Земля Донская. От Ростова-на-Дону до Азова

За то, чтобы русский народ сам выбрал бы себе Хозяина.

Помогите мне, русские люди, спасти Родину.

После поражения своей армии под Перекопом Пётр Врангель, стиснув зубы, отдал приказ отходить к портам Крыма и, несмотря на трудности и неразбериху, организовал отступление с последующей эвакуацией в Турцию 145 тысяч человек. Он покинул Севастополь с последними воинскими частями в ноябре 1920 года.

Пётр Врангель

В эмиграции Врангель создал Русский общевоинский союз (РОВС), который надолго пережил его создателя. На могильной плите Петра Николаевича в Белграде, где он захоронен, краткая надпись: «Генерал Врангель». Уходит междоусобная вражда, возвращается память и уважение к патриотам, у которых было своё Отечество.

Община старообрядцев

Солдатская слобода была в Ростове местом проживания старообрядцев. Общинный дух христиан вынуждал их селиться вместе на улицах Канкринской (сейчас Ульяновская), Воронцовской (сейчас Баумана) и Донской, в переулках Николаевском (Семашко) и Казанском (Газетный).

Купец Николай Панин, будучи активным деятелем российского старообрядческого движения, в 1910 году для покровской старообрядческой общины строит дом причта (Ульяновская, дом 39).

Год спустя он приобретает рядом надел земли, где знаменитый московский зодчий Владимир Покровский возводит храм во имя Покрова Пресвятой Богородицы. Для строительства церкви использовался кирпич местного завода Петра Ильина. На утварь и иконостас пожертвовали свои средства известные ростовские купцы-старообрядцы – Парамоновы и Соловьёвы.

Академик Владимир Покровский так удачно вписал храм (освящен в 1913 году) в неорусском стиле в тесную застройку улицы, что он привлекал внимание прохожих неожиданными архитектурными деталями. Храм, построенный рядом с местом, где располагалась одна из первых часовен Ростова – Покровская, стал называться Покровско-Ильинским, по расположению в нём второго храмового престола Св. Ильи Пророка.

Старообрядческий Покровский собор

Этим храмом была продолжена традиция старообрядчества, когда они с 1880-х годов выступали главными заказчиками культовых строений в неорусском стиле.

Говорят, светский облик ростовского старообрядческого храма уберёг его от разрушения и разграбления на иные хозяйственные нужды, чего не избежали многие культовые объекты Ростова в 1930-х годах. Но всё же церковь была закрыта, в ней разместилась радиомастерская (хорошо хоть не сырое и гнилостное овощехранилище, как было принято поступать с прочими церковными строениями!). Впрочем, потери тоже имелись: был разобран иконостас, исчезли многие иконы и церковная утварь.

Старообрядческая община, как наиболее активная и настойчивая часть православного населения, возобновила свою деятельность уже в 1946 году. А в 1980-х годах на свои места вернулись свергнутые кресты и главки. Сегодня позолоченная звонница храма стала фокусной точкой донской панорамы Ростова.

Кроме храма и дома причта, Николай Панин построил на своем участке ещё четырёхэтажный богаделенный дом, выходящий своим фасадом на улицу Воронцовскую (Баумана).

Это был крупнейший дом призрения в Ростове-на-Дону. Его площадь составляла порядка 1200 кв. м, в нём было более 50 палат. Панин за свои средства полностью содержал и храм, и причт при нём, и богаделенный дом.

Николай Алексеевич Панин – ростовский купец первой гильдии и промышленник, «гвоздильный король»… Основной продукцией завода Панина в Сычевой балке были гвозди, различный крепёж, проволока и мебельные пружины.

А тот же Елпидифор Парамонов, дававший пожертвования на сооружение старообрядческого храма, был известным в Ростове зернопромышленником, владевшим крупнейшей в городе мельницей, зерновыми складами и так называемыми ссыпками по всему Дону. Городская молва приписывает ему владение зерновыми складами в виде нескольких кирпичных корпусов у склона донского берега вдоль набережной, к востоку от Ворошиловского моста.

Эти склады Ростовского порта выделялись масштабом корпусов, удачным их размещением, удобной связью с портовыми сооружениями и железнодорожной веткой, а в архитектурном смысле – стилевым единством фасадов. Это был лаконичный декор с мотивами романского зодчества и классицизма. Рациональная организация внутреннего пространства отражалась на внешнем виде. Интересны круглые отверстия в междуэтажной зоне – они служили для пересыпки зерна со второго этажа на уровень набережной при помощи брезентовых рукавов. Далее зерно грузилось на баржи для отправки, в том числе за границу.

Инженеры, проектировавшие корпуса, использовали родники, открывающиеся на склоне. Вода была собрана в желоба, которые проходили через помещения складов. Тем самым поддерживалась пониженная температура (температура родниковой воды круглый год оставалась неизменной – около девяти градусов), необходимая для хранения зерна.

Корпуса сохранились во время бомбардировок порта в годы Отечественной войны. Но они неизбежно разрушались от времени в годы бесхозного существования. Ныне они представляют собой живописные руины, заросшие древесно-кустарниковой растительностью и зеленой травой. Водопады и родники создают свой микроклимат, благоприятствующий буйной зелени. Эстетика разрухи создаёт свою неповторимую ауру вокруг памятника инженерной мысли.

С купцом-старообрядцем в городе связано ещё одно примечательное здание – маленькое палаццо (итальянское «дворец, городской особняк») на Большой Садовой (ростовский архитектор Николай Дорошенко). Он, согласно легенде, преподнёс этот подарок своей пассии, актрисе Черновой. Этот богатый купеческий дом с элементами классицизма и барокко стал заметным и привлекательным ориентиром, но, главное, одним из красивейших строений в Ростове.

Дом причта

После революции здесь поселилась сразу ставшая популярной в городе «Театральная мастерская». Студию посещал, будучи проездом на Дону, столичный поэт Николай Гумилёв; его восхитила игра актёров, среди которых были Антон и Евгений Шварцы (впоследствии известный чтец и замечательный драматург). Но столь богато декорированный дом Черновой недолго оставался «приютом комедиантов». Его ожидали бурные перемены – муниципализация, бомбардировка в годы Отечественной войны, нерадивое использование, просадка и деформация фундамента. По стенам пошли трещины, из аварийного здания выехали жильцы.

Сегодня фасады восстановлены, фундамент укреплен. Хотя новые владельцы изменили внутреннюю планировку, но внешний вид сохранился. Здание на углу Халтуринского переулка и Большой Садовой являет собой пример воссоздания памятника архитектуры методом разборки и последующего ремонта. Подновленные скульптуры мускулистых атлантов и изящных кариатид радуют глаз и поднимают настроение своей солнечной античностью.

Дом братьев Геронимусов

Дома, как и люди, могут рассказать о многом. Не все знают, что в Ростове сохранились старинные здания начала и середины XIX века. Это – дома бывшей Солдатской слободы.

Дом братьев Геронимусов (Ульяновская, дом 34) – это один из первых доходных домов Ростова. В этом доме расположены и квартиры хозяев, и квартиры, сдаваемые внаём.

Братья Абрам и Иосиф Геронимусы были строительными подрядчиками. Половина Ростова вымощена Геронимусами.

Абрам Геронимус был подрядчиком строительства за счет средств пожертвований Александровской больницы. Большие средства выделил купец 1-й гильдии Яков Гурвич, который являлся владельцем доходного дома на Тургеневской улице (дом 44) и мельницы на Смирновском спуске.

Изящный дом

По улице Ульяновская (бывшая Канкринская, дом 14) находится дом Степана Семеновича Акимова, купца, торговавшего солью, икрой и рыбными деликатесами. Здание выполнено в изящных ренессансно-барочных мотивах, популярных в купеческой среде XIX века.

В высоком цоколе здания находилась управляющая контора и засолочная для икры и рыбы. На верхних этажах располагалась гостиная и домашний кинотеатр для показа «живых картин».

Дом посудного короля

В Соборном переулке (дом 68) находится величавое здание, принадлежавшее купцу Семену Великанову, торговавшему посудой. Это здание – доходный дом, в верхнем этаже которого жил сам купец.

Великанов вел широкую торговлю изделиями заводов Кузнецова в Ростове на Московской улице. Предприимчивый купец, привозя посуду из Франции, ставил на дне клеймо «Торговый дом С.И. Великанова в Ростове-на-Дону».

Школа Малевича

На углу улицы Шаумяна и переулка Соборного (дом 26) находится бывший особняк купца Ященко, построенный в 1883 году. «Здесь, в школе № 15 (Малевича), с 1927 по 1936 год учился Александр Солженицын» – так серым по темному мрамору прописными буквами выбито на небольшом прямоугольнике мемориальной доски.

Здание школы Малевича

В среде ростовского купечества утверждались новые жизненные ценности – стремление к европейскому образованию, воспитанию, меценатству и благотворительности. Крупные фабриканты и коммерсанты проявляли большой интерес к городской жизни и помогали ей значительными пожертвованиями. Примерами такого образованного купечества в Ростове-на-Дону являлись Гайробетовы, Садомцевы, Ященко, Литвиновы, Кречетовы и другие.

Нахичевань-на-Дону: город, которого нет

В Энциклопедическом словаре Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона читаем: «В 1779 году, следуя примеру крымских греков, крымские армяне обратились к русскому правительству с просьбой о водворении в пределах России. По Высочайшему повелению им были отведены земли в соседстве с мариупольскими греками, между Азовом и крепостью св. Димитрия, переименованной впоследствии в город Ростов, при урочище Полуденке, на правом берегу Дона, по течению речки Чалтырь. Один из основанных ими городов был назван, в память отнятого у них татарами священного города Великой Армении, Нахичеваном.

В 1782 году Нахичеван (впоследствии Нахичевань) был приписан к бывшему Таганрогскому уезду, позднее – к Александровскому уезду… а с 1 января 1888 года присоединен к области Войска Донского».

Этот город остался лишь в памяти людей и на улицах его бывшей территории – ныне Пролетарского района Ростова. В 1781 году при его закладке поселение получило название Нор-Нахичеван (новый привал, первый приют). А уже через столетие пригород Ростова получил новую вывеску – Нахичевань-на-Дону. Говорят, что это произошло из-за реформы армянского языка.

В настоящее время район ещё сохраняет следы былой планировки – на территории остались неширокие улицы, сбегающие к Дону. Город на Дону разрастался с оглядкой на Северную столицу, потому и улицы по плану XIX века были названы Линиями, по аналогии с Васильевским островом в Санкт-Петербурге.

Главная улица Нахичевани всё та же, что и в былые времена. Правда, с иным названием – Советская; но вот нумерация домов по улицам, параллельным Дону, не изменилась; счёт их идёт с тех «армянских» времен – от центральной нахичеванской площади, ныне площадь К. Маркса. Когда-то она называлась Екатерининской и на ней возвышался памятник императрице.

Колорит этого района составляют сегодня одно- и полутораэтажные домики. Их своеобразием восхищался ещё генерал Раевский, проезжавший Нахичевань-Ростов в 1820 году. Они основательно стоят на фундаменте и выглядят эдакими «крепышами», на них – затейливые восточные узоры. На некоторых со стен смотрят на прохожих маски бога торговли, а заодно и исполнителя мелких поручений Гермеса, с хитрым прищуром глаз. На многих домах башенки, орнаментальные козырьки над входом, ажурные кованые навесы над парадными дверьми, на окнах причудливые лепные наличники, женские маски; бросаются в глаза дверные ручки, изогнутые в виде змейки. Сохранилось и кладбище, которое упорно продолжают именовать Армянским, а не Пролетарским, как указано в современных путеводителях.

На землях, приписанных до революции к Нахичевани-на-Дону, располагался монастырь Сурб-Хач. Возведён он в 1786–1792 годах в стиле русского классицизма, рядом некрополь, относительно пологая лестница, спускающаяся к Темернику, у берега которого струится родник; здесь оборудован каптаж – инженерно-техническое сооружение, облегчающее выход подземных вод.

Екатерининская площадь в начале XIX в.

Монастырь возник в связи с переселением на Дон крымских армян правительством Екатерины II (примерным количеством 12 500 человек). В Крыму они главным образом обитали в городе Старый Крым, там ещё в 1358 году основали монастырь Сурб-Хач, там же был установлен и одноимённый хачкар. Армяне-переселенцы привнесли в среду местного населения свои обычаи и уклад, а также доставили древние святыни – хачкары, кресты-камни; ныне они украшают стены храмов, есть и отдельно стоящие, поставленные в память о каком-то примечательном событии в истории армянского народа.