Не ходи служить в пехоту! Книга 2. Война по законам мирного времени

– Не сдохнут твои повара, еще раз помоют. Ты сам хоть раз летал военными бортами? Ты знаешь, что они там могли на аэродроме просидеть и двое, и трое суток под снегом и ветрами? Мы что, не можем солдата по-людски принять? – заорал Новиков.

– Давай, Новруз, сделаем так. Я тебя понимаю, что завтрашнюю закладку трогать нельзя. Но чаем напоить мы можем, заварки у меня полно, и сахара на такое количество личного состава найду. Вот это первое – сделаем хороший крепкий чай с сахаром, такой они в армии никогда не пили. Плюс у меня полно варенья, осталось, еще когда в армянскую часть города ходили. Второе, я сейчас поеду к Гудрату и привезу из его магазина штуки четыре куриц, импортных. Завтра с ним рассчитаемся? – Николаевич пристально посмотрел на Новикова и на Славу.

– Конечно, – ответил Новиков.

– Ну сварить ты этих кур сможешь? – обратился старшина к Аскерову.

– Конечно.

– Ну а капусты, морковки, лука, картошки найдешь?

– Нет лишнего.

– Понятно, тогда возьму у Гудрата три курицы и овощей.

– Возьми четыре, одну давайте завтра сварим сами на офицеров и прапорщиков, сделаем щи или борщ, – высказался Сергей.

– Точно, давай, Николаевич, возьми четыре. Мне тоже надоела эта солдатская жрачка. У меня от Аскерова изжога, и лепешек там возьми и на нас, и на бойцов. Давайте скинемся.

Решили. Завтра Слава продаст бензин с приданных нам грузовых машин, плюс все офицеры и прапорщики роты сбросились. Предложили Аскерову, но он посмотрел на нас как на дураков.

Я пошел готовить место в палатке себе и вновь прибывающим. Выбрать место себе оказалось делом непростым, и я решил узнать, как разместились Саша и Сергей, поступил так же. Потом начал руководить, где и как разместить остальных.

– Кто истопник сегодня ночью? – спросил я у командира первого отделения.

– Еще не расписывали, но командир роты приказал, чтобы всю ночь разбивали по часу, на восемь человек.

– Гололобов! – позвал я своего заместителя.

– Я, товарищ лейтенант, – вошел сразу в палатку мой заместитель.

– Где график дежурства истопников?

– Сейчас все сделаю.

– А что, тебе надо напоминать? – уже тихо и спокойно спросил я.

– Да нет. Я сам собирался.

Я начал размещать свои вещи, хотя наиболее ценное и ненужное оставил у Игоря.

Услышал отчетливую речь своих же солдат за палаткой, которые решали, кто будет топить печь и в каком порядке. Понятно все. Гололобов никакой не замкомвзвод и никогда им не будет. Он сам будет полночи топить печь. Понятно. Разберемся. Но кто этот самый борзый и, судя по всему, самый авторитетный солдат, которого, судя по всему, так боится Гололобов?

Я вышел из палатки. Солдаты сразу примолкли.

– Ну что, решили? – спросил я.

– Сейчас, еще минутку, – ответил мой заместитель.

Я же решил со всеми познакомиться и хотел сделать это вне строя. Сразу видна реакция всех на каждого. Над кем-то развязно смеются, над кем-то не смеют, а кое-кто на кое-кого даже посмотреть боится.

Ну вот, кажется, понятно, кто здесь самый авторитет. Рядовой, высокий солдат, ему явно весной домой. Дошла очередь и до него.

– Зубов, – произнес рядовой и смело, с вызовом посмотрел на меня.

– Что, представляться не умеешь или мне это воспринимать как борзость? – ответил я и так же пристально посмотрел на него.

Зубов не ответил, криво усмехнулся, отошел на метров пять-шесть, повернулся ко мне боком и закурил.

Весь взвод пристально следил за развитием ситуации.

– Рядовой Зубов, ко мне!

Зубов лишь повернул ко мне лицо и сквозь зубы сплюнул в моем направлении.

Кровь сильно запульсировала. Что делать? Тянуть нельзя. Бить! Надо бить без всяких разговоров. Будь что будет!

Резко, в одно мгновение я подскочил к Зубову и с размаха нанес сильный удар в живот. Зубов такого не ожидал, подломился. Бить, пока не запросит пощады! Все, терять нечего, на кону мой командирский и офицерский авторитет. Лупить, пока не подчинится! Я наносил удары, но Зубов, сгруппировавшись, терпел.

Ко мне подскочил командир первого отделения, сержант Трохименко, и, приняв стойку, попробовал меня ударить. Это уже совсем плохо! Я переключился на сержанта и провел болевой прием. Сержант завизжал, а потом заорал:

– Все, хватит. Хватит!

– Неправильно к командиру обращаетесь, товарищ сержант!

– Хватит, товарищ лейтенант! Хватит!

Я отпустил сержанта.

– Встать, товарищ сержант, и хватит орать, как девушка.

Сержант встал и замолчал сразу. Я вернулся к Зубову и еще раз нанес сильный футбольный удар в туловище ногой. Он взвыл.

Я взял солдата за волосы и произнес:

– Проси прощения, засранец. Проси.

Зубов молчал.

– Сюда, ближе все подошли и закрыли нас со всех сторон. Живо! – приказал я взводу.

Нас с Зубовым обступили все солдаты и сержанты моего взвода. Я продолжал держать Зубова за волосы.

– Зубов, ты покусился на мой авторитет. Не оставил мне выбора. Я не мог не дать тебе то, чего ты заслужил, иначе весь наш взвод подумал бы обо мне, что я плохой офицер, что я не командир. Я правильно говорю, взвод?

Никто не ответил.

– Зубов, я жду извинений.