В погоне за правдой

– Надо выяснить, кто и зачем спускается с балкона?

– А смысл, Стасон?

– Вам совсем неинтересно?

– Допустим, интересно, но как действовать?

– Раздобыть информацию о жильцах квартиры. Вдруг у них в комнате с балконом живет неизвестный.

– Ты загнул. Они, по-твоему, в эту комнату совсем не заходят? Или там призрак прячется? Тогда зачем призраку лестница?

– Дело нечисто – стоял на своем Стасон. – Есть ещё одна странность. Перед тем как человек появляется на балконе, в комнате не включают свет. Там темно. О чем это говорит?

– О чем?

– Тот, кто спускается по лестнице, действует очень осторожно. Он опасается быть замеченным.

– Стасон, ты только не обижайся, но твоя история слабовата, – Люська допила чай и потянулась. – Подумаешь, кто-то спустился с балкона, собрал лестницу и смотался. И что с того? Это его право.

– Почему человек в лохмотьях?

– Может, у него денег нет.

– Да? А как тогда объяснишь, что женщина, которую я видел в бинокль, рассекает по квартире в бриллиантах?

– Так уж и в бриллиантах?

– Камни на пальцах похожи на брюлики. Она пару раз к окну подходила, штору задергивала, я обратил внимания. Ребят, необходимо узнать, кто проживает в квартире.

Меня рассказ Стасона заинтересовал и заинтриговал. Люську тоже, но она специально делала вид, что осталась равнодушной. Набивала себе цену.

Стасон предложил нам задержаться у него до полуночи.

– Может, сегодня появится.

– А ты не мог фотографии сделать или видео?

– Фотографировать боялся, вспышка будет видна. А без вспышки у меня темные фотографии получаются. И с видео облом. Включал камеру, но разглядеть что-либо невозможно.

Мы просидели у Стасона до половины первого. Ничего подозрительно в доме напротив не заметили. В трех окнах горел свет, в комнате с балконом царила темнота. Вскоре свет в квартире погас.

– Спать легли, – сказала Люська.

– Глеб, приходите завтра. С ночевкой. Нутром чувствую, завтра ты его обязательно увидишь.

– По рукам.

На улице Люська назвала Стасона излишне подозрительным, правда, согласилась, что ночные вылазки неизвестного, заслуживают внимания.

У своего подъезда я поднял голову.

– Свет горит, не спят.

– Надеюсь, ничего не случилось. Котонэ говорила, они рано ложатся.

Зайдя в квартиру, я прислушался.

– Вроде тихо.

Емельян Маркович подбежал к ногам, начал тереться. На шее кота висел красный галстук.

– Ты опять с удавкой, – пошутила Люська.

– Глеб, Люся, вы где пропадаете? – Юдзуки вышел из гостиной, потирая ладони.

– Навещали друга, он ногу сломал.

– Не повезло. С аурой у него все в порядке?

– Аура отличная, – заявила Люська. – Сияет, как начищенный самовар. Ни единого пятнышка нет, лично проверяла.

– Напрасно иронизируешь, Люся.

– Вот такая я ехидная.

– Юдзуки, – послышался голос Котонэ. – Поторопись.

– Иду, моя ласточка.

– А вы чем заняты? – спросил я у деда.

– Да тут такое дело, – уклончиво ответил он. – И простое и сложное. Благоустраиваем свое спальное место.

– В смысле? – насторожилась Люська. – Надеюсь, диван не пострадал?

– Диван нет, а мы с Котонэ можем.

В гостиной мы стали свидетелями следующей сцены. Возле разложенного дивана стоял пылесос, одеяло и подушки без наволочек лежали на стуле, простыня покоилась на спинке кресла. Котонэ с видом мученицы, смотрела на диван, вытягивая губы трубочкой.

– Юдзуки, три раза пылесосила, но не уверена, что это поможет. Здесь же рассадник!

– Рассадник чего? – Люська на всякий случай прищурилась.

– Клопов!

– У нас нет клопов!

– Да что ты говоришь, – взвизгнула Котонэ. – Пастельные клещи живут в каждой квартире.