Бунт патриотов. К барьеру, полковник!

– По-твоему, это недостаток?

– Когда как. Иногда стоит проявить гибкость.

– Не хочу, и не буду прогибаться.

– Гибкость и прогибаться – не одно и то же. Давай лучше выпьем.

– Наливай.

Выпили, задумались, жевали колбасу с хлебом, запивая помидорным соком. Фёдор спросил:

– Ты отклики на листовках, конечно, не читал?

– Мне они без надобности.

Фёдор достал из кармана письмо писателя.

– Почитай на досуге. Потом поговорим.

К столу подошла Наташка.

– Ну, что, на посошок, мальчики?

Славка разлил коньяк по стопкам, провозгласил:

– Моя бабуля Софа однажды сказала, что посошок – это вежливое приглашение гостям выметаться. За вас, красивые и сообразительные!

Он сглотнул коньяк и тут же снова наполнил свою стопку.

– За меня, расторопного и одинокого!

– Не гони лошадей, Славка, – тормознул его Фёдор. – Спасибо тебе за всё. За тебя и за дружбу!

Выпили. Славка прихватил сумку, помахал пальцами и скрылся.

Натка заключила за ним дверь. Убрала со стола. И потянула любимого в спальню. Подушку они забыли купить. Она уложила в головах его кожанку и свою куртку, накрыла изголовье простыней.

День уплыл в прошлое. За окнами гуляла серая буранная ночь. Для Натальи и Фёдора ночь не казалась серой. Она была первой в их собственной квартире…

До прихода Олега и Николая Фёдор успел покормить Беню и затарить продуктами холодильник. Они прибыли ровно в двенадцать. Пёс начал облаивать их, но хозяин погрозил пальцем, и он обиженно заполз в конуру.

Фёдор спросил Олега:

– Как настроены, сразу сигнализатором займетесь или чайку попьем?

– Сначала дело, – ответил тот. – У вас лопата и лестница найдется?

– За баней под навесом, где дровяник.

Олег достал из вещмешка мотки проводов, сумку с инструментами, дрель, ножовку. Николай притащил дюралевую лестницу и штыковую лопату. Фёдор, чтобы не мешать им, зашел в дом. В окно ему было видно, как Олег вымеряет рулеткой ширину калитки и толщину бруса, на который она навешена. Измерил и начал сверлить. Николай копал канавку от калитки до крыльца.

Фёдор позвонил Виктору.

– Это мой новый номер, сохрани его.

– Сохраню. С твоим заданием почти справился.

– Можешь раздобыть список самых нуждающихся семей в городе?

– Постараюсь…

У входной двери загудела дрель, послышалось постукивание молоточка. Олег и Николай продолжали компоновать сигнализатор.

Работу их прервал подкативший на Ниве Славка Аронов. Олег открыл ему ворота. Нива въехала во двор. Славка зашел в дом.

– Через полчаса качу в аэропорт в Ленинск, – сказал он. – Встречать родителей с бабулей Софой

– Не появишься сегодня?

– Нет. Как я понимаю, меня бабуля в плен возьмет. Увидимся первого января.

– Прочитал отклик?

– Прочитал.

– Что скажешь?

– Широко мыслит мужик. Не то, что мы. Что ты решил?

– Кое-что скорректировать. Воздержаться от листовок с упоминанием президента. Не упоминать о трупах. В общем, смягчить тон.

– Я думал, ты до конца упёртый.

– Опять ты о гибкости? Это не гибкость, Слав, не отказ от борьбы, а корректировка курса.

– Не фантазируй, Федя. Про гибкость ты сам додумал. Она у тебя в голове застряла.

Они вышли во двор. Олег перебирался с лестницы на покатый входной козырек. Николай стоял внизу со скворечником на шесте.

Фёдор открыл ворота. Славка спохватился:

– Да, чуть не забыл. Я заходил в вашу квартиру, хотел деньги Натали отдать. Но ее не было. Вот, возьми, 370 тысяч, – включил мотор и выехал.

Николай уже поднялся по лестнице, приладил шест точно в угол между стеной и входным тамбуром. Олег охватил шест накладкой и стал прикручивать ее к стене. Только тут Фёдор заметил, что вниз от скворечника тянется тонкий черный провод.

– К концу работа? – спросил он.

– Закончим через полчаса, – ответил Олег.