Не ходи служить в пехоту! Книга 2. Война по законам мирного времени

– А как здесь с ужином?

– Ужин с шести вечера до половины восьмого. Успевать не будешь. Это проблема для холостых, – ответил Саша.

– А ты холостой? – задал я вопрос Саше.

– Мы с Сергеем холостые пока что. Снимаем с ним на двоих квартиру, там и ужин готовим. Васильевич, понятное дело, женат, и у него трое детей.

– Я в общаге, в одной комнате с начфином, у него там плитка и чайник. Тоже будем готовить.

– Разогнался. А из чего готовить-то будешь? Холодильник есть? – спросил Васильевич.

– Продукты попробуем купить в магазине. А вот что делать с холодильником, не знаю.

– Ничего ты в магазине не купишь – все по талонам и еще в очередь. Так что если и дадут талоны, то их еще и не отоваришь. На рынке покупать очень дорого, но и не все купишь даже там. Правда, у нас в квартире есть холодильник, – ответил Сергей.

Тем временем в столовой стало меньше народа, пообедали, и мои собеседники, пожелав мне приятного аппетита, встали и ушли.

После обеда я вернулся в комнату. Времени было достаточно, и я решил поспать после обеда. Строго в назначенное время я прибыл к комбату.

– Заходи, Тимофеев. Заходи. Вот твой командир роты, старший лейтенант Горлов. Все. Задачу вы получили, теперь идите занимайтесь.

Мы вышли из кабинета.

– Пойдем в канцелярию роты.

Спустились на этаж ниже. Наряд по батальону исправно выполнил все формальности по отношению к Виктору и ко мне (заодно).

В канцелярии роты сидели два офицера.

– Знакомьтесь, лейтенант Тимофеев, командир 3-го взвода.

– Старший лейтенант Каверин, Михаил, командир 1-го взвода, – представился высокий широкоплечий парень лет тридцати.

– Лейтенант Кашин, Саня, – представился парень лет двадцати трех.

– Юрий, – коротко ответил я.

– Что закончил, Юра? – спросил Каверин.

– Омское ВОКУ.

– Я сразу понял, что ты кадровый, – ответил Каверин.

– И я тоже сразу понял. Теперь будет кому впахивать в парке на технике, – заметил Кашин.

– Кашин, ты у меня будешь вкалывать за всех троих командиров взводов, бездельник. Я вот на тебя смотрю и вижу, что ты никакой не инженер, тебе бы в райкоме комсомола работать, ты бы там всех переговорил, заболтал, и сачок ты такой, каких свет не видывал. Сейчас будешь мне докладывать, что из тех задач, которые я тебе ставил, ты выполнил.

– Да ни черта он не сделал. Неужели не понятно? – заявил Каверин.

– Хватит. Значит, так. На Юру вы не рассчитывайте вообще. Первый месяц он по отдельному плану, по плану комбата, и ставить его никуда нельзя. Потом, как сказал комбат, будет «летать» в караулы, для того чтобы освободить командиров рот и командира батареи. Вас-то, уродов, «пиджаков», в караул ставить нельзя ни во внутренний, ни в гарнизонный, на полигон вас дежурными опять же ставить нельзя, к учениям и занятиям для обеспечения первой роты тоже запретили привлекать, и нельзя вас вообще назначать для выполнения какой-либо отдельной задачи, в отрыве от полка. Вот только вчера начпо дивизии поймал одного двухгодичника за распитием самогона на полигоне с солдатами, а всего-то-навсего оставили целого старшего лейтенанта с тремя солдатами без оружия для охраны имущества. Теперь приказ комдива никуда вас в отрыве от своих командиров не назначать.

– Я всегда говорил, что наш комдив – наимудрейший человек, – произнес Каверин.

– Миша, а тебе не стыдно, что тебе, взрослому человеку, все-таки офицеру, платят столько же, сколько кадровому, но кадровые пашут, а вы еще над ними посмеиваетесь? – спросил Виктор.

– Мне все безразлично. Все абсолютно, и ты, Виктор, отлично это знаешь. И все мы, двухгодичники, отлично понимаем, что никто и ничего нам не сделает. Но вместе с тем ты, Виктор, так же отлично знаешь, что, если ты, или начальник штаба, или комбат, или любой другой уважаемый мною офицер меня о чем-то попросите, я в лепешку расшибусь, но все сделаю. Поэтому совесть мою не тревожь. Другое дело, что нет у меня таких знаний, как надо бы иметь, нет и не будет уже.

Виктор переключился на Кашина. Выяснилось, что в парке он ничего не сделал, зампотеха батальона сегодня отправили дежурить по ВАИ, и Кашина никто не трогал. Выходило так, что двое механиков-водителей, которых командир роты ценой невероятных усилий уберег от разных задач, пробездельничали целый день. Командиру роты же он объяснял, с каким множеством проблем он столкнулся.

– А ко мне почему не пришел? – отчаянно прокричал на Кашина Виктор.

– Ну вы же стояли дежурным по полку, – невозмутимо ответил Кашин.

– Ну и что? – заорал Виктор.

– Как я пойду в штаб полка, если я грязный, в парке же я был. Меня же опять поймает начальник штаба полка, и крик будет стоять на весь полк, – невозмутимо, спокойно ответил Кашин. Каверин при этом смотрел в пол.

– И чем ты там испачкался, в парке? – уже зловеще-спокойно спросил Виктор.

– Ничем, мы ничего не делали, но я был в танковом комбезе грязном.

– И что помешало тебе переодеться и прийти ко мне?

– Не додумался, извините, товарищ старший лейтенант, – уже с издевкой явной ответил Кашин.

– А на обед ты как пошел?

– Переоделся, конечно, – смотря прямо в глаза, с вызовом ответил Кашин.

– Признаю, что от бессилия и безвластия у меня одно желание: врезать, Саня, тебе по роже. Наслаждайся. Ведь ты довел меня, как, наверное, доводил учителей в школе. Наслаждайся моим бессилием, – с безысходностью в голосе произнес Виктор.

– Мне это не приносит удовольствия. Я бы помог, чем мог. И мне, кстати, стыдно. Но я сто раз говорил, что не могу я в вашей военной системе доставать и решать и не могу я с солдатами. Понимаете? Не могу их заставить. Не могу я людей заставлять, особенно если они не хотят ничего делать. Бить их тоже не буду. Ставьте мне задачу, где я бы мог выполнять работу лично, и вы меня не узнаете.

– Ну ты же офицер, командир взвода. Ты же должен учиться руководить, командовать.

– Не хочу и не буду. Я сказал, используйте мои способности, какие есть. Тогда не подведу. Вот Миша хочет быть у себя в деревне директором совхоза, поэтому у него все получается. Я другой.

– Кто из вас сегодня ответственный по роте?

– Моя очередь, – ответил Михаил.

– Что у тебя сегодня сделано?

– Ту часть траншей на запасном командном пункте, что нам нарезали, всю восстановили. Но там еще много работы, очень много. Надо стараться как можно больше людей туда направлять. С туркменами опять пришлось повоевать, одному ввалил как следует, шипят за моей спиной.

– Я поговорю с Курбаном. Чувствую, навалять придется многим и этому Курбану тоже, надоело уже это гадство. Не сделаешь – получишь от комбата, наваляешь, чтобы заставить работать, – получишь от замполита полка, если узнает.

– Давно пора этого охреневшего Курбана на место поставить, – сказал Миша.