких изданий, и, наверное, не хватит жизни, чтобы прочитать всё это.

Искать нужные книги оказалось не так уж и сложно. Игорь Владимирович выкрикивал название, стеллаж и даже полку, где покоилась нужная книга. Некоторые мы с Димоном доставали, не пользуясь лестницей, за другими приходилось забираться под самый потолок.

Алиса листала какую-то старинную книгу, а Люська, обнаружив на одной из полок заинтересовавшее её издание, села на подлокотник кресла и погрузилась в чтение.

– Гюстав Флобер, – с чувством проговорил Игорь Владимирович. – «Мадам Бовари». На французском языке. Год издания тысяча девятьсот второй. Она стоит на нижней полке, я сам её возьму.

Достав книгу в кожаном переплёте, Игорь Владимирович задержал взгляд на другом издании. Книга тоже была старой, даже потрёпанной. Отложив Флобера, бывший помощник Лидии Станиславовны осторожно вытащил её, взглянул на название и застыл как вкопанный.

– Хотите взять? – оживился скучающий Генка. – Берите!

– Ни за что! – вскричал, как мне показалось, даже с возмущением, Игорь Владимирович. – Держать подобную книгу в доме… Нет уж, увольте. И знаете, Гена, мой вам совет, избавьтесь от этой книги. Выбросьте. А ещё лучше, сожгите.

– А что это за книга? – Люська подскочила к Игорю Владимировичу. – А-а, она не на русском языке. Кажется, это французский, да?

– Ты не ошиблась, – ответил Игорь Владимирович.

– Димка, представляешь, год издания тысяча восемьсот девяносто пятый.

– Книга старая, – согласился Игорь Владимирович. – Но это не делает ей чести. Она не должна находиться среди литературного богатства.

– Игорь Владимирович, почему вы так говорите? – допытывалась Алиса. – Как она называется? Вы ведь знаете французский.

– И не только французский, – не без гордости проговорил коротышка. – Свободно разговариваю на трёх иностранных языках: французском, английском и немецком.

– А я в школе английский учил, – сказал Генка. – Но кроме «Май нэйм из Геннадий» ничего не помню.

– Вернёмся к списку, – торопливо проговорил Игорь Владимирович. – Следующая книга Уильяма Теккерея…

– Подождите, – перебила его Люська, кивнув на потрёпанное французское издание. – Вы так и не перевели название.

Снова закашляв, Игорь Владимирович нехотя проговорил:

– Книга называется «Оживи умершего».

– О-о! Мистика?

– Ты не поняла меня, Люся. Это не художественная литература. Это практикум по колдовству.

Мы выпали в осадок.

– Практикум? – выдохнула Алиса.

– Именно.

– Оживи умершего? – заикаясь, переспросил Генка.

– Избавьтесь от неё, – в очередной раз посоветовал Игорь Владимирович, брезгливо косясь на книгу.

– Что такая книга делает в библиотеке Лидии Станиславовны? – поразился я.

Игорь Владимирович отвернулся и, дыша со свистом, дошёл до стола, на котором стояла старинная настольная лампа, канделябр и пресс-папье. Отодвинув тяжёлый стул, он сел и начал прикладывать к взмокшему лбу носовой платок.

– Вам нехорошо?! – спохватилась Люська. – Давление? Сердце? Почечная колика? Синдром беспокойных ног?

– Нет-нет, я в порядке. Просто вы поставили меня в затруднительное положение. Лидии Станиславовны уже нет в живых, и я полагал… гм, скажем так, её тайна, ушла вместе с ней. А теперь вот совершенно некстати на глаза попалась книга. Жалею, что заговорил с вами о ней. Надо было взять её и самому бросить в огонь.

– Но уже поздно, – я подошёл к столу и пристально посмотрел в перепуганные глаза коротышки. – Игорь Владимирович, вы что-то от нас скрываете?

– Это как-то связано с моей бабушкой?

– Да, – после недолгой паузы кивнул помощник. – Не знаю, правильно ли поступлю, рассказав вам правду, но… как говорится, слово не воробей.

– Говорите! – не вытерпел я.

– Гена, книга принадлежала вашей бабушке. Ей она досталась от матери, вашей прабабушки. Это их семейная книга… Дело в том, Гена, что ваша бабушка была ведьмой.